Виктор Сапарин - Поющие пески

• Название: Поющие пески
• Автор: Виктор Сапарин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1953

---

Студент долго думает, рассеянно глядя на бархан, такой мирный сейчас и теплый под лучами утреннего солнца, и, наконец, говорит:

— Но ведь всё пески обладают этой способностью. По крайней мере, все пески одинаковой структуры.

— Значит, дело не в песках…

— А в чем же?

— В газе! В том газе, который они собирают.

— Но ведь и газ один. — Павлик оглядывает яркосинее небо и желтоватые всхолмленные дали. — Воздух здесь, в пустыне, одинаков.

— В атмосфере — да. А в песке — это еще нужно посмотреть.

И они принимаются смотреть. Газоанализаторы в фургоне–лаборатории не отдыхают ни минуты. Опыт за опытом, проба за пробой… Все аккуратнейшим образом фиксируется в толстенной тетради. Павлик уже не тот Павлик: он сидит за лабораторным столом, пока не начинает ломить спину, а в глазах рябить от стеклянных трубок и банок с цветными реактивами. Он теперь понимает, что ключ к загадке не закопан просто в песке и его найдет не случайный счастливец, а упорный искатель. Наука требует труда настойчивого, усидчивого, самоотверженного… И смелой мысли! Юноша с восхищением следит за тем, как свободно то одну, то другую идею выдвигает Ястребов и как систематически прослеживает ее до конца.

Встав из–за лабораторного стола, Павлик бродит по пескам, заложив руки в карманы и хмуря брови. Энергичная складка появляется возле рта на лице, недавно еще сохранявшем так много детского. Сейчас Павлика уже ничем не удивишь. Скажи ему, что, ничего не поделаешь, приходится отказаться от гипотезы, на проверку которой были затрачены дни напряженного труда, или, наоборот, в новых выяснившихся обстоятельствах потребуются дополнительные сложные опыты, — он подумает, поразмыслит и, убедившись, что так оно и есть, только кивнет головой и сожмет губы. С этого момента он будет думать уже только над тем, как лучше поставить новые опыты или поскорее и самым убедительным способом проверить новую гипотезу. Руководитель работ Петр Леонидович никогда не отдавал всей симпатии одной какой–нибудь версии, подбирая к ней факты, как это случается иной раз с нетерпеливыми и увлекающимися исследователями. Он старался подойти к явлению с разных сторон. Недостатка в гипотезах у профессора Ястребова не было.

И вот теперь сорбция… Ничего как будто нового. Явление давно известное. Более того: некоторые исследователи высказывали мысль о том, что звучание поющих песков вызывается, возможно, газами, заключенными между песчинками. Но что это за газы? Этого никто не знал, даже те ученые, что выдвинули самую гипотезу. В науке о поющих песках накапливались разнообразные факты, но не было объединяющей их теории. Вернее, теорий было почти столько же, сколько и фактов. Павлик теперь знал о поющих песках многое, очень многое, кроме разве самого главного — отчего они поют.

Если уж «подозревать» газы, то тогда возможно, что и при перевозке поющих песков в запечатанной бутылке главную роль в каких–то случаях играло не трение песчинок о стекло бутылки, а пробка — самая обыкновенная пробка. Благодаря пробке газированные пески и сохраняли способность звучания.

Но студент понимал, что Ястребов, думая о сорбции, имел в виду не общеизвестные истины. Их научный руководитель не говорил обычно ничего зря.

Этот намек на состав газа — что он означает?.. Песок может впитывать разные газы из воздуха не одинаково, а с некоторым предпочтением: тогда в бархане, в порах между песчинками, окажется другое соотношение азота и кислорода, чем в атмосферном воздухе. Это имел в виду профессор?.. Но ведь, кроме азота и кислорода, в атмосфере есть еще гелий! Ничтожная доля его, всего полтысячной процента, содержится в воздухе, которым мы дышим. Вдруг песок собирает гелий, аккумулирует его из атмосферы, — такое открытие может иметь огромное практическое значение. У Павлика захватывает дух… Но прочесть на лице профессора его мысли трудно.

Ястребов никогда не говорит о конечной своей, самой потаенной мысли, когда выдвигает очередную идею. Он не хочет навязывать своим помощникам готового решения, сковывать их мысль. Он предлагает гипотезу и требует объективной ее проверки. Сколько заблуждений, говорит часто он, удерживалось в науке из–за предвзятого мнения, когда исследователь, страстно желавший увидеть то, что ему хотелось, не замечал убедительных фактов, опровергавших его теорию.

