Фридрих Незнанский - Убийственная красота

• Название: Убийственная красота
• Автор: Фридрих Незнанский
• Жанр: Боевик
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-000000-0

Чтобы устранить конкурента, человек готов совершить убийство… самого себя. Неужели подобное возможно вообще?

Расследуя непонятную череду покушений и убийств, «важняк» Александр Турецкий убеждается, что даже такое прекрасное и «мирное» дело, как омоложение организма человека, возвращение ему здоровья и красоты, связано со смертельным риском, если в этом процессе участвуют огромные деньги и амбиции.

---

— Нам сюда. — Марат Игоревич открыл небольшую, в приглушенных тонах комнату. — Это мой кабинет, здесь нам будет удобно.

Обширный письменный стол, явно из какого-нибудь антикварного магазина, оттуда же и настольная лампа под зеленым абажуром, и массивные каминные часы. Ноутбук одной из последних моделей. Кожаный диван, маленький столик с двумя креслами. Стеллаж с книгами, бар в виде квадратной этажерки. Коньяк, виски, джин, сок. Александр подумал, что обстановочка тянет на пристанище маститого академика. Впрочем, академики нынче вряд ли так процветают. Скорее, жилище средней руки «нового русского». Хозяин словно прочел его мысли.

— Прошу вас, присаживайтесь. Это моя берлога. — Он широким жестом обвел комнату. — Здесь я отдыхаю и работаю. Сейчас заканчиваю докторскую. Материал давным-давно собран, но все некогда сесть и оформить работу. Текучка. Заместитель директора по научной работе — это, как говорили совсем недавно, прораб перестройки. Директор у нас человек преклонных лет, довольно часто не здоров, так что со всеми вопросами, от сломанного унитаза, прошу прощения за прозу жизни, до организации конференций, симпозиумов, подписания договоров, — со всем этим сотрудники бегут ко мне. Приходится решать кучу проблем, зачастую очень прозаических, далеких от науки.

— Но, видимо, работа эта неплохо оплачивается? — Александр опустился в кресло.

— Да, слава богу, на кусок хлеба зарабатываем. Причем сами, не ждем милостей от государства. Получили наконец право на достойную оплату своего труда. Вот, смогли с женой квартиру отремонтировать — она нам от родителей Марины досталась — и обставить по вкусу. А то помните шутку советских времен? Жена говорит мужу: «Вот мы с тобой умрем, и никто не узнает, какой у нас вкус». Помните эти одинаковые мебельные стенки, обыгранные Рязановым в ежегодно-новогоднем «С легким паром»?

— Помню, конечно. А в чем состоит труд, который теперь успешно оплачивается? Расскажите, пожалуйста, чем занимается ваш институт?

— Мы контролируем все биологические препараты, которые разрабатываются в нашей стране. То есть диагностические тесты, вакцины, иммунные гаммаглобулины, анатоксины и так далее. Все биологическое — живое или убитое, — прежде чем дойти до человека, проходит у нас тщательный контроль и апробацию. И только потом — путевку в жизнь. Если, разумеется, результаты положительные.

— Что ж, замечательно, что государство достойно оплачивает достойный труд.

— Нет, мы на общей тарифной сетке, как и все бюджетники. Просто еще при предыдущем министре здравоохранения получили разрешение заключать договора на проведение своей работы с достойной оплатой этой работы. Ну вот пример: для получения водительских прав, вы ведь платите в ГАИ, чтобы сдать экзамен, так? Нечто подобное и у нас.

«И чем больше раз сдаешь, тем больше плата „за проезд“. Потому никто с первого раза и не сдает», — подумал про себя Турецкий.

— Я вас заговорил! Хотите выпить?

— Нет, благодарю. Во-первых, я за рулем, а во-вторых, у нас с вами деловая встреча.

— Да-да. Но от чашечки кофе не откажетесь?

— Не откажусь.

— Мариша, принеси нам кофе, дорогая! — крикнул в дверь Литвинов.

Из глубины коридора тут же послышались шаги, словно невидимая Мариша стояла наготове, как часовой на границе. Молодая, но очень некрасивая женщина в очках вкатила в кабинет столик. Единственным ее украшением были густые светлые волосы, собранные в прическу. Но и они не могли скрыть слишком широкий нос и очень полные, словно вывороченные губы.

На столике уютно разместились хромированный кофейник, две белоснежные чашечки, столь же ослепительно белые десертные тарелочки, молочник со сливками, сахарница, тарелка с крошечными бутербродами-канапе. Сырокопченая колбаска, икорка, севрюжка — все это было отмечено Турецким. М-да, готовился товарищ! Что ж, это предполагалось, посему перед визитом к Литвинову Турецкий заехал в кафе и перекусил.

— Вот, Мариша, знакомься.

Александр Борисович поднялся навстречу хозяйке дома.

