Владимир Колин - Зубы Хроноса

• Название: Зубы Хроноса
• Автор: Владимир Колин
• Издательство: Издательство "Альбатрос"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1979

---

Это ему принадлежит дворец, в котором полно слуг, из окон которого доносятся самые веселые песни в Мадриде и до самого утра идет пир. У него самые жрасивые арабские скакуны и самые прекрасные рабыни язычницы, потому что он — из Перу. Из Перу. С золотом из Перу.

Мак Аллен глубоко вздохнул. Он все еще сжимал в руке нож, и резная рукоятка больно впилась ему в пальцы. Нужно было успокоиться. В двух шагах от него Атахуальпа скользил сквозь сырую холодную ночь.

Летучая мышь прошелестела над головой Мак Аллена.

Они подошли к краю пропасти. Дорога останавливалась у глубокой расщелины и снова поднималась на дотгом берегу, слегка окрашенном лунным светом. Через пропасть был перекинут плетенный мост из лиан. Мак Аллен увидел, как тело индейца раскачивается вместе с хрупким плетением, и вспомнил, что недавно такой же старый мост оборвался и сбросил в Апуримак нескольких прохожих. Об этом ему рассказал тоже Фрэй Мигуэль. Если подумать… Все это было не так уж давно, не больше тридцати лет тому назад… И вдруг он улыбнулся, словно услышав, как кто-то шепнул ему на ухо: — 20-го июня 1714 года!

И впрямь, меньше тридцати лет. Его отец, старый пират, только что обосновался в Куско, покинув братию флибустьеров, с которыми бороздил Караибское море.

Только что женился — кто его знает, в который уже раз — на молчаливой Куси-Койлор, индианке, которая еще кормила грудью маленького Мак Аллена…

Замерев на другом берегу, подобно идолам, которых Мак Аллен видел на севере, возле озера Мичиган, впереди ждал Атахуальпа. Он мог бы стоять так, не теряя терпения, целыми часами. Мотнув рыжей бородой, Мак Аллен ухватился рукой за толстый, как его шея, канат и, покачиваясь, начал продвигаться по плетеным мосткам. Посередине он остановился и взглянул в пропасть.

Освещенный Луной, возле огромного камня растянулся скелет — казалось, он прилег отдохнуть. Интересно, давно он так спит? Череп откатился и отдыхал на расстоянии вытянутой руки от грудной клетки. Мостки раскачивались под шагами Мак Аллена, словно качели.

Ощущение было приятное, хотя голова слегка кружилась и казалось, что тяжелое тело собирает все свои силы, чтобы оторваться и полететь. Если бы не застывшая фигура индейца впереди, Мак Аллен издал бы громкий крик. Теперь же он просто прошел над старым скелетом, раскачиваясь сильнее, чем это было необходимо. Когда его нога коснулась каменного берега, Атахуальпа, как тень, двинулся вперед.

Голоса леса уже давно не было слышно. Облака растаяли, и звезды мерцали вокруг окровавленной Луны, «Такой ночи у меня еще не было», — подумал Мак Аллен, взволнованный захватывающим чувством ожидания. «Такая ночь не может кончиться, как все остальные. Ведь она сулит золото…» Он не думал о том, как убьет Атахуальпу, все его мысли были прикованы к золоту. Ему казалось, что он улавливает ожидание великого откровения в сыром и холодном молчании ночи, в безветренной погоде, в равномерном скольжении индейца. Все это было ожиданием, и в этом ожидании, наполнявшем его сердце, слились небо и земля.

И вдруг Мак Аллен совершенно ясно почувствовал, что все, что он пережил, все, что он перечувствовал с тех пор, как открыл глаза и вступил в борьбу за что-то таинственное и неопределенное, движимый темным, упорным стремлением, все его радости и поражения — все это было нужно для того, чтобы приготовить его к той ночи, в которую он вступал сейчас.

— Крепость мертвых, — сказал Атахуальпа, не поворачиваясь.

Он остановился, и его вытянутая рука указывала в ночи на что-то, для Мак Аллена не различимое.

— Где? — отчаянно крикнул он и кинулся вперед, толкнув стройную фигуру индейца.

Атахуальпа едва успел схватить его в объятия и тем помешал ему провалиться. Они стояли у крутого обрыва, и Крепость Мертвых виднелась внизу, в долине. Тяжело дыша, Мак Аллен пожирал глазами зрелище, которое не открывалось еще ни одному белому.

Окрашенная в багрянец лучами Луны крепость симметричными рядами рассыпалась по огромной каменной воронке. Скалистые стены окружали ее со всех сторон, розовые, словно усыпанные прозрачными лепестками.

— Кратер вулкана! — удивленно шепнул Мак Аллен.

