Сергей Куприянов - Хумор

• Название: Хумор
• Автор: Сергей Куприянов
• Жанр: Юмористическая проза

В жизни каждого человека случаются ситуации, которые, происходя, выглядят трагичными, но по прошествии времени представляются смешными, и ими с удовольствием делятся с друзьями за рюмкой чая. Это можно назвать байками, хотя в каждый отдельный момент их героям было совсем не до смеха.

---

Таким образом инженеры, операторы и водители в течение дня были заняты делом, а замполитам вроде меня ничего не оставалось как нести службу, «ободренные» тем, что в случае реальных военных действий именно по таким узлам связи наносится первый ракетно-бомбовый удар, дабы лишить верховное командование средств связи и управления войсками.

Впрочем, под видом работы многие весьма недурно проводили время.

Был среди призванных офицеров один мой знакомый, назовем его Артемом Кошкиным, которого в те дни я знал еще не очень хорошо. По правде сказать, главное, что я знал о Тёме, так это то, что он понемногу фарцевал, то есть спекулировал. Почему-то именно с ним происходили всякие истории на тех сборах.

Каждое утро после развода Кошкин, взяв подмышку какие-то бумаги, отправлялся в автопарк, где в закрытых кунгах и под капотами должна была кипеть работа. Признаюсь, я ему завидовал. Вот человек при деле, каждый день выполняет свою инженерскую работу и чувствует себя нормально, а я в этом лагере мотаюсь, как известно что в проруби, и маюсь от безделья.

Однажды вижу, Тёма идет от автопарка страшно расстроенный. Страшно. У него есть удивительная способность все делать с серьезным, невозмутимым видом, он даже о вещах ему неизвестных говорит с невероятной убежденностью в своей правоте и поступает тоже с полной уверенностью в том, что он прав. Такой вот не сомневающийся человек. Спорить с ним не то что невозможно – бессмысленно. Оттого, наверное, у него почти не бывает плохого настроения, а тут вдруг на тебе, на человеке лица нет. То есть действительно что-то случилось.

Тут я оговорюсь, что торчали мы на той поляне уже с месяц, если не больше.

– Ты представляешь, – говорит, – мне сейчас сказали, что с нашей антенны идет СВЧ. (Примеч. СВЧ – сверхвысокая частота. Такая же, только меньшей мощности, излучается домашними СВЧ-печами.)

– Ну и что? – не понял я.

В моем представлении, человек, занимающийся настройкой такой сложной, ответственной техники, – инженер! – должен это знать. Ну а нет, так нечего расстраиваться. Во всяком случае я повода для огорчения не видел.

– Так от нее импотенция бывает!

—?

– Ну я целый месяц под ней с книжкой пролежал. А еще удивлялся, почему так быстро загораю. Прямо как на юге.

И все это – с абсолютно серьезным лицом, с полной и искренней убежденностью в том, что его личная трагедия не может не тронуть мир. Весь мир!

Так одна из моих иллюзий по поводу кипящей работы развеялась.

Боеготовность нашего подразделения должна была подтвердиться в один из последних дней сборов. Для этого должна быть объявлена «внезапная» тревога, по которой личный состав бросается к машинам с оружием в руках, занимает свои места, машины делают стокилометровый марш, а по возвращении разворачиваются все виды связи, укладываясь в нормативы.

Ни о какой внезапности речь, естественно, не шла, день и час были известны заранее, личный состав заблаговременно и неоднократно проинструктирован, техника проверена и т. д. и т. п.

Тревога прозвучала не то в три, не то в четыре утра, еще даже рассветать не начало. Почти все офицеры должны были выехать старшими машин, командир, суровый такой полковник, впереди на белом коне, то есть на УАЗе. Никакой особой суеты не было, потому что все уже было отрепетировано, к тому же командир пригрозил, что, ежели мы не уложимся в норматив, то сборы будут продлены, а всем они смертельно надоели, нам отчаянно хотелось домой.

Я стою у своей машины, курю, на улице зябко, жду, когда остальные автомобили выедут с территории автопарка, когда мимо меня пробегает Кошкин. И опять – лица нет.

– Что случилось?

– Ты пистолет не видел?

– Чего? – не понимаю я и механически лапаю свою кобуру, хотя можно этого и не делать, потому что тяжелый ПМ чувствительно оттягивает мою портупею.

– Я пистолет потерял.

– Как?

Действительно, как такое возможно, потому что из застегнутой кобуры даже при всем желании его невозможно вытряхнуть. Да из не застегнутой потерять сложновато, ну а уж если выпал, то это сразу чувствуется. Так что мое недоумение понять можно. А вообще-то за потерю боевого оружия светит трибунал.

