Констанс О`Бэньон - Владыка Нила

• Название: Владыка Нила
• Автор: Констанс О`Бэньон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-050635-4

Египтянин Рамтат – военачальник, преданный римскому императору, – знаменит не только блистательными военными победами, но и поистине фантастическим успехом у женщин. Он давно уже привык видеть в них лишь сиюминутную забаву…

Но однажды все изменилось. В родном Египте Рамтат встречает прекрасную Данаю – дерзкую, отважную, своенравную.

Она укрощает диких зверей, отлично владеет оружием и не намерена сдаваться на милость победителя – пока не поверит в искренность его страсти.

---

Он двинулся к ней, и она так крепко вцепилась в сетчатую занавеску, словно от этого зависела ее жизнь.

Рамтат сожалел, что она боится его. Но он ничего не мог с этим поделать, пока она оставалась его пленницей.

– Только скажи, какую еду ты предпочитаешь, и тебе ее доставят.

– Я хочу только одного – вернуться домой.

Он приподнял черную бровь и слабо улыбнулся.

– На сегодняшний день считай это место своим домом.

Их взгляды встретились. Рамтат стоял так близко, что девушка ощущала тепло его тела. Его темные глаза, глубокие и чувственные, действовали на нее гипнотически. Он был более чем красив и, вероятно, знал это. Каким-то образом в одежде бедуина он выглядел гораздо моложе, чем в форме высокопоставленного римского офицера или в наряде знатного египетского вельможи, стоявшего возле царя. Но как бы он ни переодевался, его всегда окружал ореол могущества и власти. Ей нужно было сказать что-нибудь, чтобы снять напряженность, возникшую между ними.

– Как тебе удалось одурачить этих людей, которые считают тебя шейхом бедуинов, и заставить царя поверить, что ты египетский вельможа?

Рамтат глубоко вздохнул.

– По крайней мере в этом я могу оправдаться. Моя мать родом из племени бедуинов, и я унаследовал титул от ее отца, моего деда; поэтому я и есть шейх бедуинов – шейх Эль-Бадари. Мой отец был владыкой из рода Таусерт – я унаследовал этот титул после того, как он умер. – Он снял верхнее платье бедуина и, бросив его на одну из кушеток, остался в одной лишь белой тунике до колен, украшенной синей каймой. – Так что в обоих случаях я нисколько не притворялся.

– Почему я должна тебе верить?

Она умела его разозлить. Рамтат не знал, чего ему хочется больше – придушить ее или крепко поцеловать в наказание.

Взъерошив пятерней свои коротко остриженные волосы, он раздраженно воскликнул:

– Я здесь не для того, чтобы говорить обо мне! Я вернулся, чтобы убедиться, что ты получаешь питание. Я не хочу, чтобы к моим прочим преступлениям добавилось еще обвинение в том, что я уморил тебя голодом!

Данае трудно было сосредоточиться на чем-либо, когда Рамтат стоял так близко к ней. Он держался с таким царственным величием, что сильно отличался от других мужчин. Кроме того, девушка помнила ощущение его губ на своих губах, и одна эта мысль вызывала смутное томление в груди. Но он был ее врагом, похитителем, она не должна была испытывать к нему нежных чувств!

– Убирайся! Я буду есть, что хочу и когда хочу. Ты напрасно тратишь свое время!

В гневе мужчина подошел к выходу и, отогнув ковровую завесу, заговорил с кем-то. Даная не видела, кто это был, но он передал Рамтату поднос с едой, который тот поставил на низенький столик, после чего обернулся к ней:

– Ты надумала бросить мне вызов, отказываясь от пищи?

– Сейчас ты ограничиваешь мою свободу почти во всем. Но я, в свою очередь, все еще в состоянии отказаться от твоего гостеприимства.

Даная внимательно наблюдала за ним в ожидании, что эти прекрасные карие глаза запылают гневом, и страшно растерялась, когда он снисходительно улыбнулся.

– Если ты немножко поешь, я расскажу тебе, как идет война, – вкрадчиво произнес он. – Тебе интересно узнать о сражении, которое происходит прямо сейчас, или нет?

Рамтат рассчитывал склонить ее к отказу от голодовки в обмен на некоторые сведения, но ее ведь не так-то легко одурачить.

– Почему это должно меня беспокоить? – Даная пожала плечами. – Я всего лишь пленница.

Не сдаваясь, он сел на кушетку и посмотрел на девушку в упор.

– А как насчет того, чтобы послушать о пожаре, охватившем многие здания в Александрии в районе порта?

Даная ахнула и сделала шаг в его сторону.

– Большие разрушения?

Он похлопал по кушетке рядом с собой, приглашая ее сесть.

– Скушай кусочек медовой лепешки, и я расскажу тебе подробности.

Даная осторожно присела на кушетку возле него.

– Я понимаю, чего ты добиваешься.

Рамтат улыбнулся.

– В самом деле?

