Сергей Алексеев - Богатырские фамилии (Рассказы)

• Название: Богатырские фамилии (Рассказы)
• Автор: Сергей Алексеев
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1982

В третий том собрания сочинений С. Алексеева вошли широко известные книги рассказов «Красные и белые» — о гражданской войне и «Богатырские фамилии» — о Великой Отечественной войне советского народа.

---

Торжествуют белые. Говорят о Врангеле:

— Не зря Деникина умнее.

— Не зря хитрее.

И правда, не ожидали красные в этом месте барона Врангеля. Высадились белые на берегу Азовского моря, южнее города Мелитополя. На Мелитополь и направили свой удар.

Отбиваются немногочисленные в этих местах отряды красных, отходят под напором врага.

Среди белых — солдат Варлаам Ермолкин. Местный он, из Мелитополя. Места под Мелитополем как свои десять пальцев знает. Продвигается вместе с другими солдат вперёд, комментирует:

— Справа будет сейчас вода.

И действительно, показалась справа вода. Потянулось длинное озеро Молочное.

— Слева сейчас появится железная дорога.

И верно — вскоре появилась железная дорога. Эта дорога вела из Мелитополя в Крым.

Прошло ещё немного времени.

— А сейчас будет станция Акимовка, — говорил Ермолкин.

И действительно, вскоре появилась станция Акимовка.

Места были ровные-ровные, а тут вдруг пошли чуть всхолмленные. И про местность точно предугадал Ермолкин — говорил, что будет она всхолмленная.

Небо было чистое-чистое, а тут вдруг набежала тучка. Сверкнула свирепо молния.

— Вот она, молния. А сейчас будет гром, — заявил Ермолкин.

Сверкнула молния. Прошла секунда, и тут же ударил гром.

Прокатился страшным раскатом гром. Смотрит Ермолкин. Смотрят другие. Что такое?! Рядом взлетает земля фонтаном. Валятся справа и слева белые.

Снова блеснула молния. И снова гремят раскаты. Снова земля фонтаном.

И только тут и только теперь понимают белые, что это вовсе не небесный гром. Это гремят орудия.

Недалеко от станции Акимовка, укрывшись в глубокой выемке железнодорожного пути, стоял бронепоезд красных. Он-то и вёл огонь.

Изрядно потрепал бронепоезд врангелевцев.

Набросились белые на Ермолкина за то, что спутал он гром и орудийные выстрелы.

— Не спутал, не спутал, — зло отвечал Ермолкин.

Представьте, прав оказался и тут Варлаам Ермолкин. Бронепоезд, громивший белых, как раз назывался «Гром».

ТАПОЧКИ НА НОГАХ

Крым связан с материком двумя путями. Один из них идёт через Перекопский перешеек — узкую полоску земли, отделяющую Крымский полуостров от материка, второй — через Чонгарские мосты. В этом месте Крым и материк очень близко подходят друг к другу. И их соединили мостами. Моста два. Один из них — железнодорожный.

Через Перекопский перешеек и Чонгарские мосты и устремились основные силы белых из Крыма на материк.

Белых больше, вооружены они лучше. Смело идут на север.

В числе врангелевских войск наступала дивизия, которой командовал генерал Ревишин.

Продвигается дивизия генерала Ревишина вперёд. Сам Ревишин со своим штабом — на много километров от дивизии сзади.

Спокоен Ревишин в глубоком тылу у своей дивизии.

В селе Ново-Михайловке расположился штаб на ночлег.

Спят солдаты. Спят офицеры. Спит генерал Ревишин.

А в это время… Что там такое ночью движется по степи? Кони, не кони?! Почему не стучат копыта? Не слышится конское ржание? Звёздам на небе и тем интересно. Присмотрелись. Морды у лошадей перевязаны. Словно замки на губах. Копыта обмотаны тряпками. Ступают кони — словно домашние тапочки на ногах.

Что ещё движется там по степи? Телеги, не телеги?! Почему не скрипят телеги? Почему не стучат колёса? Присмотрелась луна на небе. Как в масле купаются в дёгте оси. Колёса соломой обмотаны. Словно в бинтах колёса.

Узнали красные, что в селе Ново-Михайловке остановился штаб генерала Ревишина. Вот и предприняли стремительный рейд к белогвардейцам в тыл.

Окружили они Ново-Михайловку, ворвались сразу со всех сторон: с юга, с востока, с запада, с севера.

Проснулась охрана штаба. Не сразу солдаты поняли, в чём дело. Вначале решили: пришли свои.

— Идёт пополнение.

— Кто-то из своих забрёл по ошибке.

— Сбились, видать, с пути.

Не верят белые, что ворвались в Ново-Михайловку красные.

Только пришлось поверить — сам генерал Ревишин оказался в плену у красных.

Стоит он, обалдело на красных смотрит. Как так случилось?! Откуда красные?! Видит, кони стоят, телеги. Видит, у лошадей тапочки на ногах. Видит, в бинтах колёса.

