Александр Розов - Депортация (мини-роман – трансутопия)

• Название: Депортация (мини-роман – трансутопия)
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Фэнтези

---

На оконечности пирса, между двумя габаритными маячками, уперев руки в бока, стояла Лайша собственной персоной. На ней были шорты и майка, имевшие когда-то белый цвет, а сейчас — пятнисто-сиреневые от фруктовых пятен. До образца калабрийской фермерши она не дотягивала по объему груди и бедер, да и высшее образование было тут некстати. Но, если уж Лайша решала войти в эту роль, то такие мелочи никак не могли ей помешать.

— Ужас! — заявила она, окинув мужа насмешливым взглядом ярко-зеленых глаз — Щеки впалые, лицо зеленое. Что, черт возьми, ты ел в этой варварской Европе? Срочно за стол!

— Уф, — Грендаль обнял ее, зарывшись лицом в жесткие волосы цвета темной бронзы, — За стол это здорово. Если мне еще нальют стаканчик граппы…

— Нальют, когда ты примешь душ и бросишь тряпки в стиральную машину. Похоже, ты собрал всю пыль с этого грязного континента.

— Ничего подобного, — возразил он, — там осталось предостаточно.

— Тогда я рада. Европейцам не придется менять свои привычки. А сейчас марш в душ.

2. Великая Хартия и мировая пресса

Вымывшись и завернувшись в лава-лава, Грендаль наконец-то почувствовал себя действительно дома. Вся семья собралась на центральной террасе, выполнявшей по обычаю функции гостиной. Правда, Иржи уже сидел за компьютером и что-то делал в интернете, а Саби спала, завернувшись в плед, в широком кресле перед выключенным телевизором в дальнем углу террасы, выходящем в сад.

— Опять смотрела мультик про этих дурацких белых медведей? — спросил он, почесав ее за ухом.

— Они не белые медведи, а панды, — пробурчала она, не открывая глаз.

— Ты уверена, что это меняет дело?

— Меняет. Они не дурацкие, а прикольные, — она все-таки открыла глаза, — Ой, па, а ты когда приехал?

— Минут десять назад. Милая, тебе не кажется, что в детской тебе было бы удобнее спать, чем здесь? Мы ведь будем шуметь и все такое…

— Шумите, — великодушно разрешила она, поворачиваясь на другой бок, — мне не мешает. А в детской мне скучно.

— Да что ты, в самом деле, — вмешалась Лайша, — пусть девочка спит, где ей удобнее, какая разница. И вообще садись за стол. Я тебе налила айн-топф, его надо есть горячим.

— Айн — что?

— Айн-топф. Суп такой баварский.

— А-а, — сказал он, подходя к столу, — пахнет вкусно.

— Вот и ешь уже, — сказала Лайша, — и, кстати, выкладывай, что там было? По ТВ это походило на цирк шапито. Я ничего не поняла и выключила.

— Я тоже не понял, — ответил он, проглотив первую ложку супа, — надо было ехать Джелле или Макрину. Или, хотя бы, Ашуру. В конце концов, это они судьи по рейтингу, а я — по жребию. Вот и объясняли бы…

— А Макрин вчера звонил и говорил: правильно, мол, что тебя отправили.

— Что еще говорил?

— Говорил, они твои дела на завтра расписали между собой, так что у тебя выходной. Как бы, подарок от коллег.

— Очень мило с их стороны, — буркнул Грендаль с набитым ртом.

— Не ворчи, Грен.

— Я и не думал ворчать, — возразил он, — кстати, где граппа?

— Слева от тебя в пластиковой бутылке.

— А, вижу, — он наполнил рюмку и демонстративно облизнулся.

— Па, что такое «фашист»? — спросил Иржи.

— А в энциклопедии лень посмотреть?

— Ага, там написано, что фашисты — преступники, они создали государство, запретили оценивать администрацию, и убивали всех, кто хотел регулировать общество иначе, чем они. А еще они устроили войну, хотя на них никто не нападал.

— Ну, в общих чертах, правильно написано.

— Па, а почему тогда в «Europe monitor daily» написали, что ты — фашист?

Лайша повернулась к Грендалю и, разведя руками, сказала:

— Угораздило же тебя с этим жребием. Придется объяснять ребенку про фашистов.

Грендаль пожал плечами, отхлебнул чуть-чуть водки и спросил:

— Иржи, ты ведь знаешь, из-за чего я летал в Страсбург?

— Потому что ты выгнал из страны каких-то пидорасов, а другие пидорасы из-за этого подняли крик.

Лайша всплеснула руками:

— Эй, от кого ты услышал это слово?

— От тебя, ма, — невозмутимо ответил мальчик, — ты так объясняла дяде Ван Мину. А кто такие пидорасы?

