Рон Хаббард - Во мраке бытия

• Название: Во мраке бытия
• Автор: Рон Хаббард
• Жанр: Юмористическая фантастика

Продолжаются приключения Джеттеро Хеллера, стремящегося спасти погибающую Землю. Но на его пути стоят агенты коварного волтарианца Солтена Гриса и Делберт Джон Роксентер, самый могущественный и безумный человек на Земле

.

ВАМ, миллионы любителей научной фантастики

и просто читателей, так тепло приветствовавших

мое возвращение в литературу, и вам, критики,

так восторженно встретившие «Поле боя — Земля».

Мне приятно работать для вас!

---

Такси тут же отъехало. Все это время я мучительно ломал себе голову, пытаясь припомнить, почему этот адрес кажется мне знакомым.

Хеллер прошелся по просторному холлу. Здесь было несколько лифтов. На табличке одного из них значилось: «Пентхауз». И он нажал кнопку этого лифта. Ожидая, что это будет обычный автоматический лифт, я был немало удивлен, когда дверь лифта отворил мужчина. Было совершенно очевидно, что лифтером он не работает. На нем был двубортный пиджак и надвинутая на глаза шляпа. Я сразу же подметил оттопыренный борт пиджака и, конечно же, понял, что там у него спрятан пистолет. Это был жгучий брюнет и наверняка сицилиец.

— Ну? — сказал он равнодушным голосом.

— Мне хотелось бы увидеть миссис Корлеоне, — сказал Хеллер.

Меня передернуло. Хеллер вознамерился нанести визит главе мафии Нью-Джерси!

— Ну?

— Недавно я разговаривал с Джимми Подонком, с Джимми Тейвилнасти, — сказал Хеллер.

Тут мне все стало ясно. Мне моментально припомнилась их встреча в Афьоне, когда в темноте Джимми принял Хеллера за сотрудника АБН. Ну что ж, они тут быстро разоблачат его. Надо же, а я так и не смог добыть этот чертов трафарет.

— Удостоверение, — потребовал гангстер, и Хеллер подал ему какую-то из своих бумаг.

Бандит тут же переговорил с кем-то по телефону прямо из лифта. Телефон висел на стене в звукоизолированном футляре, и я ничего не расслышал. Искоса поглядывая на Хеллера, гангстер бегло обыскал его, проверил содержимое его сумки и жестом пригласил в лифт. Они стремительно поднялись на самый верх здания. Лифт вообще имел одну-единственную кнопку и не останавливался на промежуточных этажах. Гангстер отворил дверь и подтолкнул Хеллера к выходу. Так, слегка подталкивая, он провел Хеллера в роскошно обставленный холл, отворил дверь и втолкнул его в комнату. Помещение, в которое они попали, было выдержано в золотисто-коричневых тонах по самой последней моде. Из огромного окна открывался вид на парк и лежавший за ним залив. Перед ними на кушетке, небрежно развалившись, сидела женщина в шелковой пижаме бежевого цвета. Это была блондинка с голубыми глазами. Ее соломенного цвета волосы были заплетены в две косы, уложенные короной на голове. На вид ей было лет сорок. Она отложила в сторону блестящий журнал мод, который, вероятно, только что просматривала, и поднялась с кушетки.

О боги! Ну и рост же у нее! Она оглядела Хеллера, а потом направилась ему навстречу. Она была по меньшей мере дюйма на четыре выше его. Настоящая амазонка!

— Значит, ты друг нашего дорогого Джимми, — сказала она с приветливой улыбкой. — Не смущайся. Он часто говорил о своих друзьях из молодежных уличных банд. Но ты совсем не похож на представителя одной из них.

Голос ее напоминал воркование, чувствовалось, что она подделывается под манеру Парк-авеню.

— Я прибыл сюда, чтобы поступить в колледж, — сказал Хеллер,

— Ах вот оно что, — сказала она с явным сочувствием. — Это очень разумно в наши дни. Садись. Мы всегда рады видеть друзей Джимми. Не выпьешь ли чего-нибудь?

— Сегодня жаркий день, — сказал Хеллер. — Я не прочь выпить пива, если можно.

Она кокетливо погрозила ему пальчиком:

— Ну и хитрец. Ты, я вижу, малый не промах. Ты же и сам прекрасно понимаешь, что это — противозаконно. — Она повернула голову в сторону двери и рявкнула: — Грегорио!

Почти моментально в дверях появился смуглый черноволосый итальянец в белоснежном смокинге.

— Принеси юному джентльмену молока и мне сельтерской.

Грегорио оказался явно захваченным врасплох.

— Молока? — переспросил он в крайнем недоумении. — Да нет у нас никакого молока, Малышка.

— В таком случае пошли кого-нибудь за этим (…) молоком, — проревела Малышка Корлеоне. Затем она снова воссела на кушетку. И, перейдя на прежний воркующий тон, голосом дамы из светских салонов на Парк-авеню, осведомилась: — Ну и как же дела нашего милого Джимми?

Хеллер позволил себе присесть только после нее. И сейчас он держал свою бейсбольную шапочку на колене. Ох уж эти светские манеры офицеров его величества!

