Евгений Горбунов - Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке

• Название: Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке
• Автор: Евгений Горбунов
• Издательство: Вече
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2002
• ISBN: 5-94538-006-7

В 1930-е годы Советский Союз оказался на грани войны с Японией, имперские амбиции которой простирались от Байкала и Приморья до Китая и европейских колоний в Южных морях. Ожесточенные военные схватки на Хасане и Халхин-Голе были пробой сил и желанием определить мощь северного соседа. Сокрушительный разгром в этих сражениях и военное превосходство СССР на Дальнем Востоке заставили военное руководство империи повернуть на Юг. В этих условиях деятельность разведки имела решающее значение для принятия оптимальных и верных решений. Благодаря профессионализму разведчиков СССР сумел своевременно перебросить войсковые соединения на Дальний Восток, и это удержало Японию он нападения, увязшую в то время и затяжной войне с Китаем.

В книге военного историка Е. А. Горбунова на основе огромного массива документов рассказывается о тайной войне на Дальнем Востоке в 20-30-е годы XX столетия.

---

Дальнейшая судьба Эли Брониной была удачной. В одну из темных, дождливых ночей ее доставили в порт. Здесь в потемках на руках по шатким мосткам два офицера подняли разведчицу на корабль, вскоре после этого вышедший в море в направлении Владивостока. Дальневосточная эпопея закончилась для француженки благополучно. В Москве она была определена в кадры Красной Армии и зачислена состоящей в распоряжении Разведупра (Приказ НКО по личному составу № 00562 от 22 июля 1936 года). В мае 1936-го за разведывательную работу в Китае она была награждена орденом «Красная Звезда» и ей было присвоено воинское звание лейтенант. Ее способности разведчицы, знание языков и шифровального дела были использованы еще раз во время гражданской войны в Испании. Во время разгрома кадров военной разведки приказом № 00217 от 24 июня 1938 года она была уволена в запас Красной Армии. Тогда из вооруженных сил изгоняли всех иностранцев, и разведчица не стала исключением.

А вот взгляд на те же события, но с другой стороны. В том же 1991-м, когда были опубликованы воспоминания Брониной, вышла книга воспоминаний разведчицы Айно Куусинен «Господь низвергает своих ангелов». Бывшая жена одного из коминтерновских руководителей Отто Куусинена, она работала в отделе международных связей Коминтерна. После двух лет работы в США по линии Коминтерна она решила перейти на работу в военную разведку. Разведупру всегда были нужны опытные работники, знающие языки. И Берзин, переговорив с Пятницким, предложил Айно работу в Разведупре и новый район деятельности – Японию. Путь туда лежал через Шанхай, и в этом городе она встретилась с Брониным и его женой. Вот как она сама описывает эту встречу:

«… Через несколько дней после моего приезда в отеле (отель „Палас“ в Шанхае) появилась молодая женщина, говорившая по-немецки. Она должна была отвезти меня к „шефу“. Мы поехали на такси во французскую часть города, остановились на бульваре Фона. Шеф представился как доктор Босх, женщина была радисткой, звали ее Элли.

Это был резидент, глава тайной спецслужбы СССР в Шанхае, ему подчинялись все советские агенты на Дальнем Востоке… Последнее время, сказал он, трудно связаться по радио с «Висбаденом», поэтому я должна терпеливо ждать, так как с «Мюнхеном» (Москвой) прямой связи нет. Мне показалось странным, что он так неосторожно и без особой надобности раскрыл мне кодовые названия. Босх допустил и вторую небрежность: когда он ненадолго вышел из комнаты, на столе, среди бумаг, я увидела его паспорт. Я быстро в него заглянула: он был выдан на имя латыша Абрамова…»

После ареста Бронина китайские и иностранные газеты много писали о поимке таинственного шпиона по фамилии Абрамов. Узнала об этом и Айно Куусинен.

Вот еще один отрывок из ее воспоминаний. «В ноябре 1935 года я прочитала в „Джапан таймс“, что в Шанхае арестован таинственный шпион по фамилии Абрамов (Элли, по-видимому, ареста избежала). Хотя причин, по которым меня отзывали, могло быть множество, я сразу подумала, что скорее всего это вызвано арестом Босха. Правда, я с октября 1934 года с ним не виделась, но могло стать известно что-нибудь меня компрометирующее. Босх был центром всей советской дальневосточной разведки, и вполне вероятно, что арест его вызвал в Москве беспокойство…

Конечно, арест резидента, знавшего всю китайскую сеть Разведупра и резидентуру «Рамзай», произвел сильное впечатление в Москве. Провал был громким, с многочисленными статьями в мировой прессе. Но в Москве не списывали резидента со счетов. Руководство разведки верило Бронину и, очевидно, не сомневалось, что он выдержит допросы и не выдаст того, что знал. Поэтому неудивительно, что его продолжали считать в строю. В ноябре 1935-го в РККА были введены персональные воинские звания, и в начале 1936-го началась переаттестация сотрудников Разведупра и присвоение им новых воинских званий. Приказом № 00324/п от 17 февраля 1936 года сидящему в китайской тюрьме разведчику было присвоено воинское звание «бригадный комиссар».