— Это те, кто из сексуальной ориентации делает политику, — вмешался Грендаль, — но давай-ка сперва разберемся с фашистами. Во-первых, решение о депортации принял не я один, а коллегия верховных судей, выбранная на этот год. Ты ведь знаешь как…

— Знаю, — перебил Иржи, — это же в первом классе проходят.

— Вот и молодец. А теперь распечатай-ка газету, где написано, что я — фашист.

Иржи несколько раз щелкнул мышкой. Из принтера выползло несколько листов. На первом был яркий заголовок:

«Шокирующие заявления инквизитора Меганезии». Ниже была Фотография Грендаля и комментарий к ней: «Впервые в истории трибуна евросоюза предоставлена фашисту» сказал Нурали Абу Салих, комиссар совета Европы по правам человека».

Дальше шел текст, в котором фрагменты прямой речи Грендаля были выделены жирным курсивом. Подборка была впечатляющая — журналисты хорошо поработали ножницами.

«Великая Хартия выше всех моральных авторитетов и всех религий со всей их историей»

«Мы вправе подвергнуть моральному террору любую группу лиц с особыми обычаями»

«Если каким-то людям не по нраву наши порядки — пусть убираются из страны»

«Никаких компромиссов. Суд выносит постановление, а полиция должна его исполнить»

«Ваша демократия — декоративный платочек, скрывающий ошейник раба на вашей шее»

«Вас поставит на колени любой знающий, что ваша толерантность — это просто трусость»

«Правительство не вправе позволять себе такие излишества, как совесть и милосердие»

«Мы содержим эффективный военный корпус, чтобы он применял оружие без колебаний»

— Ничего себе, — заметила Лайша, заглядывая ему через плечо, — хорошо еще, тебя только фашистом обозвали, а не каннибалом, например. На каннибала это вполне тянет. Грен, ты что, правда, вот так и говорил?

— Да нет же, Лайша… В смысле, я действительно это говорил, но не просто так. Все это было в тему. А здесь из меня нарезку сделали. Типа китайской лапши. Вот, черти…

— По телеку все было классно, — поддержал его Иржи, — ты зря не смотрела, ма. Я, между прочим, записал. Ну, для истории, и вообще, вдруг пригодится.

— Но это было невозможно смотреть, там же все подряд, а слушать бред, который несут эти надутые идиоты…

— Они прикольные, — возразил мальчик, — говорят по-английски, а про что — непонятно.

— Это называется «политическая риторика», — объяснил Грендаль, — такой специальный прием, чтобы заморочить голову слушателям и отвлечь их на всякую чепуху.

— Ты устраиваешь то же самое, когда тебе лень делать уроки, — добавила Лайша.

Тренькнул телефон.

— Начинается, — вздохнул Грендаль, — алло, слушаю… А, привет мама… Нормально… Да, нет, не особо… Ну их всех… Нет, честно, не хочу и не буду… Ну, дай ему трубку… Да, папа… Подожди, минуту, я тебе объясню…

Объяснял он четверть часа. Потом положил трубку и молча налил еще рюмку граппы.

— Что там? — спросила Лайша.

— Предки тоже прочли про «фашиста», — сообщил он, — папа уговаривал меня написать по e-mail координатору иностранных дел, чтобы в европейский комиссариат отправили ноту протеста, а Абу Салиху и этим журналистам закрыли визы в Конфедерацию.

— А они по контракту обязаны это делать?

— Угу, — ответил он, хлебая остывший айн-топф, — папа даже нашел там параграф номер такой-то, обязанности в случае враждебных действий иностранных должностных лиц по отношению к общественным офицерам Конфедерации. Только зачем? Ну, закроют этим уродам визы, а дальше? Это как сквалыжничать по поводу чужой кошки, нагадившей на твое крыльцо. Отсудишь полста монет, зато все будут знать, что тебя обгадили.

Снова тренькнул телефон.

— Доедай, Грен, я поговорю, — бросила Лайша, — алло, кто это?… Чего?… А, понятно… Я — Лайша, люди говорят, что я — его жена, может, это и правда… Чего?… Вообще-то он суп ест… А это обязательно сегодня?… Понятно. А по телефону никак?… Ах, согласовать текст? Ладно, сейчас спрошу.

— Кто там на нашу голову? — поинтересовался Грендаль.

— Пресса. Парень из «Pacific social news» напрашивается в гости. Говорит, что в твоем контракте сказано…

— Знаю. Там сказано «незамедлительно». Баран, не мог к самолету подъехать. Он бы еще ночью напросился.

— Так что, пусть приезжает?

— Ну, да, а что делать.

— Приезжайте, — сказала Лайша в трубку, — встретим вас в лагуне, только позвоните за 20 минут… Ах сами?.. Гм, ну, если последняя модель… Ладно, если заблудитесь — звоните.

— Что он такое сказал? — поинтересовался Грендаль.

— Что у него какой-то навороченный спутниковый прибор наведения, в общем, посмотрим. Его зовут Малик Секар. Он обещал быть через час с минутами.