— Несколько дней назад дела его шли, отлично, — проговорил Хеллер. — Он был занят подготовкой к выполнению какого-то срочного заказа.

— О, это очень приятно, — проворковала Малышка. — И как это мило с его стороны — послать о себе весточку.

— А как обстоят дела в вашей семье? — осведомился Хеллер.

О боги, подумал я, этот (…) дурак все еще думает, что слово «семья» означает обычный набор родственников. В то время как на этой планете и в этой стране слово это означает одну из мафиозных группировок. Тень печали промелькнула по ее лицу.

— Боюсь, что дела обстоят не так блестяще, как хотелось бы. Видишь ли, Святоша Джо — о Боже, как мне не хватает его в эти дни! — был человеком традиций. Он частенько говаривал: «Что было хорошо для моего отца, хорошо и для меня». Поэтому и занимался всегда добрым старым бутлегерством, контрабандой и тому подобными операциями. И вполне естественно, что мы должны уважать его волю. Во всяком случае, наркотиками мы не занимаемся и считаем это плохим бизнесом.

— Да, наркотики это ужасно! — убежденно подтвердил Хеллер.

Она с одобрением глянула на него. И сразу же продолжила:

— А учитывая ту неограниченную поддержку, которую оказывают Фаустино Наркотичи сверху, со стороны властей, нам становится все труднее сдерживать его в прежних рамках. Он оказывает серьезное силовое давление на сферы наших традиционных интересов в Нью-Йорке, а теперь пытается даже захватить некоторые плацдармы уже и в самом Нью-Джерси. Когда им удалось угробить Святошу Джо, гибель его как бы послужила началом всех этих операций. Но, — она приняла воинственную позу и бросила на собеседника взгляд, полный мужества, — мы пытаемся, несмотря ни на что, продолжать свое дело.

— И я уверен, что оно увенчается успехом, — вежливо заметил Хеллер.

— Благодарю тебя за добрые слова, Джером. Это очень любезно с твоей стороны. Ничего, что я зову тебя просто Джеромом? Кстати, все добрые друзья обычно называют меня просто Малышка.

— О, конечно, миссис Корлеоне, — тут же подтвердил Хеллер.

Ох, уж эти флотские манеры! И тут на какой-то момент я решил, что сейчас он все провалит.

— Миссис Корлеоне, — вдруг брякнул он, — а не разрешите ли вы мне задать один вопрос чисто личного порядка?

— Валяй, — сказала она.

Но не уловил ли я некоторого оттенка раздражения в ее голосе?

— Скажите, пожалуйста, нет ли среди ваших предков кавказцев? О боги! Сейчас этот (…) болван начнет свою волынку про принца Каукалси! А почему бы и нет? Она — блондинка и так же высока, как некоторые женщины из области Аталанта на планете Манко.

— А почему ты спрашиваешь?

— Все дело в форме вашей головы, — сказал Хеллер. — Она у вас изумительно слеплена — и вы явно относитесь к разновидности людей с вытянутым в длину строением черепа.

— О! — воскликнула она. — Неужто ты интересуешься и генеалогией?

— Да, мне приходилось изучать эту науку.

— Ах да! Колледж, разумеется!

Она подошла к резному письменному столу, выдвинула средний ящик и достала оттуда карту, вычерченную на огромном листе, и какие-то бумаги. Потом она подтащила к Хеллеру кресло и разложила на нем все это.

— Это, — торжественно сказала она, — было все специально составлено и вычерчено по моему заказу профессором Стринджером.

А он является величайшим авторитетом во всем мире в областигенеалогии и составления родословных аристократических фамилий.

Вот именно! Я уже был в курсе особого пристрастия многих американских женщин к вычерчиванию генеалогических деревьев. Что же касается Стринджера, то он уже наверняка успел сколотить порядочный капитал на этих зеленых насаждениях. Она сделала широкий жест в сторону Хеллера. Будучи итальянкой, она постоянно подкрепляла разговор энергичной и выразительной жестикуляцией.

— Ты наверняка и представить себе не можешь, как глубоко пустили корни некоторые предрассудки в душах кое-кого из наших сограждан. Я была знаменитой актрисой театра Рокси, когда мой милый Джо на мне женился.

Это воспоминание на какой-то момент прервало поток ее слов, и глаза ее увлажнились. Ого! Наконец-то я сообразил, откуда она такая появилась. Она была актрисой ансамбля Рокси! Этот хор был подобран исключительно из девочек шести футов и шести дюймов роста. Тем временем Малышка возобновила свои пояснения:

— Считается, что «капо» должен обязательно жениться на девушке родом с Сицилии, поэтому вся старая рухлядь вокруг подняла по поводу нашего брака страшный вой, и все эти драные кошки не только мяукали, но пытались и коготки выпустить. И уж особенно жена мэра. Вот тогда-то мой милый Джо и заказал эту штуку. Это сразу же поставило их на место. Как миленькие поджали хвосты. Теперь я всегда держу это под рукой, чтобы такие (…) не возникали. Она торжественно развернула схему, вернее, свиток. Он весь был покрыт завитушками, сложными переплетениями линий, а кое-где даже иллюстрирован картинками и портретами. Весь рисунок в целом представлял собой огромное ветвистое дерево.