Дуглас Престон - Ледовый барьер

• Название: Ледовый барьер
• Автор: Дуглас Престон
• Жанр: Триллер

«…Отчасти на написание „Ледового Барьера“ нас вдохновила научная экспедиция, которая имела место в действительности. В 1906-м году адмирал Роберт Е. Пири нашёл в северной части Гренландии самый крупный метеорит в мире, которому дал имя Анигито. Адмирал сумел определить его местонахождение, поскольку эскимосы той области пользовались железными наконечниками для копий холодной ковки, в которых Пири на основании анализа узнал материал метеорита. В конце концов он достал Анигито, с невероятными трудностями погрузив его на корабль. Оказавшаяся на борту масса железа сбила на корабле все компасы. Тем не менее, Пири сумел доставить его в американский Музей естественной истории в Нью-Йорке, где тот до сих пор выставлен в Зале метеоритов. Адмирал подробно изложил эту историю в своей книге „На север по Большому Льду“. „Никогда я не получал такого ясного представления о силе гравитации до того, как мне пришлось иметь дело с этой горой железа“, — отмечал Пири. Анигито настолько тяжёл, что покоится на шести массивных стальных колоннах, которые пронизывают пол выставочного зала метеоритов, проходят через фундамент и встроены в само скальное основание под зданием музея.

---

Валленар повернулся к рулевому.

— Готовность поднять якорь.

— Так точно, готовность к снятию с якоря.

— Что с топливом?

— Пятьдесят пять процентов, сэр.

Валленар закрыл глаза, пытаясь утихомирить болезненную вспышку. Вытянул из кармана сигару и потратил целых три минуты на то, чтобы её раскурить. Затем вновь повернулся к окну.

— Американский корабль отходит, — сказал рулевой, склонившись над радаром.

Валленар медленно выпустил клуб дыма. Пора. Быть может, они, наконец-то, решили перейти в безопасную зону, под прикрытие от ветра дальше по проливу. Там они смогут переждать шторм.

— Корабль отходит от скалы.

Валленар выжидал.

— Поворачивает… Сейчас их курс — ноль-восемь-пять.

Неправильный курс, если они хотят достигнуть укрытия дальше по проливу. Валленар по-прежнему выжидал, а его сердце содрогнулось от внезапного, холодного страха. Прошли ещё пять минут.

— Курс по-прежнему ноль-восемь-пять, ускоряется до четырёх узлов.

— Продолжайте отслеживать, — пробормотал он.

Его охватил ещё больший ужас.

— Цель поворачивает, скорость пять узлов, курс один-один-пять, один-два-ноль, один-два-пять…

«Довольно быстро для танкера», — подумал он. Но не имеет ни малейшего значения, какие двигатели у массивного судна: убежать от эсминца невозможно физически.

Он отвернулся от окон.

— Прицел — на переднюю часть судна, выше ватерлинии. Я хочу его подбить, но не потопить.

— Цель движется на пяти узлах, курс выровнялся на один-три-пять.

«Направляется в открытое море», — подумал Валленар. Так вот оно что: Тиммер мёртв.

Заговорил Кассео, тактический офицер:

— Продолжаем отслеживать цель, сэр.

Валленар пытался успокоиться, чтобы сделаться сильнее, чтобы никто из команды не увидел, каково ему приходится. Теперь ему больше чем когда-либо нужна ясная голова.

Команданте опустил сигару, облизнул сухие губы.

— Приготовьтесь открыть огонь, — сказал он.

«Рольвааг», 03:55

Глинн медленно, неторопливо набирал в грудь воздух, чувствуя, как ровным напором наполняются лёгкие. Как всегда перед активными действиями, он ощущал сверхъестественное спокойствие. Корабль был готов к выходу в море, мощные двигатели гудели глубоко под ногами. Эсминец низко сидел в воде, яркая точка во тьме, примерно в двадцати градусах слева, за кормой.

Всё решится в течение пяти минут. Но выбор правильного момента сейчас — всё.

Он бросил взгляд в угол мостика. Паппап со сложенными руками, выжидая, стоял в тени. Как только Глинн кивнул, он вышел вперёд.

— Да?

— Надо, чтобы ты был рядом и мог помочь рулевому. Должно быть, нам придётся резко менять курс, твой опыт с течениями и подводной топографией очень пригодится.

— С подводной… чем?

— Ты знаешь, где рифы, где мели, а где достаточно глубоко, чтобы спокойно проплыть.

Казалось, Паппап не имеет ничего против. Затем он бросил на Глинна взгляд своих ярких глаз.

— Дядя?

— Слушаю.

— У моего каноэ осадка — шесть дюймов. Я никогда не волновался насчёт большей глубины.

— Я это знаю. А ещё знаю, что здесь приливы в тридцать футов, а сейчас как раз высокий прилив. Ты знаешь, где можно потерпеть крушение, где подводные рифы. Так что готовься.

— А, дядя, ну ладно.

Глинн смотрел, как маленький старик скользнул обратно в тень. Затем его взгляд упёрся в Бриттон, стоящей на командном пункте с Ховеллом и дежурным по кораблю. Она и в самом деле оказалась прекрасной женщиной, хорошим капитаном — всем, чем, как он знал, она и окажется. А то, как она отреагировала на временное лишение полномочий, глубоко его потрясло, превыше всего. В её осанке оставалось потрясающее чувство собственного достоинства и самоконтроля, даже в тот миг, когда она лишилась власти. Он спросил себя, было ли оно врождённым, или появилось в результате былого позора.

