Владимир Колин - Зубы Хроноса

• Название: Зубы Хроноса
• Автор: Владимир Колин
• Издательство: Издательство "Альбатрос"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1979

---

— Добро пожаловать, Тристан, — сказал кто-то, и, повернув голову, Старый увидел множество устремленных на него глаз.

Слова были сказаны на каком-то неизвестном ему языке, но он понял их без труда.

— Спасибо, — ответил он. И, еще сам себе не веря, понял, что в помещении не было много народу: один единственный человек склонился над ним, но он был один и — в то же время — многие. Это казалось сном.

— Где я? — спросил Тристан.

— Там, куда ты хотел попасть. Выпей…

Стакан тоже был странный, как и рука, его протягивавшая, но он выпил, и все его тело расправилось.

Когда он проснулся — сколько он спал, он не мог бы сказать — многочисленный человек по-прежнему был возле него.

— Голова еще кружится?

— Нет, Мирг. Теперь мне хорошо.

Он по-прежнему смотрел на своего собеседника с великим удивлением, и даже забыл спросить, как он узнал его имя.

— Тогда встань, — предложил Мирг. — И посмотри!

Старик подчинился. Он стоял перед огромным зеркалом невообразимой глубины, которая, однако, его не смущала, и все так же молча рассматривал свое лицо. Но оно было теперь не одно. И он сам был теперь не один, а многие. Стоя возле и следя за ним, Мирг ждал. Наконец он шагнул вперед, и оба отразились в застывших водах зеркала. И Тристан понял, что зеркало не лжет. Тогда он повернулся к Миргу и произнес одно-единственное слово: — Говори!

— Это странно, что ты не знал, чего ищешь, Тристан, — ответил Мирг, беря его за руку. Он медленно подвел его к порогу и распахнул дверь. Теперь они стояли на террасе, нависавшей над городом. Потом сели, и Старый даже не обратил внимания на странную форму стульев. Его взгляд следил за поразительным зрелищем города. — Попробуй понять, — говорил Мирг.

— Ты проник сквозь невидимую стену, которая разделяет два мира. Ты пришел из мира, имеющего ширину, длину и высоту — три измерения, если не считать времени…

Старый едва заметно вздрогнул. Он уже собирался о чем-то спросить, но — обвел глазами город, потом устремил их на собеседника и понял ненужность своего вопроса.

— Дальше, — сказал он. — Продолжай.

— Ваш мир, ваше трехмерное пространство заключено в пространство с четырьмя измерениями, в котором расположен наш мир. Представь себе листок двух измерений, заключенный в коробку с тремя измерениями… Так же как лист очень тонок в своем третьем измерении, человек и его мир чрезвычайно узки в четвертом, для которого у него нет даже названия. Но человек имеет четвертое измерение — пусть и неуловимое — так же как лист имеет минимум толщины.

Поэтому ты и смог проникнуть к нам, как равный.

Не отрывая взгляда от панорамы города, Старый как эхо повторил: — Как равный.

— Тебя удивляет твой новый облик? Вспомни, что простейший трехмерный предмет — пирамида — имеет четыре стороны с двумя измерениями. Простейший четырехмерный предмет имеет пять сторон с тремя измерениями… Это обстоятельство и вызвало у тебя головокружение, когда ты проник в наш мир, где в первые минуты все показалось тебе перемешанным и движущимся…

— И я стал — многие.

— Это воспоминание о твоем прежнем восприятии. Но для нашего мира ты один.

Даже доносившиеся до них шумы были иными, чем те, к которым привык Старый, и он рассеянно вслушивался в них.

— Значит, вот она — цель трудов целой жизни? — спросил он наконец. — Я пришел к вам стариком, лишенным сил. Почему? Цена слишком велика…

Он не ощущал ни грусти, ни волнения, но не испытывал и бурного торжества человека, преодолевшего все препятствия и достигшего желанного берега. Он просто констатировал факт, и больше ничего.

— Да, твой путь обошелся тебе дорого, — ответил Мирг, не обратив внимания на его первый вопрос.

— Посмотри!

И лишь тут старик увидел странный столик, стоявший возле их стульев. Мирг наклонился к кнопкам на циферблатах, нажал некоторые из них, и стрелки задвигались в своих коробочках. Тогда он потянул за ручку, и терраса закружилась. Густой фиолетовый туман окутал обоих. Тристан услышал шум, который покрывали многочисленные голоса — словно порывы ветра пролетали среди леса домовых труб. Потом шум вдруг утих. Цветной туман рассеялся, и из него начали выплывать дома, формы которых вырисовывались все более отчетливо — словно он смотрел на них в подзорную трубу, стекла которой наводились сами собой.

