Элизабет Гейдж - Ящик Пандоры. Книги 1 – 2

• Название: Ящик Пандоры. Книги 1 – 2
• Автор: Элизабет Гейдж
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-117-0

Роман «Ящик Пандоры» принадлежит перу современной американской писательницы, известной под псевдонимом Элизабет Гейдж. Тема, выбранная автором для своего романа, – любовь и власть – вечная, волнующая и интригующая, как и сам миф о ящике Пандоры.

Гейдж проявила себя в этом романе как проницательный и глубокий исследователь судеб людей, принадлежащих к разным слоям общества. Блестящий психолог, виртуозный мастер интриги, отличный знаток жизни великих мира сего, Элизабет Гейдж проводит своих героев через разнообразные жизненные коллизии.

Как отмечала американская пресса, «Гейдж пишет с поразительной силой. Ее саму так захватили события и персонажи, что они не могут не захватить и читателя». Именно поэтому у себя на родине роман сразу стал бестселлером, и читательский интерес к нему во всем мире постоянно возрастает.

---

Он весь напрягся, когда заглянул в гостиную. Они были там вместе. Он сразу понял, что опоздал. Везде была кровь. Было трудно отличить одну женщину от другой, так как обе были покрыты красным месивом, которое казалось темным и липким под светом маленькой лампы. Инстинкт подсказал ему, что одна из них мертва. Она лежала, положив голову на руку другой, которая отрешенно сидела, облокотясь о кушетку. Агирре почувствовал, как его рука бессмысленно сжала пистолет под пиджаком.

Он вздохнул. Ему не оставалось ничего иного, как задать вопросы той, которая осталась жива.

Он подошел к ней, встал на колени и откашлялся.

– Что случилось? – спросил он.

Казалось, она не слышала. Она сидела совершенно спокойно, с отсутствующим взглядом.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Но я должен знать. – Он дотронулся до шеи умершей, нащупывая пульс. Ничего. Выстрел прямо в сердце, решил он. Живая все еще смотрела в пространство, перебирая руками волосы погибшей.

От ее пустого взгляда по его спине пробежал холодок. Она выглядела как пришелец с другой планеты. Он подумал, удастся ли ему привести ее в чувство.

Потом он вдруг вспомнил о малыше.

– Что если?.. – он сделал движение в сторону спальни. Она кивнула. Это было едва уловимое движение, верный знак того, что она хотя бы понимала, что он находился здесь. Он подошел к двери спальни и с грохотом открыл ее. Там на кровати лежала маленькая фигурка, укрытая одеялом. Крови не было. Дэн Агирре, который сам был отцом, сразу инстинктивно понял, что мальчик был жив и крепко спал. Чтобы быть уверенным, он подошел к кроватке, откинул одеяло и, увидев, что ребенок спокойно спит, снова накрыл его.

Закрыв дверь, он вернулся в гостиную. Женщина все еще сидела на полу, прижимая к груди мертвое тело.

– Я должен знать, что случилось, – сказал он, обходя вокруг нее, – до того, как я вызову бригаду. Пожалуйста…

Через какое-то время она взглянула на него. Но, казалось, ее глаза смотрели сквозь него. Но что-то таилось за ними, за всей этой ночью. Наконец она заговорила, шепотом повторив его вопрос.

– Что случилось?

– Скажи мне. – Он дотронулся до ее окровавленной руки. Она не шевельнулась. Она казалась почти такой же холодной, как и мертвая женщина. Он знал, что так бывает от горя. Живые, порой, готовы последовать за умершими, которые слишком много значили для них.

Она попыталась сосредоточиться. Потом посмотрела на него.

– Мы все получили то, что и должны были получить. Он ждал, глядя ей прямо в глаза.

– Но мы не увидели, как это приближалось. Это все время приближалось. – Она казалась спокойной, как будто разбирала теорему.

– Если бы мы только видели.

– Я не понимаю, – сказал он. Ее глаза затуманились.

– Я тоже, – сказала она.

Эти слова, казалось, захлопнули перед ним дверь. Он чувствовал, как она ускользала от него. Теперь она ухаживала за мертвым телом, что-то нежно бормоча в неслышащие уши. Он не мог разобрать ее слов, так как она говорила шепотом, слишком слабым, чтобы его можно было понять.

Это были жуткие звуки. Хотя от него и ускользал смысл, но это бормотанье лишало его мужества, мешало встать, подойти к телефону и выполнить свою работу.

Мы все получили то, что и должны были получить.

Он встал. Взглянул на обеих женщин – живую и мертвую. Мертвая выглядела странно умиротворенной, живая – какой-то опустошенной.

Дэн Агирре вздохнул. Он видел много убийств, но смерть никогда раньше не оказывала на него такого впечатления. Казалось, она поглотила комнату, время, весь мир. С усилием он повернулся к телефону. Фотографии на стене завертелись перед его глазами, а застывшие выражения лиц усиливали впечатление от случившегося.

Но мы не видели, как оно приближалось. Если бы мы только видели.

«Пусть будет так», – решил он. Больше нечего было сказать. «Слишком поздно, – подумал Дэн Агирре. – Слишком поздно».