Москва делала все возможное, чтобы вытащить из тюремного застенка своего резидента. Было решено попробовать подкупить начальника тюрьмы в Ханькоу, где содержался Бронин. Для осуществления этого мероприятия выделялась значительная сумма в долларах и привлекались сотрудники обеих разведок, работавшие в Китае. Конечно, подобная операция могла проводиться только по специальному указанию высшего партийного руководства. Руководители обеих разведок не могли самостоятельно принимать решения по освобождению арестованных резидентов.

Организацией освобождения Вальдена (Бронина) руководил резидент ИНО в Шанхае Вартэ. Под этим именем выступал один из сотрудников политической разведки Эммануил Куцин, работавший под крышей вице-консула в Шанхае. На совещании в полпредстве, где разрабатывался план операции, присутствовали Муромцев, Косов, Иткин и корреспондент «Правды» Гартман. Под фамилией Косова выступал сотрудник ИНО Владимир Нейман. Он родился в Забайкалье в 1898 году, служил в царской армии и в 1920—1921 годах воевал в партизанских отрядах в Забайкалье и работал в разведывательном отделе Народно-революционной армии Дальневосточной Республики. С 1922 по 1927 год был на нелегальной разведывательной работе в Китае. Потом работа по линии контрразведки в Чите и Владивостоке. В начале 1930-х отзывается в Москву и назначается начальником отделения ИНО по Дальневосточному краю. После неудачной операции по освобождению Бронина и расконспирации его отзывают в Москву, а через некоторое время отправляют в заграничную командировку. В начале 1938 года снова отзывают в Москву, в феврале арестовывают и по приговору выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР расстреливают в Хабаровске.

Абрам Гартман (Гутнер) работал в Разведупре. С февраля 1927 до июня 1928 года находился в Китае. После возвращения в Москву начал работать в газете «Правда» заместителем заведующего иностранного отдела. С января 1930 по май 1933 года он был корреспондентом газеты в Берлине, а с осени 1933 года – корреспондентом в Шанхае. Связи с сотрудниками Раведупра в Китае имел, информируя их о людях, которые могли быть полезными для разведывательной работы. Помогал также в изучении этих людей для их возможной вербовки. Никаких агентурных связей у него не было, и вербовкой агентуры он не занимался. Таковы были биографии некоторых участников совещания.

На совещании было решено выкупить резидента, предложив крупную сумму в валюте (несколько десятков тысяч долларов) начальнику тюрьмы. Для переговоров с ним Вартэ использовал своего агента «Наидиса», который находился в Китае на нелегальном положении. Муромцев и Косов, как работники Центросоюза, перевезли деньги на самолете из Шанхая в Ханькоу и вручили их «Наидису». Но он был выдан китайской полиции начальником тюрьмы и при передаче денег арестован. Это был один из немногих случаев, когда на продажного китайского чиновника крупная сумма в валюте не произвела впечатления. Попытка освобождения резидента сорвалась, и китайские газеты начали очередной скандал. Вартэ, Косов и Гартман были расконспирированы перед сотрудниками посольства и китайским обслуживающим персоналом, и их пришлось отозвать в Москву. Крупная сумма денег пропала, а китайская контрразведка, сопоставив прилет в Ханькоу двух советских работников с передачей денег, сделала соответствующие выводы. Таковы были итоги неудачной операции.

В Москве расследованием очередного провала советской разведки (провалились и военная, и политическая разведки) занялась Комиссия партийного Контроля при ЦК ВКП(б). Дипломаты жаловались на разведчиков, разведчики и их руководители оправдывались. Надо было разобраться, кто прав, кто виноват. Посол в Китае Дмитрий Богомолов отправил 30 августа 1935 года личное письмо заместителю наркома Борису Стомонякову. В письме он обращал внимание на отсутствие необходимой конспирации в работе сотрудников разведки, работавших в Китае под легальной «крышей». Посол имел в виду «юристов» (сотрудников Разведупра) и «профессоров» (сотрудников ИНО). У «юристов» дело обстояло плохо, у «профессоров» – не лучше. «Я сомневаюсь, чтобы работа этих товарищей была неизвестна почти всем нашим сотрудникам и большинству обслуживающего персонала», – писал он в письме. В этом письме он также давал свои рекомендации: «Но самое главное в том, что они расшифрованы, и если японцам понадобится, они в любой момент смогут воздать громкое дело, так как подстроить что-нибудь проваленным работникам вовсе не трудно. На основании этого я считаю необходимым перестроить всю работу „профессоров“ (сотрудников ИИО), законспирировать и снять проваленных работников (почти всех), а в первую очередь нужно снять т. Вартэ. Едва ли есть у нас хоть один сотрудник, который не знал бы о его работе».

Через месяц, 27 сентября, Богомолов сообщил Стомонякову о том, что он написал письмо наркому Литвинову, в котором предложил ограничить количество «профессоров» и «юристов» (сотрудников Разведупра) до одного в каждом посольстве и потребовать от них выполнять как следует легальную работу, а также запретить вербовать работников на месте из числа сотрудников полпредств и советских хозяйственных учреждений. По его мнению: «Если мы проведем эти мероприятия, то в значительной степени устраним возможность больших политических скандалов. Что касается наших работников в Китае, то нельзя забывать, что японцы были бы весьма заинтересованы в том, чтобы устроить большой скандал для нас именно здесь, в Китае». Он также предлагал, чтобы Полпреда ставили в известность «при командировании каждого товарища, имеющего параллельную работу». 15 ноября по поручению Стомонякова оба письма Богомолова были переданы члену КПК Матвею Шкирятову.