Если песок сорбирует газы, впитывает их, то накопленные газы, вырываясь затем из своих тесных убежищ, — когда песок ворошат, — могут производить звуки. Но почему один песок собирает газы, а другой нет? Это зависит от структуры бархана, формы и размера песчинок. Чем они мельче, тем лучше должны впитывать воздух. Но дело не только в этом! Иначе секрет поющих песков был бы слишком прост и они встречались бы гораздо чаще.

В самый разгар этих раздумий пришло известие о том, что найдено новое место, где поют пески. Столько людей пересекало теперь пустыню, что ничего удивительного в этом открытии не было. Ястребов откомандировал на место двух девушек–лаборанток, которые работали вместе с ним. Им вменялось в обязанность установить, такие же это пески или другого типа.

Павлик и Галя остались одни. Вот когда они узнали, что значит жаркие дни в пустыне!.. Спасибо Прохору Ивановичу, — тот помогал в работе сколько мог.

Анализаторы — приборы, в которых газ путешествует по стеклянным трубкам от одного сосуда с реактивами к другому, — давали сбивчивые показания. Иногда они свидетельствовали как будто бы о присутствии в песках газа, не входящего в обычный состав воздуха. В одном из сосудов прозрачная жидкость окрашивалась в еле заметный бледно–голубой цвет. Он был так слаб, что казался просто хрустальным отблеском. Но если песок был неосторожно пересыпан из совка, которым его брали с бархана, или просто полежал минут двадцать на открытом воздухе, отблеска уже не замечалось, а сам песок терял голос. Правда, на самом бархане и переворошенный песок спустя некоторое время снова начинал звучать.

Три посылки банок раствора с призраком газа, как назвал его Павлик, в штаб экспедиции не помогли делу. Примесь газа оказалась такой ничтожной, что и там, в лаборатории, оснащенной лучше, чем их фургон на колесах, химики не смогли поймать его и определить.

Так шли дни, в поисках и разочарованиях.

* * *

Однажды утром Прохор Иванович, взобравшись на бархан и воткнув лопату в песок, сказал студентам, бравшим очередную пробу:

— Вот что, ребятки. Хочу вам пособить…

— Ты, дядя Прохор? Твоя лопата тут не поможет при всех ее знаменитых качествах.

— Как знать! Может быть, и сгодится!.. Откуда, по–вашему, газ этот в песок попадает? Из воздуха?

— Это еще неизвестно, — ответил Павлик. — Мы брали контрольные пробы в обычных песках, не поющих. Там признаков газа нет. Но ведь в этом и заключается свойство поющих песков. Те пески не сорбируют, а эти сорбируют.

— Стало быть, — спокойно заключил Прохор Иванович, — газ идет скорее всего оттуда. — Он показал на бархан.

— Из–под земли?

— Вот именно.

В самом деле: ведь не обязательно, чтобы газ улавливался из атмосферы, он мог итти и снизу.

— Возможно, — сказал, наконец, Павлик.

— Вот мы его сейчас из земли и выкопаем, — объявил Прохор Иванович и, поплевав на ладони, взялся за лопату.

— Газ? Лопатой? — воскликнула Галя.

— А вы чем берете? Совком?

Прохор Иванович был прав! Ведь они действительно брали песок совком. И быстро несли его в фургон–лабораторию, рассчитывая, что газ не успеет выбраться из песка, пока проба не попадет под колпак газоанализатора.

Павлик пригласил Петра Леонидовича. Тот немного подумал, потом рассмеялся.

— Мысль о том, что газ может итти из–под земли, — сознался он, — была, вообще говоря, и у меня. Но пока этот бархан был единственным, я рассматривал его как своего рода заповедник и боялся трогать. Но сейчас мы можем пожертвовать одним барханом из двух. Вернее — трех. Только что передали, что нашли еще один поющий бархан. Стоит рискнуть. У нас, пожалуй, и нет другого выхода, — мы слишком долго топчемся на одном месте. Рискнем!

Общими усилиями был снят верхний слой песка.

Прохор Иванович быстрым ударом взрезал свежую поверхность, запустил вглубь лопату, выхватил большую порцию песка и сунул в таз, который держала Галя. С помощью этого таза обычно пекли хлеб по методу, применяемому в пустыне: тесто клали на угли, накрывали тазом, сверху снова засыпали углями вперемежку с горячим песком.

Павлик тут же накрыл таз стеклянным колпаком, завернул кран.

Студенты осторожно понесли таз вниз.

Через полчаса в дверях фургона показалась Галя:

— Дядя Прохор, смотри!

Она держала в руках колбу с ярко–голубым раствором.

Вышел и Петр Леонидович и, щурясь на солнце, распорядился взять еще несколько проб.