— Это Александр Борисович Турецкий. Из Генеральной прокуратуры. Простите, какая у вас должность? Следователь по… чему?

— По особо важным делам. Госсоветник юстиции третьего класса.

— Это что же за звание, если перевести? Подполковник?

— Нет. Если перевести на армейские чины, генерал-майор.

— О! Мариша, видишь, какие у нас люди в доме! Моя супруга и помощница во всех делах — Марина Ильинична.

Женщина улыбнулась одними губами. Светло-серые глаза за стеклами очков смотрели настороженно.

«Это же надо быть столь совершенно некрасивой», — с сочувствием подумал Саша.

— Очень рад, — вслух произнес он.

Женщина разлила кофе.

— Спасибо, Мариночка, — ласково поблагодарил Литвинов.

Женщина молча удалилась.

— Ну-с, продолжим? — Литвинов пододвинул тяжелую пепельницу из темно-зеленого, почти черного нефрита. — Можете курить, если желаете.

— Спасибо, пока не хочется. Марат Игоревич, после взрыва, который унес жизнь Вадима Яковлевича Климовича, руководство Генпрокуратуры поручило оперативно-следственной группе, которой я руковожу, расследование обоих покушений.

— Да, это такой ужас, что погиб Вадим Яковлевич! Мы часто пересекались по служебным делам. Это был исключительно порядочный человек! Такая потеря! Вот видите, я не зря опасался чего-либо подобного! Надеюсь, теперь, когда следствие в столь квалифицированных руках, преступники будут найдены и наказаны по заслугам.

— Я читал ваши показания. Вы считаете, что взрыв, или взрывы, мог организовать…

— Боюсь, что я не ошибусь, если назову Анатолия Ивановича Нестерова.

— Откуда такая уверенность?

— Ну как же! Я же говорил следователю, который вел дело до вас, как его…

— Томилину.

— Да, я говорил товарищу Томилину, что Нестеров неоднократно угрожал мне. И в моем кабинете служебном, и по телефону.

— Расскажите, пожалуйста, еще раз. Чем занимается Нестеров? Почему он вам угрожал?

— Клиника Нестерова занимается операциями по омоложению. Методика, которую он использует, основана на применении эмбриональной ткани. Это достаточно новый метод. Новый в нашей стране. Вместо привычных уже пластических операций пациенту вводят экстракт эмбриональных клеток человека. Ну… как бы вливают свежую кровь. Эффект, как правило, положительный.

— А откуда берется этот самый экстракт?

— Правильный вопрос. — Литвинов благосклонно кивнул, словно учитель усердному ученику. — Экстракт получают из абортного материала. Вот здесь-то мы и столкнулись с Нестеровым лбами. Видите ли, все, что вводится человеку, должно быть строго регламентировано по очень многим показателям. Иначе возможны непредсказуемые последствия. Ткани, которые получает Нестеров для своих операций, невозможно отконтролировать по всем нужным параметрам. Все материалы различны, так же как все дети рождаются разными. И мало ли что… А вдруг через десять лет у пациента, прошедшего курс лечения у Анатолия Ивановича, обнаружится опухоль или медленная инфекция, приводящая к летальному исходу? Или болезнь Паркинсона или Альцгеймера?

— А у людей, не лечившихся у Нестерова, такие заболевания невозможны?

— Возможны, конечно. Но зачем же устраивать их своими руками? То есть нашими? Если мы даем разрешение на использование препарата, мы несем за это ответственность.

— Но, насколько мне известно, ваш институт уже давал Нестерову разрешение?

— Да, это было два года назад. И под сильным давлением одного очень влиятельного человека.

— Вот как? То есть разрешение можно получить под давлением? — вцепился Александр.

— Нет, я неправильно выразился. — Литвинов поставил чашечку на стол, достал сигаретницу. — Вы не возражаете, я закурю?

— Нет, конечно. Я и сам уже созрел. Так что охотно присоединюсь, если вы не возражаете.

Александр достал свою пачку, жестом отказавшись от предложенных хозяином сигарет.

— Так как вы хотели выразиться?

— Дело в том, что два года назад, когда Нестеров внедрял свой метод, не было каких-либо сведений, порочащих его детище. И действительно, внедрение препарата педалировалось через очень известного человека. Мы не могли не дать добро на разработку Нестерова. Не было оснований.

— А теперь они появились?

— Да! Наука не стоит на месте. За рубежом, где этот метод применяется пару десятков лет, появились публикации о возможных отдаленных последствиях. Вот например, Рональд Рейган делал себе подобную операцию. И что мы видим теперь? В каком он состоянии, знаете? Словно годовалое дитя. Болезнь Альцгеймера. А главная заповедь врача — не навреди! Основной принцип внедрения нового препарата — безопасность! А потом уже эффективность.

— И вы запретили Нестерову работать?