Кэндес Бушнелл - Четыре Блондинки

• Название: Четыре Блондинки
• Автор: Кэндес Бушнелл
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-026056-0, 978-5-9713-3642-6, 978-5-9762-1471-2

Джентльмены предпочитают блондинок?! А как же! Но – кого, простите, предпочитают блондинки? Ах, джентльмены об этом обычно не задумываются? И зря! Перед вами – истории современных блондинок. Блондинок, нахально опровергающих своим стилем жизни все известные стереотипы – и пытающихся жить в «большом городе» по-своему!

---

– Так, значит, ты с этой блядью!

– Ну да, – рассмеялся Зак. – Но она хотя бы не притворяется. Она ничего из себя не строит. Не то что ты!..

Джейни рванулась к нему и закинула руку для пощечины, но ее слегка шатнуло, и ей пришлось опереться о стену. Зак расхохотался и, закурив сигарету, спросил:

– Пора бы начать нормальную жизнь, а, детка?

С той минуты лето Джейни пошло под откос.

И все из-за Зака. Джейни с Рэдмоном отправились на пляжную вечеринку на Флаинг-Пойнт-роуд и, пока шли по песку, заметили Зака Мэннерса – он сидел на деревянных ступеньках, ведущих к дому. Уже пятый раз подряд, отправляясь на вечеринку, они всякий раз натыкались на Зака.

– С меня хватит, – заявил Рэдмон, когда они ехали домой. – Больше я на эти сборища ни ногой. Там полно всяких засранцев вроде Зака Мэннерса. Хэмптону пришел конец! – драматично заключил Рэдмон, после чего торжественно поклялся, что вообще не будет выходить из дома, кроме как в супермаркет, на пляж или к друзьям, если пригласят на ужин.

Все это еще можно было кое-как вынести, если бы не жилище Рэдмона. Его и домом-то назвать было нельзя. Хоть он и стоял всего в какой-то тысяче ярдов от пляжа, нельзя было не признать, что этот «дом» был обыкновенной грязной хибарой. Но что самое удивительное, Рэдмону это было совершенно невдомек.

– Я думаю, этот дом ничуть не хуже любого из тех, в которых мне приходилось бывать в Хэмптоне, – заметил он однажды, когда Эллисон заскочила к ним поболтать. – Согласись, ведь он ничем не хуже дома Вестакоттов?

– Да он просто прелесть! – выпалила Эллисон. – Ведь это такая редкость – старинная усадьба, да еще в приличном состоянии.

Джейни недоумевала. В этой хибаре было не больше четырехсот квадратных футов (примерно такого размера были хозяйские спальни в домах, где она обычно жила), а крыша, казалось, вот-вот провалится. В одном из окон спальни стекло было разбито, и Рэдмон заклеил его страницей «Нью-Йорк таймс», датированной августом 1995 года. Все, что было на жалкой кухоньке, покрылось салом (когда Джейни впервые открыла холодильник, она завопила от ужаса), а немногие предметы мебели отличались неудобством, как, например, диван – плоское изделие на деревянных ножках, явно приобретенное по бросовой цене. Ванная такая крошечная, что негде было повесить полотенца. Когда они возвращались с пляжа, то были вынуждены развешивать их на кустах у дома, чтобы просохли.

– Если честно, – сказала Джейни Рэдмону, – по-моему, ты мог бы подыскать кое-что и получше.

– Получше? – удивился Рэдмон. – Да я люблю его. Я снимаю этот дом пятнадцатый год подряд. Он стал для меня совсем родным. Так что же тебя в нем не устраивает? – допытывался он.

– Ты что, не в своем уме? – спросила его Джейни.

– Рэдмон такой классный, – сказала Эллисон, когда Рэдмон вернулся в дом. Они сидели в крохотном заднем дворике за столом для пикника; помимо него, из садовой мебели Рэдмон допустил в свои владения только два обшарпанных и покрытых плесенью складных стула.

– Да брось ты! – Джейни прикрыла глаза ладонью. – Он только и твердит, что Хэмптон сплошь кишит мудозвонами, а вот он сам стремится к настоящей жизни и хочет быть среди настоящих людей. А я ему всякий раз отвечаю: не нравится – переезжай в Де-Мойн!

В этом, собственно, и заключалась проблема с Рэдмоном. Его представления о жизни были совершенно оторваны от реальности. Однажды вечером, когда Рэдмон готовил спагетти (его любимым блюдом была «паста примавера» с жареной рыбой) – он научился готовить это блюдо в восьмидесятые годы и с тех пор так и не освоил ничего нового, – он сказал Джейни:

– А знаешь, Джейни, ведь я – миллионер.

– Очень мило, – ответила она, листая журнал мод.

– Тьфу ты! – воскликнул Рэдмон, вываливая макароны в дуршлаг, у которого не хватало одной ножки, из-за чего спагетти кучей вывалились в раковину. – Меня просто поражает твое самообладание. Неужели ты знаешь многих писателей-миллионеров?

– Ну, – пожала плечами Джейни, – вообще-то я знакома кое с кем, и среди них есть миллиардеры.

– Конечно, но ведь все они… из мира бизнеса, – сказал Рэдмон таким тоном, словно бизнесмены – твари более ничтожные, чем тараканы.

– Ну и что?

– А то, что мне плевать, сколько у кого денег, если у человека нет души.

На другой день на пляже Рэдмон вновь коснулся своего финансового положения.

