Сергей Алексеев - Богатырские фамилии (Рассказы)

• Название: Богатырские фамилии (Рассказы)
• Автор: Сергей Алексеев
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1982

В третий том собрания сочинений С. Алексеева вошли широко известные книги рассказов «Красные и белые» — о гражданской войне и «Богатырские фамилии» — о Великой Отечественной войне советского народа.

---

Приказал он солдатам притащить на вершину горы железную бочку.

Притащили.

Приказал начинить её порохом.

Начинили.

Приказал обмотать бочку бикфордовым шнуром.

Обмотали.

Распорядился облить бензином.

Облили.

— Поджигай! — скомандовал Алиев.

Подожгли.

— Толкай с горы!

Помчалась вниз она огненным шаром.

Не скоро забыли фашисты взрыв. Никто не верил, что это бочка.

— Оружие — новое!

— Новое!

— Новое! — долго шептались ещё фашисты.

РЫБА СЕВАСТОПОЛЬСКОГО УЛОВА

Море рядом с Севастополем у Херсонеса, Качи и Балаклавы богато кефалью. Кефаль — рыба вкусная.

Севастопольские рыбаки с давних пор славились богатыми уловами.

Оборвались теперь уловы. Море у Севастополя стало районом военных действий.

Всюду на море мины — наши, фашистские. Всюду — огонь по морю. Запретили рыбакам отплывать от берега. Даже кто-то из расторопных военных хозяйственников приспособил рыбацкие сети для маскировки своих хозяйственных складов.

Возмутились севастопольские рыбаки:

— Сети — для складов!

— Нас — как в ловушку!

Отвечают хозяйственники:

— Всё равно вас в море никто под огонь не выпустит.

Однако севастопольские рыбаки издавна были людьми упорными. Обратились они к командующему Приморской армией, оборонявшей Севастополь, генералу Ивану Ефимовичу Петрову.

— Война же, — сказал Петров.

— Понятно, — отвечают рыбаки.

— Там же мины, — сказал Петров.

— А мы между минами, — отвечают севастопольские рыбаки.

— Там же огонь. И наши стреляют. И фашисты стреляют.

— А мы между стрельбами, — отвечают с хитринкой севастопольские рыбаки.

Уговорили они Петрова. Дал генерал им своё согласие. Вернули рыбакам рыбацкие сети.

Атаковали теперь рыбаки командующего Черноморским военным флотом адмирала Филиппа Сергеевича Октябрьского.

— Война же, — сказал Октябрьский.

— Понятно, — отвечают рыбаки.

— Там же мины, — сказал. Октябрьский.

— А мы между минами, — опять о своём севастопольские рыбаки.

— Там же огонь. Сильнейший огонь, — говорит Октябрьский.

— А мы между стрельбами.

Уговорили всё же они и Октябрьского. Дал адмирал разрешение. Стали морские сторожевые посты выпускать рыбаков на рыбную ловлю в море.

Непростой оказалась ловля. Начали фашистские лётчики охотиться за советскими рыбаками. Выйдут рыбацкие лодки в море. Появляются в небе фашисты-стервятники.

Но не боялись севастопольские рыбаки этих воздушных пиратских атак. Знали: нужна Севастополю рыба.

Часто на помощь рыбакам приходили советские лётчики.

Тянут рыбаки на море свои сети, а в это время в воздухе над этим местом баражируют, то есть кружат, советские самолёты, не подпускают фашистов к рыбацким лодкам.

Приметили в Севастополе: если над морем у Качи, у Херсонеса, у Балаклавы висят самолёты, значит, там рыбаки, значит, будет в городе свежая рыба — рыба нелёгкого севастопольского улова.

ВЕЩЕСТВЕННОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

Севастополь — удивительный город. Рядом идёт война. Каждый день бомбят фашисты, обстреливают город, а город не только воюет — работает, учится. Даже, как в мирные дни, улицы подметают в городе. На бульварах цветы высаживают.

— Цветы? Подождут цветы!

— Нет! — отвечают в городе.

Апрель. Зацвело, зазеленело кругом в Севастополе. Затрепетало весной и нежностью.

Дивизионный комиссар Иван Филиппович Чухнов — член Военного совета Приморской армии — в один из весенних дней 1942 года выехал к бойцам на передовую. Приехал. А тут авиационный налёт. Отбомбились фашисты, а затем полетели с неба листовки. Сбрасывали фашисты такие листовки на наши передовые позиции и раньше. Чего они в них только не писали! Вот и в тех, которые были сейчас у комиссара Чухнова.

«Севастополь снесён с лица земли», — читает комиссар в одной из листовок. «Севастополь пуст и мёртв», — читает в другой листовке. «Защищать в Севастополе больше некого», — читает комиссар в третьей. Врали фашисты в своих листовках. Пытались на наших солдат воздействовать.

Посмотрел Чухнов на листовки. Повертел их и так и этак. Покачал головой. Про себя ругнулся. Потом посмотрел на солдат. Ожидает, что же солдаты скажут.

— Бросают, — сказали солдаты.

