Александр Анисимов - Игры богов

• Название: Игры богов
• Автор: Александр Анисимов
• Издательство: Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000

Роман «Игры богов» привлекает хитроумным сплетением сюжетных линий, динамизмом в развитии действия, ярко вычерченными характерами. Все события разворачиваются в фантастическом мире, но в то же время отдельные приметы и детали этого необычного мира поражают своей достоверностью, свидетельствуя о прекрасном знании автором средневековой истории, фортификации, военного дела…

Книга увлекает, читается легко, на одном дыхании.

---

— Что будем делать? — поинтересовался Энерос.

— А ничего, — пожал плечами Дэфин. — До утра здесь пробудем, а потом дальше направимся. Лошади у них должны быть, большего нам не надо.

— С людьми, говорю, что делать будем, — еще раз повторил Энерос. — Кто тебя просил дом сжигать? Нам не нужны лишние неприятности.

Дэфин только фыркнул, из чего можно было заключить, что никаких грядущих неприятностей лично он не предвидел. И все же, чтобы успокоить остальных, он ответил:

— О крестьянах я сам позабочусь.

Сказано это было столь буднично, что никак не вязалось с натурой Охотника, но и Берхартер, и Энерос понимали, что голос и тон не играют никакой роли.

Крик ребенка все не утихал, и Девятый Охотник уже хотел наведаться в соседнюю комнату и взглянуть, почему родители никак не заставят того замолчать, но почти в тот же миг наступила тишина, нарушаемая лишь приглушенным шепотом женщины. Зато шум снаружи утихать и не собирался. Более того, страсти накалялись, и жители деревни распалялись все больше и больше, выкрикивая угрозы в адрес Охотников. Больше других горячился староста, — видимо, пытался отыграться за то унижение, которое заставили его испытать неожиданные гости. Стало ясно, что с минуты на минуту крестьяне всей толпой двинутся к дому, который заняли Райгаровы твари. Перед домом взад-вперед бегали трое детей. Возможно, они жили здесь, но боялись войти из-за находящихся внутри незнакомцев.

— Ты заварил кашу, ты и расхлебывай, — приказал Берхартер Дэфину, после чего утратил к своему сотоварищу всякий интерес, — тот вполне мог справиться сам, иначе он не был бы Охотником. Дэфин, ухмыльнувшись, неторопливо отложил меч и, на секунду выглянув в окно, направился к выходу. Толпа еще не преодолела и половины расстояния до дома, в котором скрылись Черные Охотники, а Дэфин уже вышел на порог и остановился в дверях, расставив руки и упираясь ими в косяки. На губах его блуждала мерзкая полуулыбка-полугримаса, которая с каждым шагом приближающихся крестьян медленно сходила на нет, превращая лицо в ледяную маску, на которой жили лишь глаза. Гнев жителей деревни притупил в них осторожность и заставил позабыть о том, на что способны нежданные визитеры. У некоторых в руках были неведомо откуда прихваченные жердины, а один из идущих в передних рядах нес наперевес вилы, нацелив зубья на Охотника. Дети, бегавшие вокруг дома, куда-то попрятались. Впрочем, даже если бы они были среди крестьян, Дэфин не изменил бы принятого еще миг назад решения.

Не дойдя до крыльца всего нескольких шагов, люди остановились, не прекращая, однако, громко выкрикивать угрозы в адрес Охотников, а заодно и хозяина дома. Крестьянам не составило труда убедить себя в том, что и тот отчасти повинен в случившемся пожаре, раз осмелился впустить Охотников к себе. Человек этот, разумеется, не был виноват ни в чем, но кто теперь станет разбираться? Главное, что он в одном доме с тварями…

— Вон! — резко, но не слишком громко произнес Дэфин, даже не пытаясь перекричать разошедшихся, потрясающих палками крестьян. Он не изменил и позы, продолжая стоять в дверях и смотреть на жителей деревни. Однако сказанное услышали все до одного, и подействовало это будто хороший удар плетью. Крики мгновенно стихли, хотя руки, сжимающие жердины, не опустились.

И тогда Дэфин нахмурился и приосанился, став как бы выше и шире в плечах.

— Вон! — снова повторил он, и было в голосе Охотника что-то, что заставило крестьян отшатнуться. Длинные темные волосы Дэфина зашевелились, превратившись в смутное подобие клубка тонких обезумевших змей. Кожа на лице натянулась, резко обозначились скулы и острый подбородок. Приподнявшаяся верхняя губа сделала Дэфина похожим на скалящегося волка, вот только клыков, подобных звериным, у Черного Охотника не было.

— Вон! — разнесся над деревенькой громогласный вопль, от которого закладывало уши, который заставлял крестьян отворачиваться и закрывать лицо руками. — Во-он!

Почти половину жителей деревни будто ветром сдуло, зато оставшиеся словно вросли в землю, не в силах сделать ни шагу. Отчетливо послышался стук падающих жердин, последними выпали из разжавшихся рук вилы.

