Сергей Алексеев - Богатырские фамилии (Рассказы)

• Название: Богатырские фамилии (Рассказы)
• Автор: Сергей Алексеев
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1982

В третий том собрания сочинений С. Алексеева вошли широко известные книги рассказов «Красные и белые» — о гражданской войне и «Богатырские фамилии» — о Великой Отечественной войне советского народа.

---

— Листовка.

Достал полковник Горностаев листовку, передал генералу.

Развернул генерал Драценко листок, пробежал глазами. Нахмурился. Отпустил полковника. Свернул листовку. Поспешно собрался, отправился в штаб к генералу Врангелю.

— Ваше превосходительство, — докладывает генерал Драценко генералу Врангелю, — страшное.

— Что страшное?

— Листовка.

Взял генерал Врангель листовку, читает.

«Солдаты и офицеры генерала Врангеля!» Прочитал начало, середину. А в конце про себя — что, мол, негодяй Врангель.

Насупился, нахмурился генерал Врангель, зло посмотрел на генерала Драценко, словно бы это он, генерал Драценко, сочинил листовку.

— Страшна, как бомба, — сказал Драценко.

— Страшнее бомбы, — ответил Врангель.

БЕЛЫЙ-БЕЛЫЙ, ДАЖЕ ЧЁРНЫЙ

Генерал Врангель любил ходить в чёрной черкеске. Газыри на груди. Тонкий пояс. Кинжал у пояса.

Вспомнив про эту черкеску, как-то красноармеец Язьков сказал о генерале Врангеле:

— Белый-белый, даже чёрный.

Рассмеялись другие. Сочетание слов необычное, действительно смешно.

Был у них в роте бывший студент, человек учёный.

— Алогизм, — произнёс студент.

Тут же объяснил он мудрёное слово:

— Алогизм — это значит нарушение логической связи.

— Ага, нарушение, — согласились другие.

— Нарушение, потому и смешно, — растолковал студент.

И вдруг Язьков:

— Нет нарушения. Всё здесь на месте.

Сразу же вспыхнул спор:

— Да как же на месте! Раз белый, значит, не может быть чёрным.

— Конечно, не может.

— Перечит правде.

— Исключено.

— Может, может! — твердит Язьков.

Надо сказать, был он от природы на редкость упрямым.

— Может! — стоит на своём Язьков.

Знали другие упрямство Язькова. Махнули рукой:

— Ладно. Пусть будет по-твоему.

— А это не только по-моему. Так оно есть и на самом деле: белый он, белый, аж даже чёрный!

И снова с бойцами спор.

Ринулся в бой Язьков:

— Белый он?

— Белый, — согласились бойцы.

— Белый, белый?

— Ладно, допустим так.

— Не допустим, а точно! — кричит Язьков. — Дважды он белый. Среди белых считайте белый.

Напорист в споре всегда Язьков. Умеет к стенке прижать другого.

— Ладно, — уступают бойцы. — Пусть будет так.

Если возьмётся Язьков что-то доказывать, словно кол, да в тебя вобьёт.

Продолжает Язьков атаку:

— А дела какие у Врангеля?

И тут же сам выдаёт ответ:

— Дела у Врангеля чёрные.

Посмотрели бойцы на Язькова:

— Эка же ловко выкрутил.

— Эка ж хитро подвёл.

Не поспоришь ведь тут с Язьковым.

— Что же, допустим, так.

— Не допустим, а точно, — не утихает Язьков. — Чёрные, чёрные.

— Конечно же, чёрные, — согласились бойцы с Язьковым.

— Нет алогизма, — сказал Язьков. Нет тут логического нарушения. Всё верно. И снова про Врангеля: — Белый-белый, даже чёрный.

Посмотрел на Язькова студент, усмехнулся:

— Пожалуй, верно. Нет тут алогизма. Нет тут логического нарушения.

Вышел в споре Язьков победителем. Пристало к барону Врангелю. Пошло гулять по взводам, по ротам:

— Белый-белый, даже чёрный!

МОБИЛИЗАЦИЯ

Редеют в боях врангелевские полки. Необходимо полкам пополнение. В захваченных районах белые проводят мобилизацию.

Поручик Зюзин и фельдфебель Галкин — представители армии генерала Врангеля — приехали в Бердянский уезд, в село Новоалексеевку.

Цель приезда — провести мобилизацию.

Прошлись представители по селу. Село большое.

Потирает руки поручик Зюзин:

— Будет прибыток, будет!

— Так точно, будет, — поддакивает фельдфебель Галкин.

Повстречали на улицах мужиков, парней.

— Здоровые, как бугаи, — бросает поручик Зюзин.

— Так точно, как бугаи, — подтверждает фельдфебель Галкин.

Провели они мобилизацию. 207 человек собрали.

Ропот прошёл было по селу.

— Молчать! — закричал Зюзин, размахивая револьвером. — Молчать! Расстреляю!

— Он у нас строгий, — сообщал крестьянам фельдфебель Галкин.

Заплакали бабы. Заплакали дети.

