Александр Солженицын - Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого – 3

• Название: Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого – 3
• Автор: Александр Солженицын
• Жанр: Альтернативная история

---

… Кроме титанической энергии русская демократия обнаружила и недосягаемую моральную дисциплину.

… Со времени государственного переворота никто в России не вправе чувствовать себя обывателем… Державный народ! – «государство – это мы!»

… Умер обыватель! Здравствуй, свободный земляк!

… Скованный раненым телом своим, солдат должен был с окна следить за всем происходящим. Но душа его не стерпела и, вырвавшись из стен лазарета, он, сопровождая патруль, пошёл искать измену.

… Политический переворот был глубоко воспринят народной психикой и не все могли выдержать душевное равновесие…

… Наше будущее, озарённое ярким солнцем свободы, можно считать обеспеченным. Но наше настоящее – нелегко.

… Мы выводим орнаменты на величественном фронтоне, которым потомки будут любоваться тысячи лет. Но как нам не пролить божественного нектара!…

… Могут наложить пятно на светлый фон освободительной революции…

… Мы взяли в руки горящий факел. Зажжём им светильники в храме русской свободы! Но сохрани нас Бог поджечь самый храм…

… Наша обязанность – превратить чернь в демократию.

… Счастье так близко, так возможно, как оно никогда не было в истории народов. Свободы, которых другие народы добивались шаг за шагом, тут стали доступны все разом…

… Русский народ понесёт святые заветы другим народам.

… Что за дни! Революция развёртывается спокойная и прекрасная, словно голубая река. Прошёл миг – и ты восстал, великий, могучий и прекрасный! Так громче же бросайте, трубы, в воздух звуки свободы!

… Мы придаём огромное значение этому пафосу. Народ переживает величайший праздник национальной души, равного которому не бывало и уже никогда не будет… Сохранять отвращение к старым формам! только в постоянном чувстве сравнения ощущение грядущего будет радостно… Пусть он сохраняет свежую память о ненавидимом прошлом, это поможет ему полней оценить свободу… Праздник освобождения должен быть подчёркиваем ежедневно. Не уводите так скоро народ с праздника революции к будням!

(«Биржевые ведомости»)

… Революционная пора в красивых увлекательных образах минула слишком быстро, ими никто не налюбовался вдоволь. Надо долго, долго слушать эту сказку, чтобы уверовать в неё…

… Ярким узором необычайной красоты покрыла нашу жизнь пена революции…

… Наши сердца залиты исполнением трепетных и страстных мечтаний. Как оторваться взору от пьянящих красных знамён?…

… Для русских теперь свобода – прекрасная невеста, и незапятнанны её одежды. Может быть, это чудо явит миру «прекрасную даму» поэтической мечты…

… Наша действительность похожа на сказку Шехерезады, на Светлое Воскресенье…

Христос Воскресе, Свободная Россия!

(«Лукоморье»)

… Зачем мы боялись красного знамени, когда Христос отирал пот в Гефсиманском саду? Это же знамя – и русской революции.

…Литургийное настроение!… Деяние, обвеянное духом несомненной святости! Наитие Святого Духа! Косная плоть нашего быта окунулась в сладчайшую радость бытия.

(Ф. Сологуб)

… Печать Богоприсутствия на всех лицах. Никогда люди не были так вместе.

(З. Гиппиус)

… Поистине радиоактивная энергия излучается из миллионов человеческих существ, ставших гражданами и товарищами…

… Мы ощупываем себя в блаженном и томительном недоумении: сон это или явь? Молниеносный темп нашей революции не поддаётся учёту…

… Пулемётная поступь Российского государства – кого не захватит?

… Высшего счастья мы уже никогда не испытаем в жизни. Россия действительно великая страна, и это видит мир.

… Мы показали, что мы можем всё. Нет для нас недоступного, нет запретного…

… Россия, говорит один швейцарский публицист, становится во главе цивилизации. Да, мы это знаем! Мы с гордостью принимаем все похвалы и восторги, потому что они заслужены.

… Заря великого прекрасного будущего восходит над нашей родиной. Пойдём навстречу этой заре.

… Всероссийская Пасха разбудит мертвецов всего мира!…

… Дивный храм свободы, равенства и братства, не обременяя ничьих плеч, вершиной своей будет уходить в бесконечную лазурь неба…

… Как солнце красное, должен засиять на русской земле возрождённый суд, творя святое дело правды.

… Революция не мстит, а прощает…

… Революция, как весенний вихрь, вырывает чертополохи зла, освежает побеги добра и сверкает молниями подвига. И нет в ней низости, ни атома жестокости…

… вырвать последние ядовитые корни отошедшего в историю!

… Открыть окна и двери свежим струям… убирать старую ведомственную плесень. Рвать, рвать без жалости сорные травы! Не надо смущаться, что среди них могут быть и полезные растения: лучше прополоть с жертвами.