Его взгляд скользнул по ее черным волосам, ниспадавшим на плечи блестящим шелковым потоком. А ее зеленые глаза – как они бередили ему душу! Он мог бы смотреть в них весь день напролет, не отводя взгляда. Он ощущал ее крепкое гибкое тело, когда они мчались через пустыню. Она возбуждала в нем чувства, которых он предпочел бы не знать. Но в этот момент Рамтат мог думать только о том, как прижаться ртом к этим дрожащим губам и не отпускать их до тех пор, пока Даная полностью не подчинится его желаниям. Она считала себя его пленницей, но на самом деле это он почти превратился в ее раба.

Рамтат не мог позволить себе быть порабощенным женщиной – он во что бы то ни стало должен покорить ее, подчинить своей воле!

– Не попробуешь ли кусочек? – просительно сказал он, отломив немного медовой лепешки и протянув ей.

С покорным вздохом Даная наклонилась вперед и откусила немножко. Словно молния пробежала по ее телу, когда губы коснулись его пальцев. Она ненавидела этого человека, который увез ее в пустыню и сделал своей пленницей. Но одновременно ее влекло к нему, как ни к одному мужчине прежде.

– Ну вот, – сказала она, отряхивая крошки со рта. – Надеюсь, теперь ты доволен.

Он улыбнулся, думая про себя, что был бы действительно счастлив, если бы мог слизать эти крошки с ее губ языком. Вместо этого он откусил от лепешки сам.

– Очень вкусно!

– Ты говорил, что расскажешь мне о пожаре, – напомнила Даная.

Рамтат протянул ей кусок сыра и с трудом удержался от улыбки, когда она взяла его и медленно принялась откусывать по кусочку, не отводя от него сердитых глаз.

– По правде говоря, – задумчиво сказал он, – я точно не знаю, кто был виновником пожара. Цезарь отдал приказ сжечь все корабли в гавани, чтобы Птолемей не мог создать преграду со стороны моря. Мне сказали, что сильный ветер перебросил пламя на берег.

Даная вспомнила капитана Нармери и понадеялась, что «Синий скарабей» уцелел.

– А где – в какой части города?

– Главным образом возле порта. К несчастью, одним из пострадавших зданий оказалась Большая библиотека.

Известие потрясло Данаю. Она возмутилась, подумав о бесценных свитках, хранившихся в библиотеке.

– Твой Цезарь настоящий варвар!

Рамтат наблюдал, как она машинально взяла еще один кусок сыра.

– Даже Цезарь не в силах приказать ветру дуть в нужную сторону. Я уверен, он глубоко сожалеет о разрушениях. Но война есть война.

– Скажи об этом людям, потерявшим свои жилища и средства к существованию! – Девушка обожгла его гневным взглядом. – Ты заявляешь, что любишь Египет, а служишь человеку, который уничтожает наши сокровища и сжигает наши города!

Рамтат изучающе разглядывал ее некоторое время. Он так же переживал гибель библиотеки, но Египет мог потерять все, если не остановить Птолемея. Как она этого не понимает?!

– Вряд ли справедливо, прекрасная госпожа, – сказал он, – что ты думаешь, будто все знаешь обо мне, тогда как я почти ничего не знаю о тебе. Не расскажешь ли мне что-нибудь о себе?

Даная в недоумении уставилась на него.

– Зачем бы мне это делать?

Рамтат подумал, как восхитительно она выглядит сейчас со сверкающими от гнева глазами и сжатыми на коленях кулаками.

– Чтобы я мог получше узнать тебя. Я и понятия не имел, что у Мицерина есть дочь. Видимо, отец держал тебя в поместье в глубокой тайне – похоже, никто о тебе не знает. – Он понизил голос. – Я всегда имел склонность к разгадыванию тайн.

– Тогда желаю удачи. Но помощи от меня тебе не дождаться.

Наступило длительное молчание, во время которого Даная предпочла отвести от собеседника взгляд и разглядывать пышное убранство шатра.

– Это твой шатер?

Рамтат согласно наклонил голову.

– Мой, когда я по случаю посещаю племя. Видишь ли, госпожа Даная, будучи наполовину бедуином, а на половину египтянином, я должен делить свое время между двумя моими народами. Последние несколько лет я провел за границей и не имел возможности выполнять свой долг перед ними обоими.

Девушка снова повернулась к нему.

– Должно быть, трудно решить, куда бросаться в первую очередь – к Цезарю, в Египет, к царскому двору или к твоим бедуинам. Ты очень занятой человек.

Его разозлила такая оценка его положения.

– Может, ты все-таки посочувствуешь мне и попытаешься понять, как трудно быть связанным таким количеством обязательств и не знать, куда бросаться в первую очередь, как ты это назвала.

– Не сомневаюсь, куда ты бросишься, если тебя позовет великий Цезарь.

– Я вынужден играть в эти политические игры отнюдь не для собственного удовольствия. Мы живем в опасные времена. Ты считаешь меня своим врагом, но я больше друг тебе, чем ты способна понять.

Даная недоверчиво взглянула на Рамтата и хотела что-то сказать, но он поднял руку, призывая ее к молчанию.

– Я попытался объяснить тебе, почему вынужден выступать в разных обличиях, но ты упрямо не желаешь понимать. Когда война закончится, Египту понадобится могущественный союзник, такой как Рим, и я смогу успешнее отстаивать интересы Египта, будучи другом Цезаря.