Мопассан Де - Малышка Рок

• Название: Малышка Рок
• Автор: Мопассан Де
• Жанр: Проза

---

Тут подоспели полевой сторож и секретарь мэрии: их известили одновременно, и они пришли вместе. Лица у них были испуганные, дыхание прерывалось; для скорости они то шли, то бежали, так сильно размахивая при этом руками, что казалось, работали ими энергичнее, чем нижними конечностями.

Ренарде спросил врача:

- Вам известно, в чем дело?

- Да. Медерик набрел в роще на мертвого ребенка.

- Совершенно верно. Идем.

Они шли рядом, двое других - за ними. Шаги их по мху были беззвучны, глаза устремлены вперед. Вдруг доктор Лабарб вытянул руку:

- Это вон там.

Вдалеке, между деревьями, виднелось что-то светлое. Не знай они заранее - что, им бы никогда не догадаться. Это казалось таким ослепительно белым, что его можно было принять за брошенное наземь белье: луч солнца, пробивавшийся сквозь листву, озарял безжизненную плоть, ложась широкой косой полосою поперек живота. Чем ближе они подходили, тем ясней различали тело, лежавшее головой к берегу, лицо, прикрытое платком, и руки, раскинутые, как при распятии.

- До чего жарко! - проронил мэр.

И, нагнувшись к речке, снова намочил платок, а затем положил себе на лоб.

Доктор, в котором пробудился профессиональный интерес, ускорил шаг. Поравнявшись с трупом, он наклонился и приступил к осмотру, но так, чтобы ни к чему не притрагиваться. Потом нацепил пенсне и медленно, словно разглядывая достопримечательность, обошел вокруг тела.

Все еще не разгибаясь, он объявил:

- Изнасилование и убийство, что мы сейчас и констатируем. Девочка-то, впрочем, почти женщина: видите, какая грудь.

Груди покойницы, уже порядком налившиеся, опали под касанием смерти.

Лабарб приподнял платок, закрывавший лицо. Оно было черное, страшное: язык высунут, глаза выпучены. Врач продолжал:

- Черт побери, ею сперва попользовались, а уж после задушили!

Он потрогал шею убитой.

- Душили руками, но следов никаких - ни царапин от ногтей, ни отпечатков пальцев. Так-то. Да, это в самом деле малышка Рок.

Он осторожно водворил платок на место.

- Мне тут делать нечего: смерть наступила самое позднее часов двенадцать тому назад. Надо уведомить прокуратуру.

Ренарде, заложив руки за спину, не сводил глаз с простертого на земле тельца. Он пробормотал:

- Какой негодяй!.. Не мешало бы разыскать ее одежду.

Доктор ощупал руки, плечи, ноги и добавил:

- Видимо, перед этим она искупалась. Вещи должны быть на берегу. Мэр распорядился:

- Пренсип (так звали секретаря мэрии)! Прогуляйся вдоль речки, поищи ее тряпки, а ты, Максим (так звали полевого сторожа), беги в Роюи-ле-Тор за следователем и полицейскими. Чтоб через час были здесь, понял?

Обоих подчиненных как ветром сдуло, а Ренарде спросил у врача:

- Какой же мерзавец мог учинить такое в наших краях?

Лабарб негромко ответил:

- Почем я знаю? На это способен каждый. Да, каждый вообще и никто в частности. Впрочем, это почти наверняка бродяга или безработный мастеровой. Их теперь полным-полно на дорогах - у нас же республика.

Оба собеседника были бонапартистами.

Мэр поддержал:

- Конечно, это мог сделать только чужак - прохожий или бродяга без хлеба, без крова...

- И без женщины, - договорил доктор с намеком на улыбку. - Остался без ужина и ночлега, вот и вознаградил себя как сумел. Один бог знает, сколько на свете людей, способных в известную минуту на преступление. Вам известно было об исчезновении девочки?

Концом трости он поочередно перебрал застывшие пальцы покойницы, нажимая на них, как на клавиши рояля.

- Да, известно. Мать явилась ко мне вчера, часов в девять вечера, дочка, мол, не пришла к семи ужинать. Мы до полуночи искали по всем дорогам, звали ее, звали, но в рощу заглянуть не догадались. К тому же разумней было подождать до света: в темноте все равно ничего не увидишь.

- Сигару? - предложил доктор.

- Благодарю, не хочется. Мне от всего этого не по себе.

Они стояли над хрупким ребяческим телом, таким бледным на фоне темного мха. Крупная муха с синеватым брюшком, ползшая по бедру, задержалась у кровяных пятен, двинулась дальше вверх, вприпрыжку взбежала по боку, взобралась на одну грудь, спустилась и обследовала другую: нельзя ли поживиться на трупе чем-нибудь съедобным? Мужчины провожали взглядом суетливую черную точку.

Доктор заметил:

- Удивительно это красиво - муха на коже! Не зря дамы в прошлом веке налепляли на лицо мушки. Кстати, почему это вышло из моды?