— Читаем, — сказали солдаты.

— Брехня! — заявили солдаты.

Засмеялся Чухнов:

— Брехня?

— Так точно, товарищ дивизионный комиссар. Как же так: «Защищать в Севастополе больше некого», как же так: «Севастополь мёртв»? А у нас вот другие данные.

И тут же один из солдат к Чухнову:

— Товарищ дивизионный комиссар, просим вас на минуту зайти к нам в землянку.

Направился Чухнов к землянке. Пригнулся слегка при входе. Перешагнул порог. Выпрямился. Глянул. Да так и застыл у порога. В землянке на простом, сколоченном из досок столе стояла большая орудийная гильза. А в гильзе… А в гильзе… В гильзе стояли цветы. Розы. Майские. Пышные. Алые.

— Розы, — проговорил комиссар. Подошёл. Всё как-то не веря, что это розы, потрогал, понюхал. — Розы!

— Из Севастополя, — кто-то сказал из солдат.

— С Приморского бульвара, — сказал, уточнив, второй.

— От наших шефов, — добавил третий.

Оказалось, что шефы — девушки, комсомолки из севастопольской пошивочной мастерской.

Посмотрел Чухнов ещё раз на розы:

— Значит, жив, не разбит Севастополь. Доказательство, вижу, у вас убедительное.

— Вещественное, — кто-то сказал из бойцов.

«КРОКОДИЛ»

Откуда её раздобыли — толком никто не знал. Одни уверяли: было это ещё до Крыма. Другие: уже в Крыму. Мол, подобрали на крымских дорогах. Лежала она на боку в кювете. Оттуда сюда в Севастополь и притащили машину волоком.

Автомашина марки «ЗИС-101» была не частым в те годы явлением. Лучшей считалась маркой. Мотор у машины мощный. Кузов вместительный, длинный. Отличный ход. Отремонтировали, восстановили черноморцы автомашину. Маскировочной краской покрыли — в зелёный и чёрный цвет.

Как крокодил, получилась на вид машина. «Крокодилом» её и прозвали.

Попал «крокодил» в бригаду морских пехотинцев к полковнику Евгению Ивановичу Жидилову, стал он затем генералом.

Не знал усталости «крокодил». Носился по батальонам, по ротам, то в штаб, то из штаба, то к начальству, то от начальства, то в Севастополь в тыловые части бригады, то на командный пункт.

Привык «крокодил» к бригаде. И в бригаде как свой пришёлся. Полюбили его солдаты:

— Привет, «крокодил»!

— Как дела, «крокодил»?

— Что там нового слышно в штабе?

Оказалась машина на редкость выносливой. А главное, был «крокодил» удачливым. Фашистские самолёты за ним гонялись. Открывали огонь фашистские миномётчики. Не вспомнишь здесь всех историй. Как-то зимой застрял «крокодил» в снегу. Сразу же появился фашистский лётчик. Не уйдёшь, «крокодил»! В руках «крокодил»! Стал лётчик делать над машиной боевые заходы, бросал бомбы, входил в пике. Патроны все до единого расстрелял. Цел «крокодил», как новенький. Хоть бы одна царапина.

Затем, по весне, снова застрял «крокодил». Распутица. Буксует машина. Ни с места. Схватила колёса весенняя хлябь. Взяла машину в прицел фашистская артиллерия. Открыли пушки по ней огонь. Укрылись Жидилов и шофёр рядом в глубоком окопе. Машина, словно на полигоне, стоит на открытом месте.

Солдаты, что были в окопе, считают взрывы. Считает шофёр. Считает и сам Жидилов. Десять, двадцать, сорок, сорок четыре. Сорок четыре снаряда, и все в «крокодила». Прощай, боевой товарищ.

Стих огонь. Поднялись бойцы из окопа. Смотрят — глазам не верят. Цел, невредим «крокодил» — хоть бы одна занозина.

Бывало, конечно, всякое. Война есть война. Боец есть боец. И «крокодил» получал ранения. Ходил в «повязках», ложился в «госпиталь». Вновь автомобильные мастера поднимали машину к жизни.

Честно нёс службу свою «крокодил». Как равный в строю отважных.

Не стало его случайно. Погиб от фашистской бомбы. Стоял у штаба. Дремал без дела. Ударила бомба прямым попаданием. Был «крокодил» и нет.

Не скоро забыли бойцы машину. Часто вспоминали отважный «ЗИС». Так и во всём бывает. Честно прошёл по жизни — долго хранится след.

УЛИЦА ПЬЯНЗИНА

Июнь 1942 года. Фашисты начали новое, третье по счёту, самое мощное наступление на Севастополь.

Свой главный удар враги направили на северную часть города.

Днём и ночью здесь грохотали пушки. Не щадили фашисты своих солдат.

На одном из участков фашистского наступления у станции Мекензиевые Горы в обороне стояли артиллеристы-зенитчики под командованием старшего лейтенанта Ивана Семёновича Пьянзина. На них и на их соседей по обороне и обрушился грозный удар врага.