Андрей Имранов - Что в имени тебе моем?

• Название: Что в имени тебе моем?
• Автор: Андрей Имранов
• Жанр: Криминальный детектив

---

Ну вот, встречались мы так за баночкой пива с годик, и пришла мне в голову идея - а что бы и мне мозгами Доковскими не воспользоваться с целью собственного обогащения. Не, разумеется, шантажом заняться у меня и в мыслях не было - я, может, и не гений, как некоторые, но и не дурак. Я другую мыслишку обсасывал - есть тут поблизости конторка букмекерская, место надежное, без кидалова, ну и притащил я к Доку как-то список текущих ставок, так - попробовать. Док одним глазом глянул мельком и говорит - вот это, говорит, дело дохлое, вот тут вообще непонятно, а вот тут - верняк, все проплачено и вот тут - тоже. Понес я сотенную, на первый раз, и что б вы думали - вернул вдвое. Ну и вошел во вкус. Не, я, повторюсь, не дурак - больших сумм не брал, несколько раз проигрывал, пару раз по-крупному - один раз специально, второй раз - сдуру. Но пару-тройку сотен в неделю имел. Вроде мелочь, а приятно.

* * *

Тут я опять прервался - у Хорька телефон зазвонил. Хорек послушал трубку и сказал в нее же: «Рассказывает пока». Что-то мне подсказало, что обо мне там речь идет. А голос из трубки слышится характерный такой, с подвизгиваниями... Н-да, похоже, как выражаются репортеры, «расследование взято под контроль на самом высоком уровне». Плохо дело. «Хорошо», - сказал Хорек, сунул трубку в карман и посмотрел на меня. А взгляд у него стал вдруг такой добрый и внимательный. Очень плохо дело.

* * *

Ну, в тот дождливый вечер, пришел я, стало быть, с очередным списком ставок. То-да се, холл, металлоискатель, выгребаю карманы, а охранник мне и говорит:

- А ты, часом, не баба?

Я аж растерялся слегка.

- Нет, - говорю, - с утра вроде мужиком еще был. А разве, - говорю, - по мне незаметно?

- А хрен, - отвечает, - вас теперь разберет. Снаружи вроде мужик. Только вот ведь какое дело: звонил псих с тринадцатого этажа, сказал, чтоб никаких баб сегодня на его этаж не пускали.

Я насторожился - психом с тринадцатого этажа мог быть только Док. А охранник тем временем продолжает:

- А у нас указание есть - все, чего этот псих пожелает, исполнять в точности, как если бы он был сам президент.

- Щупать будешь? - спрашиваю. Охранник подумал и говорит:

- А пошел ты. Щупать приказа не было. Был приказ баб не пропускать. Из «Моторики» баб мы пропустили - указание пришло, что можно, а вот все бабы из Металлоконструкций отдыхать пошли сегодня. Так что, может, тебе и идти-то незачем.

Тут я задумался ненадолго - появилась трезвая мысль, что, может, не стоит в эти непонятки влезать. И почему я эту мысль не послушал? Но больно уж я поиздержался было и твердо рассчитывал сотен пять через Дока заработать до следующей пятницы. Да и настрой был такой, и погода на улице чересчур мерзкая. Вот так все сложилось и мысль я эту трезвую задушил, не понимая, что сам голову в капкан засовываю.

- Нет, - говорю, - пройду я, пожалуй. Уж больно дело срочное

- Ну, - говорит, - как знаешь.

Чего-то он там на своей машинке тыкает, берет айди из кучки, проводит им по машинке и мне отдает. Ну взял я айди и пошел. А дальше - все, как обычно, айди в лифте в щель тыкаю, лифт меня на тринадцатый отвозит, я к Доковской берлоге топаю и кнопку звонка давлю. Тут камера над дверью завозилась - туда-сюда красным глазом зырк-зырк. И голос Дока из микрофона говорит «Привет, Флип. Там тебе в коридоре или в лифте баб не встречалось?» «Привет, Док», отвечаю, нагнувшись к сеточке: «Нет, не видел, да и охранник у входа всех баб заворачивает». А сам думаю: «Эк тебя прихватило, бедолагу».

Нет, скандальчики у Дока с его пассиями изредка случались (еще бы им не случаться), но до такого еще не доходило. Хотя, если вдуматься, то удивляться, в общем, нечему. Док евнухом не был, девки забредали в его берлогу не так уж редко, но он с ними общался так, что и дипломированная рабыня на стенку бы полезла. Не то чтобы он их бил или там намеренно оскорблял, боже упаси - он просто относился к ним, как к неодушевленным предметам. Чувств он никаких не признавал, называя их «биохимическими процессами» и всех женщин считал эдакими самоходными приспособлениями для снятия сексуального напряжения. Следовало бы удивляться, как это он с таким отношением и с его привычкой всегда говорить, что думает, ухитряется сохранять глаза не выцарапанными. Положа руку на сердце, я всегда думал, что если Дока кто-нибудь и прибьет однажды, то это будет вовсе не отчаявшаяся жертва шантажа, а какая-нибудь разъяренная девка. Правильно, получается, думал.