КНИГА ПЕРВАЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ В ДОЖДЛИВЫЙ ДЕНЬ

I

22 апреля 1933 года

Они родились в один день в больницах, которые находились в четырехстах милях друг от друга. Было уже поздно, когда Деймероны вошли в холл Фэмили Хоспитал, расположенного в загородной части Кливленда. Они направлялись в Луизиану, и у них не было своей собственной акушерки. И не было никого, кто бы мог принять новорожденного, за исключением прислуги.

Главным врачом был доктор Фирмин, молодой выпускник Толедской медицинской школы, который обосновался здесь.

Серьезное поведение маленькой измученной женщины, Мэг Деймерон, было полной противоположностью манерам ее мужа Роберта. «Зовите меня просто Боб», – сказал он медсестре с усмешкой в глазах, а его очарование странно не соответствовало волнению и состоянию его жены. Беспокойство вызывали узкие бедра женщины, мало способствующие нормальному рождению ребенка, и за ней усиленно наблюдали в течение четырех часов, пока проходили роды.

Тем временем, рано утром в Южной части Чикаго пара эмигрантов вошла в дежурную палату больницы Майкла Риза. Их звали Белохлавек и, как и у большинства недавно прибывших в Америку, у них также не было своего врача. У миссис Белохлавек в полночь стали отходить воды и начались роды. Эта пара была совершенной противоположностью Деймеронам. Миссис Белохлавек – непроизносимая фамилия чешки легко слетела с ее губ – была красивой, мягкой женщиной, которая умудрялась улыбаться сестрам, несмотря на боль. Ее каштановые волосы были собраны в пучок. У нее был хороший цвет лица и приятная манера общаться, будто извиняясь за суету, которую доставляло ее положение.

Ее муж, суровый, напряженный человек, чьи черные глаза выражали подозрение и неодобрение всем и всему вокруг, включая и его жену, из-за которой он оказался в центре всеобщего внимания. Доктор Уилс Дьел, опытный врач, взяла на себя заботу о родах.

Сокращения были нормальные. Сестры стояли рядом, а мистер Белохлавек угрюмо сидел в комнате для посетителей, ожидая рождения своего первого ребенка.

Случилось так, что ребенок Деймеронов родился первым. Молодой доктор Фирмин во время долгого ожидания, когда миссис Деймерон разродится, был занят другими пациентами, и в последнюю минуту его срочно вызвали к пациенту в другой конец коридора. К моменту, когда он вернулся, готовый решить возможные при родах проблемы, ребенок уже выползал на свет. Это была девочка. Легко было заметить, что у нее будут рыжие волосы и светлый цвет лица. Очищая ее дыхательные пути, доктор испытывал странное чувство. Казалось, будто этот очаровательный ребенок пытается ему что-то сказать, срочно и удивительно по-взрослому.

«Я ждала тебя, – казалось говорила она в то время, как ее глаза впервые открылись – светлые, затуманенные, уже слегка окрашенные цветом изумруда, какими они должны были стать позже, – а тебя все не было».

Врач отогнал от себя это чувство. Убедившись, что и мать, и ребенок в порядке, он заторопился к ожидающему его пациенту.

* * *

Между тем в Чикаго доктор Дьел наблюдала нормальное рождение девочки Белохлавек. Этот ребенок был очень спокойным, даже не плакал. Хотя ее кожа была светлой, было видно, что она будет темноволосой и темноглазой. Она, казалось, вся была поглощена собой и не интересовалась тем, что происходило вокруг нее.

И все же, как отметила доктор, в ней было что-то особенное. Глаза девочки были очень большими и удивительно глубокими, хотя, конечно, она была еще слишком мала, чтобы уметь останавливать взгляд на чем-то. Она смотрела на новый мир с молчаливым согласием, как будто видела слишком много и уже обладала каким-то внутренним знанием, которого не должно быть у такого крошечного ребенка.

Доктор Дьел была разочарована, увидев, что этот недружелюбный чешский папаша вовсе не был рад, когда ему показали ребенка. Было ясно, он надеялся, что его жена подарит ему сына и наследника. В его словах, обращенных к ней, слышался плохо скрываемый упрек. Каждый мог понять это, несмотря на то, что он говорил на своем языке.

Доктор была поражена этой мужской нечувствительностью.

Сама она не только считала, что новорожденная девочка очень красива, но и не могла удержаться от восхищения ею. У врача даже появилось желание узнать, как сложится жизнь девочки, когда она вырастет. Но подобные чувства были знакомы многим врачам, которые принимают роды. К концу своей смены доктор Дьел уже забыла впечатление, которое произвела на нее маленькая девочка Белохлавек – и в самом деле, какая до смешного сложная фамилия.

Она пришла домой в шесть утра и больше уже не вспоминала об этом.

В Огайо тем временем доктор Фирмин присматривался к тому, что может понадобиться ребенку миссис Деймерон. Ему было приятно видеть, что отец, чей ирландский акцент стал еще более явным после длинной ночи ожидания, совсем не был разочарован, что родилась девочка, а не мальчик.

Хотя рождение ребенка, казалось, не сделало счастливой суровую миссис Деймерон, ее муж от радости раздавал всем сигары. Он весь дрожал от восторга, что у него родилась дочь.