Борис Синюков - Боги и человек (статьи)

• Название: Боги и человек (статьи)
• Автор: Борис Синюков
• Жанр: Культурология

---

Но насекомые точно так же как и мы с вами имеют паразитов, которых они сделали точно так же как и мы часть из них своими помощниками в жизни. Но простейшие эти не могут жить одни в космосе, в насекомых – другое дело. И даже если насекомое превратится в ледышку при минус 273 градусах по Цельсию, эта совместная жизнь только замерзнет, заснет, но не прекратится. И как только эта совместная жизнь оттает, так сразу же и возобновится. То есть, я думаю, что именно такой симбиоз – есть основа жизни во Вселенной. А думать, как известно, не запретишь. Хотя и еще добавлю: не насекомые перешли жить в воду, дав начало водной жизни, а их нахлебники, простейшие. И там им показалось – хорошо. То есть, насекомые пошли купаться, и часть своих нахлебников потеряли в воде.

Главный же вывод из этого, что насекомые в связи с изложенной экономией, которой сами положили себе предел развития, никогда не станут разумными людьми. Ибо разум – не сумма знаний, каковая у них на сегодняшний день больше нашей, а именно сомнение, заставляющее поступать наобум. Но об этом я уже писал. И на этом с насекомыми закончим. Добавить разве, что насекомые попадают в упомянутые черные дыры и так там сжимаются, что весь их миллионами лет накопленный инстинкт превращается в математическую точку. С этим они к нам и возвращаются при взрыве.

С теплокровными начну разбираться именно с того, что воспитание потомства у них неразрывно связано со значительной частью собственной жизни. У насекомых общаются только взрослые особи, живущие максимум два месяца, притом только между собой, но не со своими детьми. Их дети появятся только месяцев через 10 после смерти родителей. Поэтому–то у насекомых и появился такой сложный социум, когда людей вообще не было на Земле. Фу ты черт, никак не могу отстать от насекомых.

Несомненно, на первом этапе у теплокровных преобладал тоже инстинкт, но потом дело стало меняться, постепенно, конечно. Я не считал точно, сколько потребуется поколений, чтобы наука родителей стала преобладать в сознании и, прежде всего, в создании этого самого сознания. «Ты – мой ребенок» и «я – твое дитя» простые мысли для нас нынешних, когда–то были великим достижением самосознания. С этого оно, собственно, началось. Знаменитая советская поговорка «ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак», только несколько в другом формате (мать – дитя, дитя–мать – дитя), родилась, я думаю в это самое время. Ибо это есть смысл старшинства, обучения и послушания. И, естественно, накопления знаний от живого поколения матерей к живому поколению детей и даже – от живых бабушек. Отцов я тут не считаю, они, как и у муравьев, не имеют никакого значения (подробности в других работах). Но и от мертвых прабабушек – тоже, через живых. Дальнейшее, я думаю, вам и без меня ясно, еще немного и торговое племя выдумает прибыльную торговлю, а там уже недалеко и до всеобщего просвещения и прогресса и даже до открытия электрона. Об этом у меня полно других работ. К этому можно только добавить, что материны наставления вступили в противоречие с инстинктом. Но так как у матери всегда был наготове подзатыльник, а у инстинкта – ничего, то инстинкт стал стремительно проигрывать интеллекту. Хотя кое–что и сегодня от него осталось.

Но тут возникла закавыка, она у меня уже описана в статье «Почему ныне из обезьян не происходят люди», но нелишне повторить. Главное в этой закавыке то, что общая продолжительность жизни – первостепенный фактор. Чем она длиннее, тем больше накапливается знаний и опыта. Но, так как относительная величина времени совместного жительства матери и детей практически постоянна (загляните для интереса в «ЖЖ»), то ребенок приобретает больше у долгоживущих родителей.

Но и длинная жизнь – не панацея. Важна ее интенсивность, притом в том смысле, какую я хочу жизни придать. Травоядные живут дольше хищников, но разве это жизнь? Они же не разгибая шеи питаются день–деньской, им некогда даже взглянуть на небо. А когда не едят, то – спят или пережевывают жвачку, что тоже – продолжение питания. Уж очень скудная у них еда. Хищники живут довольно разнообразной жизнью, но при обилии травоядных им и в голову не придет о чем–нибудь подумать, притом им надо много спать чтобы всегда быть в форме. А жизнь–то у них – пшик, короткая. И какие такие теоремы они передадут потомству? Видите, сколько видов теплокровных мы уже отсекли от научно–технического прогресса?

