Анатолий Алексин - Добрый гений

• Название: Добрый гений
• Автор: Анатолий Алексин
• Жанр: Современная проза

---

Сын поманил Лидусю в коридор. И там что-то сказал ей. Его слов я не слышала… И только Лидусин ответ помог мне понять: он сказал, что надо отменить гастрольную поездку по «авторитетнейшим географическим точкам», и, вероятно, добавил: «мама — тяжелобольной человек».

— Значит, наша судьба так всегда и будет… сталкиваться с ее здоровьем? — спросила Лидуся от раздражения слишком внятно. Думаю, она полагала, что я не вернулась из забытья.

— Но ведь мы можем выступать и здесь… у нас в городе, — предложил Валерий.

— Давай лучше ограничимся одним районом! В общем, я понимаю… Наша музыкальная карьера остановлена стоп-краном под названием «диабет».

— Болезнь пройдет.

— Ты знаешь, что этого не будет. А тянуться она может долго. Непредсказуемо долго… — Лидуся не сдерживала себя: она была уверена, что я в забытьи. Громкостью голоса

она как бы пыталась заглушить для Валерия смысл своих фраз.

— Тише… Ты что хочешь… сказать?! — потрясенным полушепотом спросил он.

— Ничего, кроме того, что сказала.

— Мы никуда не поедем… Я так решил.

«Далеко все зашло… Далеко! — точила я себя бесконечными раздумьями в больнице. Я нарушила программу Лидусиных действий. Сама того не желая, посягнула на новый ее проект… А этого она не допускает! Я мешаю не только гастролям, но и спокойствию, без которого, как говорит Лидуся, „успеха не может быть“. Творческий непокой, уверяет она, должен сочетаться с зоной покоя вокруг творчества… Я мешаю их единению стать абсолютным. „Дуэт — это одно лицо в двух лицах!“ — такова суть Лидусиной „дуэтной“ теории. Значит, я мешаю их счастью… Не слишком ли многому я мешаю? Лидуся не сворачивает с намеченного пути. Не отступает ни на вершок… Но вдруг наткнулась на мою болезнь. Она переступит через нее. И через меня вообще! Через все переступит… Я поняла это наконец и, кажется, до конца. Тогда надо что-то в этой тетради исправить, переписать. Написать заново! Зачем? Да так… Ради точности и справедливости. Справедливости? Но разве я не была заодно с Лидусей? Во всем заодно!… А если так, смею ли хоть в чем-нибудь обвинить ее? Самая умная девочка в детском саду… Не я ли первой возвестила об этом? А надо ли было это провозглашать? Добрый гений нашей семьи… Сколько же опрометчивых провозглашений и всяких опасных нелепостей преподносим мы людям уже во младенчестве! И в юные годы… Так имею ли я право кого-либо упрекать? Но все равно допишу, исправлю…»

Валерий навещал меня по два раза в день. Лидуся не приходила.

— Поверь, она тоже… недомогает, — объяснил сын. — Просто переутомление. «Романс наших дней» виноват.

— Не романс виноват, а я…

— Что ты говоришь? Что ты?!

Он ведь не знал, что я слышала тот их разговор.

— Не думай об этом! Тебе нельзя, — заклинал Валерий. — Она скоро поднимется… и придет! А как у тебя с сердцем?

— Хорошо, к сожалению, — ответила я.

— Что ты говоришь? Что ты?!

Сомнения и тревоги продолжали одолевать меня. И через полмесяца я не выдержала… «Вырвусь на день из больницы. На один только день! Упрошу врачей, — решила я. — Вырвусь… Шприц дома есть, инсулин тоже».

Она недвижно сидела в своем любимом глубоком кресле, в котором, как ей грезилось с детских лет, можно было спрятаться от беды и невзгод. Рука сжимала письмо, очевидно, найденное на столе: «Ты опять между мною и своей матерью выбрал мать. Хоть бы соблюдал очередность: то ее, то меня! Ухожу домой. Навсегда ли? Это зависит от тебя. Выбирай. Хотя я уверена, что выбор твой будет прежним».

Внизу другим почерком было написано: «Благодарю тебя, сын».

Она забыла сделать укол? Или не успела?… Этого никто не знал… И не мог узнать уже никогда.

1986 г.