Они стояли на той же террасе, но дом, к которому она примыкала, был другим. Большинство домов вокруг площади тоже изменилось, и посередине ее возвышалась огромная статуя…

— Мы научились двигаться вперед и назад по шкале времени, — сказал Мирг. — Смотри!

Пересекая площадь, к ним приближались мужчина и женщина. Старый бросил на них один-единственный взгляд и повернулся к Миргу. Тот улыбался.

— Да, Тристан, они идут из твоего мира…

Прежде всего его поразил необычный покрой платьев.

Его платье тоже казалось странным в мире Мирга, но он никогда не подумал бы, что на Земле люди когданибудь будут одеваться так странно — совсем не похоже на то, что он привык считать одеждой. Даже ткань была теперь иной, чем та, к которой он привык. Эти послы могли быть только из будущего — и ему не требовалось разъяснений.

Теперь, когда люди приблизились, он увидел, что оба они молоды, и понял смысл слов человека, Перенесшего его во времени. Дорогой цена была только для него, шедшего дорогостоящим путем, неминуемым для его времени.

— В том веке, откуда они пришли, каждый может завоевать четвертое измерение?

— Не каждый, Тристан. Но никто не обязан больше посвящать этому целую жизнь…

Молодые люди были уже совсем рядом. Он увидел гладкие щеки, позолоченные летним солнцем, блеск глаз и волны черных кудрей. Если бы не их умноженные лица, они казались бы парой влюбленных, отправившихся на прогулку, как это делали его современники, покидавшие в конце недели стены Парижа. Но и сейчас он не испытал грусти, вспомнив о годах, которые он пожертвовал жару печей, лишив себя даже той простейшей радости, которую испытывает юноша, обнимающий округлые плечи своей возлюбленной. Он понимал, как тяжек и долог был путь, пройденный им в молчании каменного собора, в пергаментном безмолвии старинных рукописей. Бесполезно тяжек и долог… Помахав в знак приветствия, молодые люди прошли мимо и исчезли в одном из зданий, стоявших на площади.

«Так же быстро, как жизнь» — мелькнуло у него в уме. Но, не огорчившись и на этот раз, он понял, что все чувства земного человека остались там, в том мире.

Худой и несогбенный, он сидел на терассе в странном мире, во времени, которое еще не настало.

— Я пойду, — произнес он вдруг.

Произнес быстро и настойчиво. Мирг посмотрел на него понимающе, словно знал, куда он хочет направиться. Ни о чем не спрашивая, он снова привел в движение машину, вмонтированную в террасу, и, когда они остановились во времени, от которого отправились, показал, как нужно манипулировать кнопками.

— Я жду тебя, друг, — сказал он серьезно, не отрывая взгляда от лица Старого.

— Я вернусь.

И, когда Мирг исчез в здании, нажал на кнопку.

Терраса закружилась, и ее снова окутал фиолетовый туман. Тристан услышал жужжание, покрываемое гулом голосов, потом терраса остановилась. Он сошел на почти не изменившейся площади и подумал о том месте, куда хотел попасть. Огромное веко, которое однажды уже билось для него, быстро моргнуло.

Он находился на старинной улице, погруженной во мрак. Дом и подвал он отыскал без труда, но все казалось теперь плоским, словно нарисованным. Приникнув лицом к низкому окну, он без всякого волнения узнал в молодом человеке, склонившемся над непонятными знаками старинного пергамента, себя самого, каким он был когда-то. Стоя на темной улице, Старый смотрел на свою молодость. Даже тогда, когда он уже приблизился к цели и надеялся постичь неведомый смысл жизни, даже тогда он не думал, что когда-нибудь ему будет дано это странное свидание. Если бы он знал, если бы он мог хотя бы предполагать, он наверняка представил бы себе какой-нибудь — пусть немой — диалог, какое-нибудь движение, кивок головы…

Взволнованный, он ждал бы знака. Теперь же он довольствовался тем, что смотрел.

Он узнавал все. Каждый камень в стене, каждую книгу.

Но — зачем он пришел? Чего искал в этой встрече с самим собой? Зачем он вернулся сюда, к этому подземелью, унесшему его молодость, не согретую женской лаской — и именно в эту минуту?

Возле него раздалась песня, которой он ждал — песня девушки, звучавшая здесь шестьдесят лет тому назад.

Голос трепетал, полный обещаний, и — как тогда — ему показалось, что он видит полные губы певицы, чувствует, как вздрагивают и расширяются ее ноздри…

Он ощутил, что даже в этом подземелье воздух вдруг наполнился ароматом молодого тела. Послышался стон, затем страстный голос умолк, и взрывы хохота вдруг раздались на пустой улице, проникли сквозь темную стену, прокатились по столу и, остановившись на заплесневелом пергаменте, забились в диких конвульсиях, от которых побледнело желтое пламя светильника. И Тристан понял, что пришел, чтобыернуть с пути того, кем был он сам