Дэфин сделал шаг вперед, сходя с порога, и толпа отшатнулась. Еще несколько человек ретировались так быстро, что Охотник видел их спины лишь пару секунд. Теперь перед Дэфином находилось только четверо перепуганных до полусмерти крестьян, вот только с одним из них было что-то не так, но что именно, Черный Охотник не мог бы сказать с уверенностью. Однако Дэфин решил не обращать на это внимания, хотя во взгляде отмеченного им крестьянина кроме страха были еще настороженность и толика любопытства. Охотник чуть повернул голову, взглянув на забор палисадника, а потом сделал рукой странное движение, будто выдирая что-то невидимое из воздуха и одновременно швыряя это в крестьян. Послышался скрип, доски забора заходили ходуном, и несколько гвоздей, вырванных из дерева, будто стрелы полетели в оторопевших людей. Почти в этот же миг раздались крики, один из крестьян упал, схватившись за ногу: в бедро ему воткнулся гвоздь. Двое других отделались уколами в руки и плечи, но только последний — тот, что показался Дэфину несколько странным, — каким-то чудом избежал участи остальных, хотя Охотник готов был поклясться Безумным богом, что не мог промахнуться. Но задуманного Дэфин все же достиг. Крестьяне, поддерживая друг друга и постанывая, побежали прочь и свернули за первый же дом. Мужчина, которого не задел ни один гвоздь, держался позади, и в его движениях не было той нервозности, как у остальных. Дойдя до угла, он обернулся и внимательным взглядом окинул Дэфина, после чего перескочил через низкий забор и исчез за почти облетевшими кустами смородины. Охотник не стал преследовать его, хотя, наверное, и следовало бы, — силы, данные Райгаром, почти не подействовали на этого человека, что казалось попросту невозможным. Дэфин уже сделал шаг с крыльца, намереваясь догнать мужчину и разузнать, кто он такой, но тут из дома раздался крик Берхартера, призывающего Охотника возвращаться, что тот и сделал.

За то короткое время, что Дэфин отсутствовал, усмиряя крестьян, на столе в комнате появилось несколько мисок. Женщина суетилась у печи, но мужа ее видно не было. Берхартер повернул голову, встречая входящего Дэфина и одновременно смачно вгрызаясь в плоскую бугристую лепешку, от которой шел едва заметный кисловатый запах. Молча проглотив кусок, Охотник поднял руку, в которой оказался небольшой глиняный кувшин, и сделал несколько больших глотков, после чего передал кувшин Энеросу, сидящему рядом и уплетающему большой деревянной ложкой холодную кашу. Дэфин, подойдя к столу, деловито осмотрел каждую миску, а затем заглянул в печь, бесцеремонно отпихнув хозяйку. Похоже, увиденное не удовлетворило Охотника, поскольку он, выдернув из-за голенища широкий изогнутый нож, быстрым шагом направился к выходу и хлопнул дверью.

Берхартера охватило безотчетное отвращение. Через окно Охотник видел, как Дэфин, едва оказавшись на улице, заторопился в сторону ближайшего хлева. Через какое-то время послышалось громкое истошное мычание и жалкое тревожное блеяние — животные всегда бесновались при приближении тварей Незабвенного. Услышав эти звуки, женщина вскрикнула и рванулась к дверям, но раньше ее из задней комнаты выбежал хозяин дома и ринулся в сторону выхода.

— Стоять! — лениво рявкнул Берхартер, даже не поднимаясь из-за стола, лишь бросив косой взгляд на крестьянскую чету. Те, будто с разбегу наткнувшись на прозрачную липкую стену, застыли, очень медленно развернулись и полными ужаса глазами посмотрели на Девятого Черного Охотника, который, помолчав некоторое время, добавил: — На место.

Этого оказалось вполне достаточно, чтобы супруги торопливо вернулись туда, где находились раньше, однако они не перестали испуганно и озабоченно поглядывать то на дверь, то в окно, прислушиваясь к звукам, доносящимся из хлева. А шум там между тем все нарастал: животные, казалось, совершенно взбесились.

— Что-то он долго… — задумчиво произнес Энерос. Берхартер не ответил: у него неожиданно начала побаливать нога — в том самом месте, где чуть выше колена находился широкий шрам, доставшийся когда-то прежнему хозяину тела — глупому и никчемному монаху из Обители в Северных горах. Это показалось Девятому Охотнику более чем странным, и он, удивленный, стянул с ноги сапог и закатал штанину, обнажив бедро. На вид шрам ничуть не изменился, — впрочем, Берхартер раньше его и не разглядывал. Охотник попробовал помассировать ногу, и это, как ни странно, помогло на какое-то время, но зуд вскоре снова вернулся, заменив собой боль. Это успокоило Берхартера, но все же не сняло до конца настороженности — происходящее не нравилось ему. Нелепые сны, которых он никак не мог припомнить после пробуждения, теперь еще нога, занывшая ни с того ни с сего…