Элизабет Адлер - Достояние леди

• Название: Достояние леди
• Автор: Элизабет Адлер
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-142-1

Подлинный герой романа Элизабет Адлер «Достояние леди» – Время, преломленное в истории фамильного изумруда.

Причудливо складываются судьбы людей, обагренные Октябрем 1917 года.

Простой «маленький человек» попадает в жернова стратегических интересов Великих держав.

---

– Не волнуйся, – пыталась ободрить ее Джорджи, – привыкнешь к машине – дело пойдет быстрее.

Во время еще одного коротенького перерыва Мисси удалось съесть свой хлеб с селедкой.

В половине седьмого звонок известил об окончании рабочего дня. Женщины поднялись из-за швейных машин и поплелись к выходу. Работа измотала их настолько, что у большинства не было сил даже на то, чтобы разговаривать.

Шатаясь, Мисси доплелась до дома. Спина гудела, голова раскалывалась от боли. Она и представить себе не могла, что работа на швейной фабрике может оказаться такой тяжелой. Увы, у нее не было других способов заработать деньги, и на следующее утро она снова пришла к воротам фабрики Циммермана. А потом – и в третий раз.

В конце третьего дня Мисси с торжествующим видом встала в очередь за деньгами. У нее были все основания гордиться собой – она справилась с этой работой.

– Вы очень медленно работаете, – мрачно процедил мастер, протягивая ей деньги. – В следующий раз можете не приходить.

– Но я… я еще научусь… – попыталась возразить Мисси. – Я ведь первый раз на фабрике. Вот увидите, у меня все получится.

– Здесь фабрика, а не училище! – отрезал мастер.

Мисси не глядя взяла деньги и медленно поплелась к выходу. Она снова осталась без работы. На глаза наворачивались слезы. Что же теперь делать? Как зарабатывать на жизнь?

– Попробуй сходить в понедельник на Свиной Рынок, – шепнула ей на ухо Джорджи. – Может, устроишься на другую фабрику. Рабочие руки всегда нужны.

Мисси разжала ладонь и посмотрела на свое трехдневное жалование – она заработала всего-навсего пять долларов.

ГЛАВА 22

С печальным видом сидела Мисси за столиком в украинском кафе.

– Поверьте мне, мистер Абрамски, – говорила она Зеву, – я очень старалась. Увы, я слишком медленно работаю.

Абрамски пожал плечами.

– Такой девушке, как вы, не надо работать на этих потогонных фабриках! – Он гневно сверкнул глазами. – Я просто запрещаю вам, слышите, Мисси, запрещаю! – Поняв, что он зашел слишком далеко, Зев осекся и тихим голосом добавил: – Извините, я хотел сказать «Мисс О'Брайен».

– Ну что вы, – улыбнулась девушка, – зовите меня просто Мисси, как делают все.

Абрамски заметно оживился.

– Мне было бы очень приятно, если вы будете звать меня просто Зев, – проговорил он с улыбкой.

Мисси посмотрела на этого человека: как редко доводилось ей видеть его улыбку. И только сейчас она поняла, что Зев Абрамски совсем еще молодой человек. Как странно, до сих пор она относилась к нему не иначе как к солидному еврейскому ростовщику, ей в голову не приходило (да и с какой стати?), что он всего на несколько лет старше ее.

Мисси почувствовала себя виноватой перед этим человеком. Она была настолько поглощена своими собственными проблемами, что совсем не интересовалась его судьбой, его жизнью. За все время их знакомства она задала ему один-единственный вопрос – счастлив ли он, хотя было очевидно, что нет. Отчего еще так печальны его большие темные глаза?

Склонившись над столиком, она внимательно посмотрела на Абрамски и тихо попросила:

– Пожалуйста, расскажите о себе, Зев. Я знаю, что вы родом из России, но откуда именно?

Зев глубоко вздохнул. За все эти годы он никому, ни единой живой душе не рассказывал о себе. Единственными людьми, с которыми он делился своими переживаниями, были умершие родители – Зев часто разговаривал с ними во сне.

Зев отпил глоток вина, не зная, с чего начать. Какими словами передать этой девушке тот страх, который он испытывал во время погромов? Как рассказать о страшном морском путешествии, во время которого он лишился отца и матери? Он посмотрел на Мисси и прочитал в ее глазах доброту и понимание. Да, с этой девушкой можно было поделиться всем. Неожиданно она взяла его за руку, и Зеву показалось, что это прикосновение исцелило его от многолетней боли, которую он носил в своем сердце.

Слова пришли сами собой. Он рассказал ей обо всем – о жизни в местечке, о бегстве, о том, как семи лет от роду он оказался в Нью-Йорке – одинокий, никому не нужный сирота в огромном городе. Но дальше он рассказывать не мог. Зев вздохнул и посмотрел на Мисси – эта девушка, так много пережившая на своем коротком веку, должна была его понять.

Да, Мисси все поняла – она лишь крепче сжала его руку и с сочувствием посмотрела ему в глаза. Зев позвал официанта и заказал вторую бутылку красного. Он быстро наполнил свой бокал и одним глотком осушил его.

