Виктор Сапарин - Поющие пески

• Название: Поющие пески
• Автор: Виктор Сапарин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1953

---

— Что там анализ! — говорил басом высокий человек с моложавым лицом и морщинистой шеей, тот, что растирал нефть на ладони и нюхал ее. — Анализ, конечно, покажет все в точности. Но можете мне поверить, — я в этом деле кое–что понимаю, — нефть добрая. Уж я этой нефти на своем веку…

Павлик стоял как оцепенелый. Загадка поющих песков раскрывалась в таком ослепительном великолепии, что хотелось зажмурить глаза и ущипнуть себя за руку. Солнце сверкало на небе, в глазах резало от изобилия света, где–то играл оркестр, или это оттого, что несколько человек, увлеченные происходящим и чтобы лучше видеть, забрались на песчаный вал, вновь запели свою песню не выдержавшие молчания пески.

Кто–то потянул Павлика за рукав.

Это был дядя Прохор. Вместе с Галей он приехал только сейчас, опоздав к началу торжества. Но по тому, как улыбался он своей широкой улыбкой и сияла Галя, видно было, что оба успели увидеть все.

Некоторое время они молча смотрели на запертый нефтяной фонтан, потом друг на друга, и их глаза выдавали то, что им трудно было бы выразить словами.

Затем Прохор Иванович нарушил молчание.

— Ну, вот и свиделись, — сказал он и снова замолчал. — Теперь, — добавил он после паузы, — не скоро уж встретимся. Ты, — обратился он к Павлику, — когда уезжаешь?

— Послезавтра.

— Ну, а Галя на три дня позже.

— Мы на будущий год, может быть, опять сюда приедем, — сказала Галя.

— Да меня–то не будет, — тихо сказал дядя Прохор: — я ведь теперь по дорожной части. Вместе с Сергеем Петровичем, изобретателем. Я уж и письмо домой послал. Думаем с Сергеем Петровичем машину приспособить, чтобы не только по пескам, а в любой местности дорогу прокладывала.

— Ведь дороги нужны везде, — добавил Прохор Иванович убежденно и горячо, видимо высказывая затаенную свою мысль: — и в наших, к примеру, местах, на Тамбовщине, и в других краях. Колхозы сейчас крупные, автомобилей у всех много и грузовых и легковых, опять же МТС и совхозы, про райцентры я уж и не говорю, — везде требуются дороги. Если хочешь знать, — Прохор Иванович взял Павлика за отворот пиджака и притянул к себе, — если хочешь знать, — прошептал он, словно доверяя только ему свою идею, — вся область должна быть покрыта дорогами, а все области связаны друг с другом — понял? При такой–то технике да за это не взяться!.. Только грунт везде разный, — продолжал он уже более спокойно, — так что машину приспосабливать нужно. Здесь песок как щеткой счищают — черпаками да дутьем, а там ножи в ход пустить придется. Да не силой только, вот как бульдозер работает, а фрезами, — ее, дорогу–то, как на станке обтачивать будем. Понял? — повторил он любимое свое словечко.

— Понял, — сказал Павлик. — Я, дядя Прохор, многое тут понял. Мне теперь кажется, это совсем давно было, когда мы в песках заблудились…

Они снова помолчали.

— Тебя профессор Ястребов ищет, — сообщил Прохор Иванович.

— Я давно его жду.

— С нами приехал. Да вот он!

Ястребов был все так же спокоен и даже как бы задумчив, но темные его глаза горели внутренним блеском.

— Ну, будете и дальше работать над поющими песками? — спросил он без всяких предисловий, беря студента под руку. — Или вы считаете ваше участие в решении этой задачи законченным?

Работать над поющими песками? Под руководством Петра Леонидовича? Хочет ли он?!

Крепкое пожатие передало без слов чувства юноши.

— Вот и отлично, — сказал профессор. — Ведь раскрыт секрет только одного типа поющих песков. Кто может сказать, что откроется науке, когда будут изучены другие. Всякие аномалии в природе требуют повышенного, пристального внимания. Запомните это, юноша. Они уже не раз приводили к серьезным открытиям… А вы как смотрите на ваше будущее? — обернулся он к Гале.

