Элизабет Адлер - Богатые наследуют. Книга 1

• Название: Богатые наследуют. Книга 1
• Автор: Элизабет Адлер
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-118-9

Баснословное состояние ожидает разыскиваемого наследника. Миллионы долларов достанутся тому, кто сумеет доказать, что является потомком загадочной женщины по имени Поппи Мэллори. Пятеро претендентов на наследство приехали из Италии, Калифорнии, Франции и Англии, и каждый из них в стремлении доказать свое право на наследство способен на самый ужасный поступок – даже на убийство.

Разгадкой тайн, окружавших саму Поппи и оставленное ею состояние, занялся любознательный журналист…

---

Схватив ее чемодан, он понесся по коридору так быстро, что Поппи пришлось бежать, чтобы поспеть за ним.

– А как насчет Спайдера? – спросила она, затаив дыхание. – Он поедет с нами?

Господи, он совсем забыл об этом проклятом пони!

– Он будет дожидаться, когда ты вернешься, – солгал он равнодушно. – Давай, давай, поторапливайся! Ну что ты плетешься еле-еле?

Индеец, завернувшись в серапе, ждал его у входной двери.

– Мы больше не увидимся с вами, мистер Джэб, – сказал он не своим обычным звучным голосом, а каким-то странным шепотом. – Вы и я – мы оба уходим из этого дома.

Джэб внимательно посмотрел на него. Старый индеец всегда был прав. Он был здесь с самого начала, а теперь это – конец.

Индеец склонил свою седую голову.

– Теперь уже недолго осталось, – пробормотал он, когда они прошли мимо него и растворились в сумерках.

ГЛАВА 18

1887

Папочка сказал ей, что они отправятся «путешествовать», и Поппи мечтала, что они вернутся в Монте Карло, но ничего подобного не произошло. На этот раз у них была крошечная каютка на посудине, плывшей в Сан-Франциско – в самой нижней ее части, где волны сильно бились о борт, отчего Поппи испытывала приступы дурноты. И хотя она плакала, папочка просто лежал на своей койке и пил ирландское виски из серебряной фляжки, или громко храпел, когда она засыпала.

Они сошли на берег в Сан-Франциско на ослабевших ногах, и Поппи спросила с надеждой, едут ли они в их прежний большой дом. Но Джэб просто схватил ее за руку и буквально втолкнул в омнибус, который тянули две лошади. Они ехали на Юнион-сквер, где находился вокзал.

Только теперь не было роскошного купе в большом поезде Сан-Франциско – Чикаго, а просто жесткое неудобное сиденье, которое врезалось ей в ноги. Когда Поппи жалобно сказала, что хочет есть, Джэб купил ей пакет сандвичей и яблок у человека с тележкой, который периодически сновал туда-сюда по проходу. Наконец она уснула, положив голову папе на руку и крепко уцепившись за рукав его пиджака – даже во сне она не хотела выпустить эту спасительную соломинку. Ей снилось, что она была Энджел. Как хорошо было скакать на смешном черном пони! А поезд неспешно пыхтел по широкой равнине.

Когда она проснулась, ее голова покоилась на папочкином щегольском пальто, а самого его не было. Ее живот опять свело спазмом паники, когда ей в голову пришло, что, пока она спала, он опять позабыл про нее. Наверно, он сошел с поезда и оставил ее одну!

– Где папочка? – спросила она в ужасе смуглую, неприветливую даму, сидевшую напротив. Сон как рукой сняло.

– Судя по тому, как от него несет, он конечно в баре! – отрезала дама. – Не знаю, что это за мужчина, если он оставляет такую маленькую девочку одну, а сам пьянствует!

Поппи, враждебно посмотрев на нее, соскользнула с сиденья и протиснулась сквозь ее пышные юбки.

– Папочка – не пьяница! – парировала она с безопасного расстояния у двери. – И он не бросил меня! Он – самый лучший папочка в мире!

И она понеслась по коридору подальше от острого язычка соседки.

Она остановилась тогда, когда поняла, что без посторонней помощи она бар не найдет. Но когда Поппи попыталась выяснить, как туда пройти, у какого-то седого господина, он только громко рассмеялся. Ей пришлось и дальше брести наугад по коридору – Поппи казалось, что он никогда не кончится – глядя по сторонам и, ударяясь об стенку, когда железнодорожные пути делали неожиданный крюк. Но когда она наконец нашла бар, она поняла, почему он так нравится папе.

Так было гораздо веселее, чем в мрачном вагоне, с хмурой дамой напротив. Хорошенькие лампы с расписными стеклянными колпаками уютно освещали красные стены, на половину высоты обшитые блестящими деревянными панелями, и слабо мерцающие бутылки и бокалы. Поппи стояла в дверях, ища глазами папочку среди сборища краснолицых мужчин, толпившихся у стойки, ощущая знакомый запах сигарного дыма, виски и пива. Она заметила его наконец – он сидел за столиком вместе с какими-то четырьмя мужчинами, держа в руках колоду карт.

Не замечая удивленных взглядов и улыбок посетителей, она протискивалась к его столику через толпу.

– Папа! – закричала она. – Внезапно все смолкли. – Вот ты где! А я думала, что ты опять бросил меня.