— Тихо! Молчать! — снова покрикивал Зюзин.

— Цыц, непутёвые! — подавал командирский голос фельдфебель Галкин.

Построили мобилизованных в колонну, вывели за село. Пересчитал Зюзин. Все здесь — 207 человек.

Двинулась в путь колонна.

Ночевали в степи. Дышали привольным воздухом.

Проснулись утром. Смотрит Зюзин — что-то меньше, кажется, стало мобилизованных. И Галкину кажется тоже — меньше.

— Становись! — закричал Зюзин.

Построились мобилизованные. Сосчитал Зюзин. Из 207 человек менее ста осталось.

— Эх, такие, сякие, этакие!.. — ругается словами последними Зюзин.

Галкин и вовсе слова черней, чем земля, бросает.

Да что тут делать? Собрали оставшихся мобилизованных. Погнали колонну дальше.

Перед новой ночёвкой опять построили. Сосчитал Зюзин — пятьдесят человек осталось. Разбежались незаметно в пути другие.

— Ах вы такие, сякие, этакие!.. — снова свирепствует Зюзин.

Не выбирает слова и Галкин.

Да только кричи не кричи — не вернёшь ушедших, как день вчерашний.

Расположились опять они на ночлег. Уснули крепким сном мобилизованные.

Однако не спят Зюзин и Галкин. Караулят они оставшихся.

Ходили, ходили, по-богатырски со сном боролись.

Устали. Присели.

Сидели, сидели.

— Спишь? — спрашивает Зюзин Галкина.

— Никак нет, ваше благородие, — отзывался Галкин.

— Спите, ваше благородие? — спрашивает Галкин.

— Начеку, начеку, — отзывался поручик Зюзин.

Боролись Зюзин и Галкин со сном, боролись. Не заметили, как заснули.

Проснулись утром. Глянул Зюзин на Галкина. Глянул Галкин на Зюзина.

— А где остальные?

Нет остальных в степи.

Двое из всех остались. Зюзин да Галкин. Галкин да Зюзин.

«ВИТЯЗЬ»

После неудачной попытки прорваться в Донбасс, после поражения за Днепром у Апостолова войска генерала Врангеля снова пошли на Каховский плацдарм.

Снова здесь загремели пушки. Заметалась, как вихрь, кавалерия. Поползли танки.

Один из белогвардейских танков, под названием «Витязь», был окружён и взят в плен нашими бойцами. Целым, невредимым «Витязь» достался красным.

Обступили его красноармейцы, рассматривают:

— Верно, что витязь!

— Эка плечи, смотри, какие…

— Громада до неба.

— Сила, хоть ад со всеми чертями на нём круши!

Руками трогают танк бойцы, бьют по броне прикладами:

— Эка звоном каким играет!

— Эка железа сколько!

— Считай, миллион подков.

Самые смелые внутрь заглядывают:

— Как могила.

— Запах недобрый.

— Как же внутри дышать?!

Нашлись и такие, что залезли верхом на танк. По-хозяйски на броне расселись. Всё-таки, шутка ли, схвачен танк.

Долго рядили-судили бойцы у танка. Подходят новые. И эти на чудо стальное смотрят:

— Эка махина!

— Эка силища!

Погнали вражеский танк в Каховку. Пусть по Каховке пройдётся «Витязь».

Гонят в Каховку танк. Новых дорогой бойцов встречают.

— Стойте, стойте! — кричат бойцы.

Делает танк остановку. Пусть поглазеют новые.

— Что же после Каховки с этой махиной делать?

Раздались голоса:

— Врангеля бить!

— Белых крошить!

— Гнать навсегда из Крыма!

И вдруг:

— Братцы, а может, на нём пахать?

И каждый тут вспомнил свою деревеньку. Весеннюю пору, покой, благодать. Взорвалась душа у пахарей.

— Пахать!

— Па-а-ха-ать! — понеслось кругом, как раскаты грома.

— Немедля! — кричат. — Немедля!

Народ боевой, задиристый. Сказано — сделано. Где-то достали плуг, прикрепили к танку. Вот и в упряжке «Витязь».

— Всё!

— Погоняй!

— Начинай, махина!

Тронулся танк.

Добрым знаком легла борозда по земле.

— Вот оно, наше дело!

«ОТМУЧИЛСЯ»

Подпоручик граф Шишинецкий получил неожиданное назначение в полк, который стоял в глубоком тылу у Врангеля, в крымском городе Феодосия.

— Подпоручик граф Шишинецкий, вам новое назначение, — сказал командир полка.

— Слушаюсь! — вытянулся подпоручик граф Шишинецкий.

Рад назначению Шишинецкий.

Шёпот ползёт по полку:

— Почему Шишинецкий?

Видно, кто-то из высших начальников то ли в родстве состоит с Шишинецким, то ли просил за подпоручика Шишинецкого.

Сел в поезд подпоручик граф Шишинецкий. Кто-то сказал:

— Отмучился.

И верно. Плохи дела у Врангеля. Били его у Каховки. Били его у границ Донбасса. Бока у Днепра намяли. Несладко белым.