И он мне объяснил. Выходя их палатки, Артем не в кобуру его сунул, а, чтобы ляжку не натирать, положил пистолет в газетку, которую прихватил с собой, чтобы в дороге почитать. А газетку – подмышку. И где-то по пути к автопарку, на этих ста или ста пятидесяти метрах, обронил оружие в траву. Повторяю, еще не рассвело. Как искать, где? Темень!

Пистолет мы нашли. Точнее, нашел его сам Артем, а не я, чиркавший спичками в тщетной надежде хоть что-то осветить.

Наш марш-бросок проходил по МКАД, в которой без малого как раз сто километров, что почти соответствует нормативу. На инструктаже нам объяснили, что движущаяся армейская колонна не должна распадаться, то есть в ней не должно быть разрывов. Поэтому можно не обращать внимания на дорожные знаки, сигналы светофоров и прочие факторы, способные нарушить наш боевой порядок. За монолитность строя отвечают старшие машин.

Артем командовал ЗИЛом, расположившимся где-то во второй половине колонны. О произошедшем я знаю с его слов, но, думаю, что, рассказывая, он недалеко отошел от истины, потому что ну совершенно не боится показаться смешным. Потому, наверное, что совсем не представляет себя в таком положении.

Итак, большая часть нашего боевого порядка миновала очередной пост ГАИ, перед которым имелся светофор, который зажегся красным цветом почти перед самым капотом руководимой лейтенантом Кошкиным машины. Тут, полагаю, будет немаловажной такая деталь, что совсем недавно Артем получил права на вождение автомобиля, и как все неофиты, страстно их соблюдал. Поэтому, увидев перед носом красный свет, первой его реакцией было скомандовать остановиться. Но потом, вспомнив недавний инструктаж, дал водителю команду «Вперед!».

Гаишник, выскочивший на асфальт с полосатой палкой в руке, этого инструктажа, естественно, не слышал. Как и не знал о том, что машины с армейскими номерами он вообще не имеет права останавливать. Но водитель, еще месяц назад трудившийся на совершенно гражданском грузовике, среагировал так, как привык, то есть подчинился команде регулировщика, а не своего командира.

Нечего и говорить, что половина колонны, следующая за той машиной, тоже встала. Надолго. Потому что Артем затеял с гаишником длинное и нудное разбирательство. Оба были упертые, оба чувствовали себя правыми, только гаишник оказался чуть опытнее и пригрозил забрать у водилы права. А заодно, кстати, и у Артема, которому отчего-то вздумалось козырять своими новенькими «корочками», которые, по его мнению, должны были свидетельствовать о глубине его знаний Правил дорожного движения. Аргумент не прошел. Видимо, Артем не оправился еще после потрясения, вызванного потерей личного оружия. И вообще неясно, за каким дьяволом он взял с собой права на сборы.

Спасла документы обоих колонна, стоящая за ними. Точнее, меньшая ее часть, уже порядком отставшая от передовых машин. Повторюсь, сборы эти всем уже опостылили, и переживать еще одну тревогу никому не хотелось. К тому же тогда понятие солидарности трудового народа еще не было утеряно, что не могло не произвести впечатления на гаишника, посягнувшего не на что-нибудь, а на всю Советскую Армию в лице ее офицера, о чем ему было немедленно и авторитетно заявлено подоспевшими однополчанами. Против силы, как известно, не попрешь. От тайги до британских морей Красная Армия всех сильней! И ГАИ в том числе.

В итоге в норматив мы уложились, но, надо признать, что тот день явно не был днем лейтенанта Темы Кошкина.

Несколько лет спустя случилась у него еще одна дорожная история. В ту пору Артем активно занимался музыкой, в ансамбле играл, на гастроли ездил, какие-то мероприятия организовывал. И вот судьба занесла его в, кажется, город Тулу, где проходили не то гастроли, не то музыкальный конкурс, который проводил Кошкин. Понятно, что такого рода мероприятия заканчиваются поздно, а для организаторов и подавно, так что выехал он в Москву уже ночью.

Впрочем, в каком-то смысле это было даже неплохо; ночью машин на дороге почти нет, так что доехать можно быстрее.

Выехав на трассу, кстати, не очень ему знакомую, он с ходу хорошенько разогнался, но долго парить в свободном полете ему не удалось, поскольку на его пути оказался пост ДПС. Времена были еще советские, как, естественно, и деньги. Гаишник, остановивший одинокого ездока, что-то такое нашел в его документах, не то наоборот, не нашел. Что именно, сказать сложно, но ясно, что на месте этот недочет исправить было невозможно. Решилось все просто, как оно и бывает в подобных случаях. Штраф. Краснокожий червонец перекочевал в карман стража дорог, а Артем поехал дальше. Но не далеко. Потому что на следующем посту его тормозят еще издали. Тут разговор был короче, поскольку канва его уже понятна. Еще один червонец сменил хозяина.