— Я? — смутилась девушка. — Я ничего…

— Как ничего?

Ястребов уже смеялся.

— Учиться буду… — совсем сконфузилась Галя.

Павлик знал, что Галя, гак же как и он, мечтает стать человеком науки, исследователем, открывателем нового. Ею были очень довольны в биоотряде, — об этом ему сообщил Прохор Иванович еще при прошлом их свидании. Поэтому сейчас он с удивлением смотрел на девушку, которая растерялась при таком простом вопросе. Затем по необъяснимой ассоциации идей он подумал, что ему, Павлу Колосову, пожалуй, не хватает еще настоящей скромности, — не той ложной скромности, которую напускают некоторые из приличия, а той скромности, о существовании которой ее обладатели даже и не подозревают. В Гале вот было нечто настоящее, заслуживающее действительного уважения…

Но чувство радости тут же пересилило у него все размышления. «Э–э!.. — подумал он не без свойственного ему и оставшегося еще легкомыслия. — Со всеми недостатками сразу не справишься! Буду постепенно…» И ему снова сделалось весело.

— Пойдем послушаем, — сказал он, — начинается митинг.

И друзья, обнявшись, зашагали к людям, тесно сгрудившимся вокруг вышки. Ястребов, посмеиваясь, шел за ними.

Высокий человек с седыми волосами говорил о дерзости и пытливости, присущих советским людям, о их настойчивости и упорстве, о других качествах, воспитываемых в них партией, всей нашей жизнью.

И Павлик не думал уже в этот миг о себе, о капельке своих усилий, вложенных в это открытие, что праздновалось сейчас здесь, в пустыне, под ослепительным солнцем, сиявшим с синего неба. Он думал о том, какая прекрасная уже сейчас и обещающая еще больше впереди ему и его сверстникам, всем советским людям, великолепная эта жизнь, наша советская жизнь.

— Ты что? — спросила Галя.

— Нет, так просто, — ответил Павлик, скрывая влажный блеск глаз: — светло очень.

* * *

Моторы самолета ревели и, разрывая горячий воздух пустыни, несли Павлика к небу.

Вот промелькнуло, повернувшись, как часовая стрелка, овальное озеро в пустыне, пронеслись белые здания городка, расцветшего, как хризантема, в зелени садов, прошли по горизонту караваном здания комбината, потянулись пески…

Но пески не дикие, нетронутые, тысячи лет одиноко лежащие в пустыне. Знакомые, обжитые, осваиваемые пески!

Как иглы, воткнутые в песчаное тело, возникали тут и там буровые вышки. Прямая полоса легла сквозь холмы и гряды песка — шоссе, от него отходили ответвления.

В стороне виднелось поле с гигантскими подсолнечниками. Все они повернули свои серебристые головы вслед самолету, словно провожая Павлика, летевшего навстречу солнцу.

А еще дальше сверкало озеро, наполненное солнечными лучами, исполинское зеркало, сооруженное в пустыне. Павлик подумал, что «зайчик» от него, вероятно, заметен даже с Луны.

Мачты электропередач несли на своих плечах провода, по которым бежал ток от мощных гелиостанций.

И вдруг показалось как бы зеленое облако низко над землей. Самолет подлетал к зеленой зоне — обжитым районам пустыни. И здесь за время отсутствия Павлика произошли тысячи мелких изменений — каждый год и каждый день раздвигались границы оазисов.

Сверху были видны посаженные рядами и вразброс деревья, арбузные бахчи, молодые виноградники, огромные хлопковые поля, сады с проблескивающей сквозь ветви серебристой паутинкой воды, новые леса, еще низкорослые, но на такой огромной территории, что конца ее нельзя было различить с летящего самолета. Впрочем, их и сажали, или, вернее, сеяли, тоже с самолета.

Легкий звон стоял в ушах юноши. Может быть, это неистовый свист винтов доходил сквозь стенки кабины, но Павлику казалось, что это поют, звенят пески пустыни…