Но у нас есть еще и всеядные, или собиратели. Это самая перспективная группа в смысле продвижения к разуму. Подробности на этот счет у меня – в других работах, здесь же остановлюсь вкратце на том, что насекомые имеют так сказать раздельное питание, к чему и нас, людей, призывают некоторые ученые. У части млекопитающих (травоядные, плотоядные) существует монопитание, а у части, включая человека, свинью и медведя, питание смешенное (всеядные). Что ближе лежит, то и съел. Хотя, если мясо лежит даже дальше, начинают именно с него, а уж потом с отвращением переходят к траве. Даже волки, которые к траве переходят в последнюю очередь, когда нет не только свежего мяса, но и – дохлятины, которую они все же едят, морщась от запаха. О раздельном питании здесь речь можно вести только как о случайном событии, тогда как у насекомых оно строго детерминировано. Личинки травоядных насекомых питаются смесью углеводов и растительного белка, взрослые особи – только углеводами. Личинки плотоядных насекомых питаются животным белком, взрослые особи – тоже углеводами. Но так как личинка и взрослая особь – это одно и то же животное, разделенное стадией куколки, которая вообще 10 месяцев ничего не ест, то раздельное питание – закон, не подлежащий случайностям стечения обстоятельств.

Вообще говоря, истинное раздельное питание у насекомых ставит некую преграду совершенствованию интеллекта: чего зря думать, когда предопределено? А вот у всеядных, не знающих детерминированного раздельного питания, все время на уме: где б достать кусочек мяса? Хотя трава и не даст им вымереть. Поэтому и говорят, что бытие определяет сознание. Бытие разнообразно – разнообразно и сознание. А разнообразие дает пищу естественному отбору.

И вновь – вода

Вода структурирована, как сама жизнь. Хотя замечено, что даже лед течет, притом не только с гор, но и просто яма, вырытая во льду на Крайнем Севере, постепенно сама собой, невидимо для глаза (как раскрывается бутон цветка в кино) затягивается при сорокаградусном морозе. Но я все же начал о структуре. По одним (из десятков аналогичных) данным науки 912 молекул воды образуют супермолекулу, которая имеет какие–то причины держаться структурированной (организованной) кучкой. Примерно три миллиона таких «кучек» (супермолекул), опять же объединяются в более крупную структуру – ячейку воды в полмикрона в поперечнике, каковую ученые якобы даже рассмотрели в микроскоп.

Это примерно то же самое, что выстроить солдат на плацу: 30 солдат – взвод, 3 взвода – рота, 3 роты – полк. Взвод стоит в каре 5х6, потом промежуток и опять 5х6 еще два раза, в целом это рота. Потом промежуток побольше, и еще две роты, в целом – полк. Само собой разумеется, взвод в каре стоит локоть к локтю и лицом в предыдущий затылок, поэтому связь внутри взвода крепкая, это чувствуется даже по запаху пота. И степеней свободы у такого каре – четыре, не считая вверх и вниз (в рай и в ад). Они равным образом по командам «прямо», направо», «налево» и «кругом» могут шагать на все четыре стороны плотной группой наподобие вышеупомянутой супермолекулы.

У роты – другая особенность: у центрального взвода всего две степени свободы, вперед и назад, а направо и налево путь заблокирован соседними взводами. У крайних же взводов – по три степени свободы, им мешает двигаться только один центральный взвод. И это немаловажно, так как взводы неравноценны по своим возможностям. Крайним атомам–солдатам очень хочется, чтоб рядом кто–нибудь стоял, чтоб чувствовать локоть, а это есть напряжение. Впрочем, крайние солдаты хотят в серединку, если уж слева или справа никого нет. И это тоже – напряжение. Я пока не говорю, в каких именно физических или моральных силах оно выражается.

Пристраиваем к крайнему взводу первой роты крайний взвод второй роты. Положение крайнего взвода вроде бы выравнивается, только не совсем: расстояние между крайними взводами двух соседних рот больше, чем между взводами в середине роты, а мы знаем, что сила уменьшается пропорционально квадрату расстояния, то есть очень быстро. Именно поэтому полк уже не такая крепкая структура, не только как взвод, но даже и рота. О дивизии и армии я даже и не говорю. Дивизия тоже хочет ощущать локоть соседней дивизии, да кто же ей позволит? То есть, вода это примерно как армия со слабыми связями в своих подразделениях, причем с уменьшением величины структур связь внутри них возрастает.

И я ведь совершенно ничего не говорил об индивидуальных чертах каждого солдата, каковых столько, сколько солдат на Земле во все прошедшие века.