Ну, стало быть, открывает мне Док дверь, быстренько впускает меня, закрывает дверь, и стоит - скалится. Такое у него бывает, только когда он крупную махинацию какую-нибудь раскроет. Или когда очередную девку разложит. Ну, я и смекаю про себя: «Что», спрашиваю, «небось с латинкой связался? Смотри, зарежет она тебя, не говори потом, что я тебя не предупреждал». «Неее» - ржет - «близко не угадал» И разговор в сторону уводит: «Давай», говорит, «чего там у тебя?». Ну, если Док чего-то не хочет говорить, тут уж вытягивай-не вытягивай - бесполезно. Потолковали мы с ним пару часов, как и обычно, и, когда я уже уходить собрался, он мне и говорит, как бы, между прочим: «Не мог бы ты, Флип, одну вещичку у себя подержать. Недолго - до завтра-послезавтра?» Тут я сразу вскинулся, как гончая, напавшая на след, но про себя, а сам говорю: «Без проблем, Док, давай, сохраню в лучшем виде». Вот он мне и дает такой пакет почтовый странной расцветки и в нем на ощупь коробка довольно тяжеленькая, унций на десять. Я и глазом не повел, будто только тем и живу, что всякую ерунду на хранение беру - сунул, не глядя, под мышку, сказал «Бывай, Док» и пошел себе к двери. «Я тебе позвоню» - сказал Док, перед тем как закрыть дверь на четыре замка и это были последние слова, которые я от него слышал.

* * *

Ну, последние, которые слышал вживую. На следующее утро меня разбудил звонок часов в шесть утра. Я раз пять съездил кулаком по будильнику, прежде чем понял, что звонит телефон. Спотыкаясь о мебель и проклиная Дока (этот долбаный гений всегда был уверен, что мир вертится вокруг него) я добрел до тумбочки с телефоном. «Привези мне этот чертов пакет. Сейчас же» - рявкнул он и бросил трубку. Клянусь, окажись сейчас Док в пределах досягаемости, его убийцу не пришлось бы долго искать. Но делать нечего - выпив натощак чашку кофе и быстренько приняв душ, я обрел способность мыслить логически и немного задергался. Явно, случилось что-то из ряда вон. Поэтому я не стал дожидаться, пока подогреется мой завтрак, а забросил «чертов пакет» в машину и поехал в Притчард. Как назло, движение на 12-ой авеню было закрыто - что-то там работяги за ночь не доделали и, хотя машин еще было мало, быстро доехать уже не получалось. А когда через три четверти часа я выехал на Санярд-роад, поток уже разросся и до Намато билдинг я добирался еще минут двадцать.

Непорядок я заметил еще на подъезде - две полицейские машины стояли в художественном беспорядке, заехав на тротуар перед входом, рядом с одной из них со скучающим видом подпирал стенку толстый коп. Впрочем, на входе меня задерживать никто не стал и в холл я прошел беспрепятственно. Все равно - вряд ли было разумным в этой ситуации идти обычным путем, поэтому я заозирался, подыскивая знакомое лицо. Тут мне повезло - охранником был сегодня знакомый молодой паренек, который знал меня в лицо и явно считал кем-то из людей папы Бруно. Не знаю, с чего он это взял, но общался он со мной всегда слегка подобострастно, я же автоматически подстраивался и отвечал эдак снисходительно-доброжелательно. Жаль только, имени я его не знал. Так что я просто подошел и сказал «Привет». Он меня тоже узнал: «Утро доброе», говорит, «Хотя кому как - слыхали, психа с тринадцатого шлепнули». Ну я чего-то в этом роде и полагал, поэтому бледнеть лицом и хвататься за сердце не стал, но кое-какие дурные предчувствия у меня появились. И тут меня осенило: «Слыхал», говорю, «потому-то я и здесь. Вчера здесь ты дежурил?» «Нет», - отвечает он быстро, «мы каждый день меняемся, понимаете, безопасность...» «Ладно», - перебиваю я его скучающим тоном - «мне нужны списки всех посетителей 13 этажа с 20 ноль-ноль вчерашнего дня». Он вскинулся было, но под моим взглядом увял и застучал себе по клавишам. Хороший фокус, - стань я его просить, запугивать или предлагать деньги - не получил бы ничего, кроме проблем. Я этому у одного умного парня научился - «самый лучший способ чем-то завладеть», говорил он, «это сделать вид, что это что-то и так твое». Умный был парень, но кончил глупо - попытался сделать вид, что мешок с дневной выручкой казино - его, но не смог убедить в этом инкассатора. Инкассатор стрелял лучше.

Загудел принтер и выплюнул листок. Против моих опасений список оказался небольшим и даже один лист занимал не полностью. Я воспрял духом - «А теперь», говорю, «список людей, что были за весь вчерашний день» и протягиваю руку за листком. «Понимаете, сэр...» - начинает было охранник, но я перебиваю: «Конечно, понимаю, не боись», позволяю себе чуть-чуть улыбнуться - «все будет шито-крыто. А уж мы про вас не забудем». Бедолага даже побледнел немножко и поскорее наклонился к своему компу.