Мэр, погруженный в раздумье, казалось, не слышал.

Вдруг, уловив какой-то шум, он обернулся: между деревьями бежала женщина в чепце и синем переднике. Это была тетка Рок, мать покойницы. При виде Ренарде она окончательно обезумела и, хотя труп еще не попался ей на глаза, заголосила: "Малышка моя! Где моя малышка?" Внезапно она заметила его, приросла к месту, сцепила руки и, вскинув их над головой, издала пронзительный истошный вопль, вопль раненого животного.

Потом она метнулась к телу, рухнула на колени и подняла, вернее сказать, сдернула с дочери закрывавший голову платок. Увидев черные, искаженные, страшные черты, она отпрянула, выпрямилась, опять грохнулась наземь и с диким, протяжным воем зарылась лицом в густой мох.

Ее длинное тощее тело ходило ходуном под обтянувшим его платьем, и было видно, как мучительная судорога сводит ей костлявые щиколотки и тощие икры в грубых синих чулках. Скрюченными пальцами она рыла землю, словно пытаясь откопать себе нору и спрятаться в ней.

Взволнованный врач прошептал: "Бедная старуха!" В животе у Ренарде булькнуло, он издал странный звук, как будто чихнул носом и ртом одновременно, потом вытащил из кармана платок, уткнулся в него, всхлипнул, разрыдался, шумно кашляя, сморкаясь и лепеча.

- Будь он про.., про.., проклят, скотина!.. Да я бы.., я бы.., на гильотину его!

Тем временем с понурым видом и пустыми руками вернулся Пренсип. Он выдавил:

- Ничего я не нашел, господин мэр. Нигде ничего.

Ренарде - он плохо сейчас соображал - переспросил осипшим от слез голосом:

- Чего не нашел?

- Девочкиных тряпок.

- Ну, тогда.., тогда еще поищи и.., и обязательно найди, не то.., не то смотри у меня!

Подавленный секретарь, искоса поглядывая на труп, опасливо удалился: он знал, что мэру лучше не перечить.

Вдали, под деревьями, уже слышались голоса - нестройный гул приближающейся толпы: Медерик, обходя свой участок, разнес новость из дома в дом. Люди сперва растерялись, затем стали переговариваться через улицу, с порога, потом сошлись вместе, потолковали, посудачили, поспорили, а еще через несколько минут направились к месту происшествия - надо же поглядеть, в чем там дело.

Они подходили кучками, чуточку настороженно, опасаясь, не окажется ли первое впечатление слишком сильным. При виде трупа передние остановились, не решаясь приблизиться и перешептываясь. Потом собрались с духом, сделали несколько шагов, задержались, снова двинулись и возбужденно обступили покойницу, ее мать, врача и Ренарде плотным шумным кольцом, которое все суживалось под напором запоздавших. Вскоре они вплотную окружили тело. Кое-кто даже нагнулся и потрогал его. Доктор отстранил любопытных. Но тут мэр внезапно стряхнул с себя оцепенение, схватил трость Лабарба и бросился на своих подопечных с криком: "А ну, марш отсюда, скоты! Марш!" В одно мгновение зеваки расступились, и цепь их вытянулась метров на двести.

Тетка Рок поднялась, повернулась, села, закрыла лицо руками и опять заплакала.

В толпе судили и рядили о случившемся; парни жадными взглядами обшаривали юное нагое тело. Ренарде заметил это, резким движением сбросил полотняный пиджак и прикрыл им девочку, целиком исчезнувшую под его широкими полами.

Любопытные снова потянулись вперед, народу все прибывало, и под тенистой листвой высоких деревьев стоял немолчный гул голосов.

Мэр, без пиджака, с тростью в руке, готов был ринуться в бой. Явно взбешенный назойливостью толпы, он повторял:

- Первому, кто сунется, размозжу башку, как собаке!

Крестьяне старались держаться подальше - Ренарде побаивались. Лабарб, не выпуская изо рта сигары, подсел к тетке Рок и заговорил с ней в надежде ее отвлечь. Старуха отвела руки от лица и ответила причитаниями, изливая горе в многословных жалобах. Она выложила врачу всю свою жизнь: брак, смерть мужа-гуртовщика, которого забодал бык, детство дочери, жалкая доля нищей вдовы с ребенком на руках. Никого-то у ней не было, одна малышка Луиза, так и ту убили здесь, в роще. Ей захотелось еще раз взглянуть на покойницу. Она на коленях подползла к девочке, приподняла край прикрывавшего ее пиджака, потом опустила и снова запричитала. Толпа молча и жадно следила за каждым жестом матери.

Вдруг люди шарахнулись в стороны и загалдели:

- Полиция! Полиция!

Вдалеке показались два конных полицейских, ехавших крупной рысью: они сопровождали своего капитана и человечка в штатском, с рыжими бакенбардами, по-обезьяньи подпрыгивавшего на рослой белой кобыле.