Атахуальпа, по-прежнему молча, начал спускаться по ступеням, вырытым прямо в наклонной стене. Лестница вела к огромной центральной площади крепости. Мак Аллен уже с этой высоты различал строгую архитектуру зданий. Никакого орнамента, который оживлял бы стены. Каменные лестницы поднимались к суровым башням. Прямые улицы разделяли здания, расположенные вокруг площади, и Мак Аллена ужаснуло это никогда еще не виданное им зрелище пустого города.

«Крепость мертвых. Все мертво. И камни домов, и настил улиц, и пыль. Как спуск в ад…» Но крепость, которая словно вырастала ему навстречу по мере того, как они спускались вниз по сточенным шагами мертвых ступеням, была не похожа на ад. Полное спокойствие, ничем не тревожимое минеральное молчание…

Поздней ночью из всех городов, которые знал Мак Аллен, уходил трепет жизни. Но при этом всегда угадывалось дыхание людей, спавших за темными окнами, и даже крысы, скользившие по улицам, доказывали, что города были живыми. А в этой крепости, к которой он спускался вместе с Атахуальпой, все было мертво.

Даже имя.

Теперь, когда индеец прервал наконец молчание, Мак Аллену хотелось, чтобы он говорил. Ему казалось, что хрипловатый голос может снять проклятие и оживить город небесных Сыновей Солнца. Но Атахуальпа молчал.

— Ты уже бывал здесь раньше? — спросил Мак Аллен, хотя знал, что его спутник пришел сюда не впервые.

— Да, — коротко ответил индеец.

— Один?

Неопределенное движение руки, которое могло означать и да и нет. Мак Аллен вдруг почувствовал тепло, которое поднималось со дна воронки, из покинутых домов. «Тепло смерти?» — промелькнуло у него в голове. Он не знал, на какой они высоте, — во всяком случае, больше одного лье от кратера вулкана, но в нем явно хранились запасы тепла. Каменное чудовище просто спало. В один прекрасный день оно проснется и восстанет в пламени и дыме, разрушая мертвые дома и каменные улицы, губя воспоминания. Не справедливо ли забрать у него золото, с которым ему больше нечего делать?

Они продолжали спускаться. Мак Аллен попытался представить себе эту каменную лестницу, оживленную нескончаемым движением стройных фигур, закутанных в кровавого цвета одежды. Ему никак не удавалось убедить себя в том, что эти люди жили на самом деле, что каждому из них было дано определенное количество лет, бесконечная вереница дней и ночей, которые они расточили, питая ими бестелесного дракона времени. Он попробовал представить себе надежды и цели, двигавшие одним из этих людей, тысячу раз поднимавшихся и спускавшихся по стертым ступеням… одним из тех, кто высекал эти ступени и однажды поранил себе пальцы ног, запнувшись об острый край камня, который Мак Аллен только что миновал… Он пытался представить его себе сидящим на согретой солнцем ступени и потирающим посиневшие пальцы, в то время как потоки других людей равнодушно текли мимо. Какой-то приятель узнал его и остановился спросить, что случилось. Они поговорили о женах, о детях и пошли дальше вместе, делясь новостями. Приятель начал было насвистывать припев модной песни, привезенной накануне из Куско, но спутник его перебил. Его старшая дочь была Девой Солнца, и ходили слухи, что ее принесут в жертву Виракоче ради выздоровления небожителя Инки, заболевшего два дня тому назад. Два пленника уже были убиты, и их тела, набитые соломой и золой, висели в Доме Победы. Приятель радостно поздравил его с высокой честью, которая выпала на его долю…

— Глупости! — громко сказал Мак Аллен.

Атахуальпа обернулся, но не сказал ни слова. Он ждал.

— Я что-то вспомнил, — извинился Мак Аллен, радуясь, что тот продолжает спускаться, не обращая на него внимания.

Это рассказы Фрэя Мигуэля виноваты в том, что ему в голову приходят разные выдумки. Нет, люди, построившие крепость, мертвы, навсегда, окончательно мертвы — как и мир, к которому они принадлежали.

Никто и ничто не заставит их ожить, не извлечет из небытия их мысли и чувства. Он вспомнил ссохшийся шарик, который показал ему как-то тот же Фрэй Мигуэль. Он бросил его в стакан с водой, и жалкий шарик превратился в изумительный голубой цветок. Фрэй Мигуэль получил эту игрушку от капитана одного фрегата.

Он говорил тогда об иллюзии смерти и о победе жизни, утверждая, что эта игрушка — парабола. Но, вероятно, он был просто пьян, как всегда. Бедняга Фрэй Мигуэль…

Никто не соберет нынче его костей хотя бы для того, чтобы сложить в бочонок с ромом, который он так любил, а уж тем более — для того, чтобы погрузить их в ванну, из которой он воспрянет, целый и невредимый, со своими лисьими глазками, так любившими блеск золота! И один только господь бог знает, как мечтал старый доминиканец о сокровищах, спрятанных в крепостях мертвых…