– Я так думаю, что через годик-другой у меня наберется два миллиона долларов, – сказал он. – И тогда я смогу отойти от дел. С двумя миллионами я куплю квартиру в Нью-Йорке за семьсот пятьдесят тысяч долларов.

Джейни – она как раз натиралась лосьоном для загара – не удержалась и выпалила:

– В Нью-Йорке ты и за миллион долларов квартиру не купишь!

– Да что ты, черт возьми, несешь? – возмутился Рэдмон, открывая банку с пивом.

– Ну хорошо, допустим, ты сможешь купить квартиру, только она будет совсем маленькая – от силы на две спальни. И скорее всего в доме не будет консьержа.

– Ну и что? – спросил Рэдмон, делая глоток. – И что тебя в этом не устраивает?

– Да, собственно, ничего, – ответила Джейни. – Если только тебя не смущает, что ты беден.

Весь остаток того дня на все попытки Джейни завести разговор Рэдмон отвечал односложными «да» и «нет». А потом, когда они вернулись в свою хижину и занялись приготовлением ужина, Рэдмон в сердцах хлопнул дверцей духовки.

– Мне кажется, два миллиона – никакая не бедность, – заявил он.

«Это по-твоему», – подумала Джейни, но вслух ничего не сказала.

– Боже праведный, Джейни! – воскликнул Рэдмон. – Да что, черт возьми, с тобой происходит? Или двух миллионов тебе мало?

– Брось, Рэдмон. Дело совсем в другом, – сказала Джейни.

– Ну так в чем же? – настаивал Рэдмон, передавая ей тарелку с пиццей. – Я что-то не замечал, чтобы ты рубила бабки пачками. Так что же тебе нужно? Ты фактически не работаешь, тебе не нужно заботиться о муже и детях… Даже Элен Вестакотт, что бы ты там о ней ни думала, и та заботится о своих детях…

Джейни расстелила на коленях маленькую бумажную салфетку. Да, он прав. И что ей действительно нужно от этой жизни? И чем ее не устраивает Рэдмон? Она откусила ломтик пиццы и обожглась расплавленным сыром. На глаза навернулись слезы.

– О Боже! Джейни! Я не хотел тебя обидеть, – заволновался Рэдмон. – Прости, что я так раскричался. Ну иди ко мне, – утешал он ее. – Дай-ка я тебя обниму.

– Я в порядке, – ответила Джейни, вытирая слезы. Она не хотела, чтобы Рэдмон догадался, что расплакалась она при мысли о перспективе каждое лето всю оставшуюся жизнь проводить в этой хибаре.

– Послушай-ка! – сказал Рэдмон. – У меня появилась идея. Почему бы нам не зайти к Вестакоттам и не выпить по стаканчику? Уверен, они еще не легли. Сейчас всего десять часов.

А ведь лето еще только начиналось…

Билл и Элен Вестакотт были ближайшими друзьями Рэдмона. Рэдмон настаивал на том, чтобы видеться с ними каждый уик-энд, именно эта его неуемность, как считала Джейни, и привела к тому, чем все это кончилось. Она старалась, как могла, этого избежать. Даже, если честно, вообще заявила, что не хочет с ними больше встречаться, после того как они первый раз поужинали вместе. Но все оказалось напрасным. На следующий уик-энд Рэдмон просто отправился к ним один, оставив ее в доме-развалюхе, и ей пришлось весь вечер гонять москитов и размышлять: может, было бы лучше вообще провести это лето в городе? Но в понедельник, когда Джейни поехала в город, она рассталась с этой мыслью: в ее квартире оказалась страшная духота – кондиционер не работал, а кухню заполонили тараканы. И Джейни решила, что легче уступить.

Билл Вестакотт был знаменитым сценаристом – за последние семь лет он написал сценарии к пяти фильмам-блокбастерам. В отличие от Рэдмона он действительно был процветающим литератором и вместе со своей женой Элен и двумя сыновьями жил на «ферме» с участком в пять акров неподалеку от шоссе номер 27. Они уже примерно пять лет жили в Хэмптоне, что стало модным среди женатых пар, решивших отказаться от городской жизни и полностью переселиться за город. Они держали лошадей и слуг, а еще у них были бассейн и теннисный корт. Сама возможность проводить уик-энды в их доме почти скрасила для Джейни то лето. Пожалуй, у нее была только одна проблема: сами Вестакотты.

Билл Вестакотт был наглым, злобным и инфантильным, а Элен Вестакотт… впрочем, для Элен подходило лишь одно определение: сумасшедшая.

Джейни пожалела, что Рэдмон не предупредил ее о безумии Элен до того, как они отправились к ним домой на ужин в самый первый раз, но так уж получилось. Вместо этого в своей типичной манере Рэдмон непрестанно бубнил, восхваляя их достоинства, которые считал непревзойденными: Элен принадлежала к «одной из лучших» семей в Вашингтоне, а ее отец был в свое время сенатором; мать Билла, в прошлом актриса, теперь была замужем за знаменитым актером; Билл учился в Гарварде (сам Рэдмон, о чем он не забывал напоминать Джейни, учился в Йельском университете и с Биллом познакомился в баре после знаменитого футбольного матча между Гарвардом и Йелем, где между ними произошла потасовка); Элен получила литературную премию за свой первый роман, который она написала в возрасте двадцати пяти лет. Рэдмон уверял Джейни, что она влюбится в них. Ведь они – одна из самых замечательных пар во всем мире.