Ясно Ревишину, почему незаметно здесь появились красные.

Чертыхнулся. Ругнулся. Сплюнул:

— Тапочки на ногах!

СТРЕЛЫ

Случай был поразительным. Нагадала как-то старая цыганка белому офицеру-врангелевцу, что он от стрелы погибнет.

Поражался врангелевец:

— От стрелы?! Как от стрелы? От какой стрелы? Какие же стрелы в двадцатом столетии?! Что я — в Африке? Как Миклухо-Маклай на островах в Океании?

Смешно ему стало от этих сравнений. Рассказал он другим офицерам про гадалку.

И те подивились. И те посмеялись. Один из них, ротмистр Зуб-Зубатов, тоже пошёл к цыганке.

Вернулся. И что же? Гадалка и ему про стрелу сказала:

— Опасайся стрелы, душевный. Стрела тебя в поле ищет.

— Вот так гадалка! — смеются опять офицеры. — Значит, и ты на стрелу попался, — обращаются к Зуб-Зубатову.

Пуще прежнего забавно теперь офицерам. Третий пошёл к гадалке поручик князь Чичико Пирадзе. Слышит:

— Опасайся стрелы, душевный. Стрела тебя в поле ищет.

После этого к гадалке двое ещё ходили. Штабс-капитан Жирмунский и подпоручик Дышло.

Представьте, и этим гадалка про стрелы сказала то же.

— Странно, — сказал Жирмунский.

— Старая ведьма! — ругнулся Дышло.

Собрались вновь офицеры:

— В загадки, выходит, играет цыганка!

— Всех на один манер.

И вдруг… Кто об этом подумал первым — Дышло, не Дышло, Зуб-Зубатов, Пирадзе, — не в этом суть. Вспомнили вдруг офицеры про стрелы любви:

— Вот от стрел мы каких погибнем!

Вспомнили вновь цыганку:

— Ух ты, плутовка старая!

Представляется офицерам-врангелевцам, как идут они от победы к победе, как теснят-разбивают красных. Наступали они как раз на Александровск (это ныне город Запорожье) и Екатеринослав (ныне город Днепропетровск) — вот где их ожидают любовь и рай.

— Стрелы любви!

— Стрелы любви! — напевают, мурлычат под нос офицеры.

— Вот от стрел мы каких погибнем.

На пути к Александровску в станице с непривычным названием Фридрихсфельд генерал Врангель решил устроить парад своих войск.

Застыли в рядах солдаты. Сидят верхом на лошадях белогвардейские офицеры. Ждут Врангеля.

И вдруг… Что такое? Гул послышался в ясном небе. Подняли головы белогвардейцы — самолёты. С красными звёздами самолёты — красные.

Немного самолётов было в то время в Красной Армии, но совершали они налёты на белых.

С бомбами было плохо. Тогда кто-то из красных лётчиков придумал применять металлические стрелы. Летели они с ужасным свистом, разили насмерть, а если попадали во всадника, то прошивали насквозь сразу и всадника и коня.

Применили советские лётчики металлические стрелы и здесь, во Фридрихсфельде. Засвистело, завыло небо. Качнулся Дышло. Упал Жирмунский. Убиты Зуб-Зубатов и князь Пирадзе.

Не состоялся парад. Отменил его срочно Врангель.

Страшную панику наводило «новое оружие» на белогвардейских солдат и офицеров.

И наши бойцы не раз вспоминали стрелы:

— Э-эх, самого бы Врангеля пригвоздить…

Пригвоздила его история. Вместе с другими белыми генералами навеки к позорной стене поставила.

ВЕЛИКИЕ ЛУКИ

Наступают белые. Взяли и Александровск, и Мелитополь. Вышли к Днепру, захватили Каховку. На западе стоят рядом с Херсоном, на востоке вот-вот и войдут в Донбасс.

Южному фронту нужно пополнение.

В город Великие Луки пришла комсомольская разнарядка. Указано, сколько добровольцев выделить в Красную Армию. Значится — семь человек.

Первый, второй записан. Вот уже семь. Хватит.

Закрывает представитель свою тетрадку. И вдруг является восьмой.

— Всё, — говорит представитель.

— Как всё?!

— Всё, — повторяет представитель. — Уже семь записалось. Разнарядка как раз на семь человек.

Не хочет слушать о разнарядке восьмой. Требует, чтобы и его записали в Красную Армию.

Отбивался, отбивался представитель. Сдался. Открыл тетрадку, записал восьмого.

Закрывает свою тетрадку, вбегает девятый.

— Всё, — говорит представитель.

— Как всё?!

— Всё, — повторяет представитель. — Уже восемь записано. Больше не могу.

Не хочет слушать девятый. Требует, чтобы его записали в Красную Армию.

Конечно, приятно представителю, что приходят новые добровольцы. Однако разнарядка есть разнарядка…

Отбивался, отбивался представитель. Не устоял. Сдался. Открыл тетрадку, записал девятого.