(«Биржевые ведомости», 8 марта)

… Звезда Востока становится путеводной звездой к новым яслям свободы и равенства…

*****

БЫЛА БЫ ИЗБА НОВА, А СВЕРЧКИ БУДУТ

*****

504

Газеты, газеты, газеты… Теперь, когда рухнуло Огромное, непоправимо, ничего уже видно не спасти, – оставалось знакомиться с новой жизнью. Занятий на курсах всё не было, и Ольда Орестовна, рано с утра одевшись как на лекции, садилась не в кабинете, а за пустой обеденный стол и травила себя чтением всех этих развёрнутых газет подряд.

Пока не стали выходить газеты – была оскалена только дикая морда революции: на крыльях нарядных автомобилей и внутри них – мурлы, и наведенные на всех встречных дула, с прицелом по невидимому врагу. А из газет – полезла пошлость.

Революцию все петербуржане видели своими глазами. А с первой газетной страницы стали узнавать нечто совсем иное. Невнятно упоминались «эксцессы», «анархия» – но никто не разъяснял, что это такое именно. Все знали, что по квартирам ходят и грабят солдаты, но газеты писали: «переодетые в солдатскую форму грабители, хулиганы», – как будто «хулиганы» было такое известное сословие, или так легко столь многим переодеться в солдатскую форму. Об убийстве адмирала Вирена и офицеров в Кронштадте пресса, дождавшаяся свободы, писала по сути одобрительно («стоял за старый порядок»), и не убийства видела, а что Кронштадт таким образом присоединился к революции. Поскольку революция была сразу же объявлена великой, бескровной, солнечной, улыбающейся, – то трупы офицеров и растерзанных городовых надлежало замалчивать во имя идолов свободы. Так много цветилось красного повсюду, что кровь убитых не была видна. Расстрелянного Валуева даже «Новое время» называло «скончавшимся», а не убитым. И убитого адмирала Непенина некролог напечатать никто, кроме «Нового времени», не решился. Складывалась жуткая картина: вчера был хорош, наш герой и гордость, и даже присоединился, а сегодня убили – ну что ж, туда тебя. Все в городе знали о разгроме и грабеже «Астории» – из газет же оповещались, что «Астория» пулемётами обстреливала народ. О полицейских пулемётах – на чердаках и крышах – была сплетена самая наглая, но и удачно привившаяся ложь. Первая пустила её «Биржёвка» Проппера – пошлейшая из пошлячек, и было подхвачено всеми, и так много раз повторено, потом уже изустно, что все и поверили, хотя никто никогда ни одного такого полицейского пулемёта не обнаружил. И ещё отдельная ложь: что пулемёты стреляли с церквей и колоколен, – только биржевая газета могла так соврать. Однако поверили все, хоть включай в хрестоматии.

Ложь стала принципом газет с первых же дней их безудержной свободы. Впрочем, они не стеснялись ложью и до революции. И в той же «Биржёвке» толпились печататься знаменитые литераторы.

Да газетные лжецы уже захватывали и английскую печать. И пронырливый журналист «Биржёвки» проник на страницы Observer'а и давал англичанам совет воздерживаться от критики нового русского правительства в момент, когда русский народ (он говорил, разумеется, от народа) столь нуждается в дружественном расположении.

Ольда Орестовна ходила смотреть сожжённый Окружной суд – несчастливое творение злоключного Баженова, единственное его здание во всём Петербурге, и вот именно оно сгорело. То были грандиозные развалины, выгорели внутренности, обрушились лестницы, разбита статуя Правосудия, – все газеты упоминали этот пожар и все, кажется, с гордостью, как достижение, никто не написал «варварство».

Зато усвоили безжалостно-насмешливый тон в отношении арестованных сановников, со злорадством описывали немощи и жалобы 70-80-летних стариков, как один из них так бессилен, что еле веки поднимает к подходящим, а другой опасается пить сырое молоко. Корреспондент «Биржёвки» объяснял арестованному генералу Путятину, не видящему причин своего задержания: «Возможно, вы взяты в качестве заложника», – и газета печатала такое не стыдясь. Как о милости писали, что администрация великодушно разрешила арестованным жандармам получить постель и пищу из дому – то есть это значило: в царскосельской гимназии, в кавалергардских казармах – арестованных и не кормили, и не давали казённой постели, как никогда бы прежде не посмели содержать революционеров. Тем более писали любую гадость о свергнутой династии, императрицу иные газеты называли Сашкой, плели вздор, как она организовала покушение на царя, а то подстроила падение люстры во дворце – чтобы прославить предсказание Распутина, – а уж убийство Распутина обсасывалось сладострастно. «Русская воля», ещё одна биржевая акула, где блистал Леонид Андреев, писала, что уже в 1914 году военная разведка нащупала в Царском Селе шпионскую радиостанцию, но ей пришлось прекратить расследование. Ещё писали: при обыске в Царском Селе найдены большие запасы продовольствия (как будто царский дворец мог жить без него) и оружия (так у охраны?). Газетные поэты печатали пошлые стихотворные фельетоны о царствовании Николая II, а где изображались и карикатуры на отрекшегося царя.