Поддавшись порыву, он как-то взял из судовой библиотеки книжку со стихами В.Г. Аудена. Глинн не любил поэзию — это занятие он всегда считал непродуктивным. Он выбрал поэму под «Во славу известняка», название которой имело некое, пусть и туманное, отношение к инженерии. Книга обернулась потрясающим открытием. Он понятия не имел о мощи поэзии, о том, сколько чувств, мыслей и даже мудрости можно выразить настолько компактным языком. Ему пришло в голову, что это можно как-нибудь обсудить с Бриттон. В конце концов, именно её цитата из Аудена и привела его к мысли взять книгу.

Все эти мысли пробежали в голове Глинна меньше чем за секунду. Они исчезли при низком сигнале тревоги.

Бриттон заговорила, её голос был отчётлив, но спокоен:

— Военный корабль поймал нас мощным огневым радаром, — она повернулась к Ховеллу. — Тревога.

Ховелл повторил её команду. Раздался звук другой сирены, намного громче.

Глинн слегка придвинулся к своему оператору за компьютером.

— Глушите радар, — пробормотал он.

Он почувствовал на себе взгляд Бриттон.

— Глушить? — Повторила она, и нотка сарказма в её голосе смешивалась с напряжением. — А чем глушить, могу я узнать?

— Широкополосной системой глушения «МакДоннелл-Дуглас» на вашей мачте. Эсминец собирается открыть по нам огонь из орудий, или даже выпустить ракету «Эксоцет». У нас имеются дипольные отражатели и ОСС, так что мы можем позаботиться о любых ракетах.

На этот раз к нему с недоверчивым взглядом повернулся Ховелл.

— Орудийная система сближения? У нас на корабле ничего подобного нет.

— Под передними шпангоутами, — сказал Глинн и кивнул оператору. — Пора сбросить маску.

Мужчина набрал несколько команд, и с передней части корабля донёсся резкий треск. Глинн смотрел, как шпангоуты откреплялись и падали, как и планировалось, в море, выявляя на свет шесть похожих на обрубки стволов орудий «Фалланкс-Гэтлинг». Он знал, что те могут выпускать по приближающейся ракете двадцатимиллиметровые снаряды из обеднённого урана, свыше трёх тысяч снарядов в минуту.

— Боже, — сказал Ховелл. — Это же секретное оружие.

— Именно.

— Дополнительное оборудование безопасности, заявил он как-то, — промолвила Бриттон с намёком на иронию.

Глинн повернулся к ней.

— В тот самый миг, когда мы начнём глушить радар, я советую вам резко повернуть корабль вправо.

— Уйти из-под обстрела? — Спросил Ховелл. — С нашим-то кораблём? Да чтобы его остановить, нужно три мили.

— Мне это хорошо известно. Выполняйте, в любом случае.

— Господин Ховелл, разворачивайте корабль вправо, как можно резче, — сказала Бриттон.

Ховелл повернулся к рулевому.

— Право руля, правый двигатель — полный назад, левый двигатель — полный вперёд!

Бриттон посмотрела на оператора Глинна.

— Используйте все контрмеры. Если он выпустит ракету, развёртывайте дипольные отражатели, при необходимости применяйте ОСС.

После задержки судно содрогнулось и принялось замедляться и поворачивать.

— Это не поможет, — пробормотал Ховелл.

Глинн даже не потрудился ответить. Он знал, что на самом-то деле тактика должна сработать. Даже если электронные контрмеры не принесут результата, Валленар должен целиться в нос судна, высоко над водой — именно так он может нанести максимальный переполох, но минимальные повреждения. Он не будет пытаться потопить «Рольвааг» — пока, во всяком случае, не будет.

Долгие две минуты прошли в полной темноте. Затем на борту эсминца возникла вспышка огней — стреляли четырёхдюймовые орудия. Через несколько напряжённых секунд по левому борту «Рольваага» произошёл взрыв, затем ещё и ещё, невысокие столбы воды поднимались в темноте и разлетались по ветру. Глинн отметил тот ожидаемый факт, что снаряды разлетались широким веером.

Побледневшие офицеры на мостике обменялись шокированными взглядами. Глинн смотрел на них с пониманием и участием. Он знал, что, пусть и в самых благоприятных обстоятельствах, попадание под обстрел в первый раз травмирует.

— Эсминец сдвинулся с места, — сказал Ховелл, бросив взгляд на радар.

— У меня предложение — развернуться ещё дальше и выйти на курс один-восемь-ноль, — мягко сказал Глинн.

Рулевой не стал повторять распоряжение, вместо этого бросив взгляд на капитана.

— Этот курс выведет нас из главного пролива, он ведёт на рифы, — сказал он, и его голос чуть дрогнул. — Их нет на карте…

Глинн жестом подозвал Паппапа.

— Да, дядя?

— Мы идём по краю пролива, здесь полно рифов.

— Не вопрос, — сказал Паппап, подбегая к рулевому и становясь рядом с ним.

Бриттон вздохнула.

— Выполняйте приказ.

Вал мощно ударил в нос, разбрасывая пену по всей палубе. Паппап вглядывался в темноту.

— Так, здесь малость левее.

— Выполняйте, господин Ховелл, — кратко сказала Бриттон.