– Поймите, Мисси, мне очень трудно рассказывать о том, что было дальше, – проговорил он. – Понимаете, я оказался совсем один в незнакомом городе, в незнакомой стране. Я ни слова не понимал по-английски и не мог даже обратиться к прохожим с вопросом. Дождавшись, пока из здания морского вокзала выйдет очередная группа эмигрантов, я присоединился к этим людям. Я шел и шел по улицам Нью-Йорка, и вскоре мне начало казаться, что я обречен вечно скитаться по этому холодному сырому городу – мне ведь было некуда идти…

Опустились сумерки. Улицы опустели, и я снова оказался один – один в этом каменном лабиринте. Меня окружали высокие кирпичные дома с каменными лестницами. Я устроился на ночлег под одним таким крыльцом. Наутро я снова отправился бродить по городу. Мне даже не хотелось плакать. Чувство голода становилось невыносимым. С наступлением темноты я подошел к помойке и стал рыться в ней в поисках чего-нибудь съестного: мне пришлось жевать картофельные обрезки, полусгнившие фрукты и овощи; подобно бездомной собаке я грыз кости. Каждую ночь я залезал под какое-нибудь крыльцо и спал, а на рассвете вновь отправлялся бесцельно бродить по Нью-Йорку.

Однажды вечером я попал под проливной ливень – я вымок до нитки. Сухими остались только ноги – благодаря тем самым новым ботинкам, доставшимся мне в подарок от дяди. Под одним из мостов я обнаружил большую пустую картонную коробку. Прекрасное место для ночлега, решил я. Но, едва я закрыл глаза, кто-то стал трясти меня за воротник, выкрикивая какие-то непонятные слова, судя по всему, ругательства. В полуметре от своей головы я увидел лицо бродяги: красное, покрытое густой щетиной, искаженное злобой. Оказалось, что эта коробка принадлежала ему – я посягнул на жилище этого человека. Возмущенный моей бесцеремонностью, он готов был расправиться со мной. Мне удалось вырваться из его рук и убежать.

На следующий день наступило резкое похолодание. Пошел снег. Подняв воротник, я ходил и ходил по улицам, зная, что стоит мне на минуту присесть – и я уже не встану. В мою голову закралась мысль: «А что если и впрямь лечь на тротуар и заснуть? Это ведь совсем не больно – совсем как сон. Зачем нужна такая жизнь?»

На углу одной из улиц я встретил людей с большими лопатами – они шли убирать снег. Я присоединился к ним и упросил дать и мне возможность поработать. За целый день работы платили пятьдесят центов. Я был рад и этим грошам. До позднего вечера я разгребал снежные заносы, а потом, сжимая в ладони свое «жалование», бросился вприпрыжку к ближайшей забегаловке и купил себе две сосиски с кислой капустой. Я с жадностью набивал себе в рот куски хлеба, запивая их молоком. Увы! Как только я вышел на улицу, меня вырвало. «Какой ужас! – подумал я. – Пропали мои пятьдесят центов». На следующий день опять шел снег, и опять у меня была работа. Так продолжалось целую неделю. Потом снегопад прекратился, но я знал, что протяну еще несколько дней – мне все-таки удалось более или менее сносно поесть. К тому же, я нашел себе «приличное» место для ночлега—вентиляционную решетку, из которой выходил теплый воздух…

Зев замолчал. Он не мог рассказать Мисси о том, как однажды его согнали и с этого места – пришел какой-то бродяга и с криками и угрозами набросился на бедного мальчугана. Зев кусался, царапался, пинал обидчика ногами. Слава Богу, что ему удалось остаться в живых. Не мог он рассказать и о том, как темной холодной ночью он дошел до середины моста и, схватившись за перила, пытался найти в себе силы, чтобы прыгнуть вниз, в холодную, темную воду Гудзона. Но он был слишком труслив, чтобы решиться на этот прыжок…

– Однажды я добрел до Нижнего Ист-Сайда, – продолжил Зев. – Я увидел старенького уличного торговца, толкавшего свою тележку. Он был так слаб, что не мог сдвинуть ее с места. Я кинулся ему на помощь. Старик улыбнулся, протянул мне десять центов и, погладив меня по голове, спросил, чей я и где живу. Я ответил, что у меня нет ни родителей, ни дома. «Выходит, ты сирота, – проговорил старик. – У тебя никого нет, и ты умеешь говорить только на идише. Что ж, я уже стар, и мне нужен помощник. Оставайся жить у меня. Я буду платить тебе пятьдесят центов в день и кормить хлебом с овощами на обед».

Вечером мы отправились к нему домой. Сам он жил в подвале одного из домов на Стэнтон-стрит, но мне предстояло ночевать в крошечном сарайчике, в котором он держал свою тележку. Я работал шесть раз в неделю, получал три доллара и имел впридачу крышу над головой и кое-какую пищу. Конечно, я влачил жалкое существование, но, во всяком случае, я не умер от голода и холода.