Партнеры Джэба по карточной игре приподняли брови и усмехнулись, когда он бросил на нее холодный взгляд. Раскладывая карты, он сказал: – Конечно, я не бросил тебя, Поппи. Чудная дама в вагоне сказала, что присмотрит за тобой.

– Мне она совершенно не понравилась, – изрекла Поппи, когда он взял ее за руку и вывел из бара. – Она сказала, что ты не имеешь права напиваться и оставлять меня одну.

Взрывы хохота мужчин донеслись им вслед, когда они пошли по коридору, и рука Джэба неожиданно сдавила ее ручку так сильно, что Поппи вскрикнула.

– У-у-у, – захныкала она. – Папа, мне больно!

– Тебе еще повезло, что я не вздул тебя, моя дочка, – огрызнулся он злобно. Присев так, чтобы его глаза оказались на уровне глаз Поппи, он сказал спокойно, но с такой ноткой, что Поппи задрожала от страха. – Никогда больше не ходи меня искать, Поппи. Ты поняла меня?

Его голос дрогнул, когда он добавил: – Ты никогда больше не пойдешь за мной. Никогда!

Опять схватив Поппи за руку, он потащил ее, молчаливую и дрожащую, дальше по коридору в вагон.

Придя туда, он посадил девочку на место, дал ей яблоко и ее куклу и велел спать или развлекать себя, глядя в окно – он скоро вернется. Но она уже достаточно хорошо знала, что такое папочкино «скоро вернется»… это означало, что он придет только тогда, когда покончит с тем, что для него важно, важнее, чем она сама, но не раньше. А это может длиться дни, недели и даже месяцы… или вечность.

Когда поезд прибыл в Чикаго, Поппи показалось, что его настроение улучшилось. Он повез ее прямо в деловую часть города в приличный отель, и она бегала счастливая, рассматривая свой новый дом – роскошный номер с привычной ей раньше парчой и бархатом. Ей не пришлось посмотреть на Чикаго – папочка велел принести карточный стол, и сразу же засел за него с другими мужчинами. Всю ночь они играли и пили виски, а Поппи уснула, насладившись теплом и уютом большой медной кровати.

Пока папочка спал дни напролет, Поппи забавлялась тем, что блуждала по большому отелю и болтала с горничными и официантами и особенно с портье, который рассказал ей, что они часто принимают важных особ – оперных и театральных звезд.

– Но я их знаю! – воскликнула радостно Поппи, когда он показал ей список блистательных имен – она вспомнила, как они по вечерам заполняли их большой, шумный дом в Сан-Франциско.

– Конечно, конечно, – усмехнулся он добродушно, гладя ее по головке и веля проходившему мимо посыльному принести для нее пакетик каштанов. – Конечно, маленькая славная рыжая киска!

Вскоре Поппи уже хорошо знали во многих лучших отелях Филадельфии, Питтсбурга, Бостона, Нью-Йорка и Чикаго. Но они жили там только тогда, когда Джэб был в выигрыше. Когда он проигрывал, они селились в грязных меблирашках в бедных районах. Он таскал ее по мрачным улицам, высоко подняв свой воротник и избегая злобных взглядов бомжей, пройдох, громил и пьяниц, которые в изобилии слонялись по тротуарам. Она свыклась с молчаливыми торопливыми завтраками в компании краснолицых строительных рабочих и докеров, от которых пахло потом, и научилась держать язык за зубами, когда хозяйки меблирашек с буравящими глазами спрашивали, когда ее отец заплатит им за жилье.

Вскоре Поппи усвоила порядок вещей. Когда папочка выигрывал, он был веселым и очаровательным, и она могла заказывать себе из ресторана все, что только пожелает. А когда ветер дул в другую сторону, и они въезжали в холодную комнату в кривобоком домишке где-нибудь около вокзала или дока, с холодным замызганным линолеумом на полу, где не было даже рваного коврика, на который можно было бы наступить босыми ногами, вылезая по утрам из кровати, она считала удачей, если ей доставался хотя бы сандвич. Она беспрепятственно носилась по отелям, но в бедных районах папочка запрещал ей выходить из комнаты, когда его не было дома. Когда Поппи уставала от одиночества, она выскальзывала в коридор и прислушивалась к звукам голосов, часто поднимавшихся до сердитого крика, или принюхивалась к странным запахам жарившейся капусты с какими-то специями – любимому блюду соседей напротив. И тогда – она и сама не знала почему – она чувствовала, что никогда больше не увидит своего любимого пони Спайдера.

Они жили уже две недели в маленьком отеле в новом для Поппи городке – Сент-Льюисе. Как всегда, Джэб отправился на поиски игорного места, оставив Поппи одну сидеть в кровати и жевать кусок кекса. Ее глаза тревожно следили за тем, как папочка закрывал за собой дверь. Ей не нравился этот отель. Папа сказал, что он был полон путешествующими коммерсантами с тугими чемоданами. Коридоры пахли какой-то дезинфицирующей гадостью. Клерк при входе был словно хронически простужен и беспрерывно чихал. Когда она сбегала вниз в холл в поисках развлечений, он брюзжал и отсылал ее назад в холодную комнату.