Лайан Герн - Сияние луны

• Название: Сияние луны
• Автор: Лайан Герн
• Жанр: Фэнтези

Брак Такео с прекрасной Каэдэ вызвал гнев многих властителей. Междоусобные войны захлестнули страну. Как сохранить свои владения и жизнь молодому самураю Отори Такео, приемному сыну и наследнику великого воина Отори Шигеру? Мир будет достигнут лишь ценой многих кровопролитий. Однако жизнь самурая – на острие его меча, и страх смерти ему неведом!

---

Фудзивара продолжал ставить пьесы. Интересно, изобразил ли он на сцене ее судьбу, как однажды обещал. С ним часто приходил Мамору, внимательно вглядывался в лицо Каэдэ, пытался копировать. Ее не пускали смотреть представления, но до комнаты доносились отдельные слова, пение, игра музыкальных инструментов, удары барабана. Иногда Каэдэ улавливала знакомую фразу, вспоминала пьесу, и по щекам вдруг текли слезы.

Собственная жизнь казалась ей столь же трагичной. Вынужденная размышлять о малейших деталях пребывания в плену, Каэдэ пыталась понять и выразить свои ощущения. Не хватало слов. Иногда на правильный подбор уходил весь день. Она мало знала о поэзии, еще в той жизни что-то читала в отцовских книгах, однако, как истинный поэт, собирала слова подобно золотым бусинам, и нанизывала по очереди, получая удовольствие. Приходилось держать их в секрете, в глубине сердца.

Каэдэ полюбила тишину, в которой рождались стихи, как сталактиты в священных пещерах Ширакавы, – капля за каплей известковой воды. Ее раздражала болтовня Риэко, полная злобы и самомнения, банальных фраз. Фудзивара был подчеркнуто вежлив и внимателен, но каждый его визит напоминал Каэдэ о ее печальной участи пленницы. Из мужчин, кроме Фудзивары, Каэдэ видела только Ишиду. Доктор приходил через день, радуя своим появлением, хотя они едва разговаривали. С началом поиска слов пленница перестала принимать успокоительные чаи. Ей хотелось знать свои чувства, как бы больно это ни было.

Рядом с выходящей в сад комнатой был небольшой храм со статуей Просветленного и всемилостивой Каннон. Даже Риэко не смела мешать Каэдэ молиться, и девушка часами стояла там на коленях, входя в состояние, когда молитва сливается с поэзией и окружающий мир наполняется святостью и смыслом. Она часто думала о вопросах, тревоживших ее после битвы у реки Асагавы, и о преследовании Племени. Поможет ли ей чистота помыслов постигнуть, как править миром, не прибегая к насилию. Каэдэ ругала себя за такие мысли, понимая, что никогда не сможет возглавить домен. И все же если власть вернется в ее руки, она отомстит всем, кто принес ей страдания.

Перед храмом день и ночь горели лампы, Каэдэ часто зажигала ладан и вдыхала тяжелый запах, развевая его повсюду. С рамы свисал колокольчик, и временами ей хотелось резко ударить по нему. Четкая нота пролетала эхом по всем комнатам, и служанки обменивались взглядами, так, чтобы не заметила Риэко. Они знали историю судьбы Каэдэ, жалели девушку и все больше восхищались ею.

Одна из них заинтересовала Каэдэ. Судя по записям, которые копировала Каэдэ для Такео, в доме фудзивары живет несколько людей из Племени, о чем ему не известно. Двое мужчин, включая управляющего имением, оплачиваются столицей. Видимо, они шпионы, которые должны докладывать императору о действиях сосланного дворянина. На кухне работали двое слуг, продающих информацию любому, кто готов заплатить, и еще девушка, служанка, в ком Каэдэ узнала дочь Племени.

Догадки строились лишь на небольшом сходстве с Шизукой и особой форме рук. Расставшись с Шизукой, Каэдэ по ней не скучала – тогда ее жизнь была полностью посвящена Такео. Теперь же, в окружении женщин, ей очень не хватало подруги. Хотелось услышать родной голос, проникнуться надеждой и отвагой.

Более всего надо было узнать новости. Девушку звали Юми. Если кому и известно, что происходит в мире, так это представительнице Племени. Однако они никогда не оставались наедине, и Каэдэ боялась подойти к ней. Сначала ей почудилось, будто Юми прислали ее убить, из-за мести или в наказание Такео, и она наблюдала украдкой, без страха, но с неким любопытством: как произойдет убийство, на что похожа смерть, испытает ли она облегчение или сожаление?

Каэдэ знала, какой приговор вынесло Племя Такео, и после расправы в Маруяме оно вряд ли смягчится. Она не ждала от Племени ни сочувствия, ни поддержки. И все же было нечто в поведении девушки, что подсказывало отнюдь не враждебный настрой.

Дни становились короче и прохладнее, достали зимние одежды и вынесли проветриваться, летние постирали, сложили и убрали. Две недели Каэдэ носила платья для межсезонья, радуясь теплу. Риэко и служанки занимались шитьем и вышивкой, но супруге Фудзивары запрещалось помогать им. Будучи левшой, Каэдэ не любила работать иголкой, хотя это могло бы заполнить пустые дни. Ей нравились цвета нитей, нравилось наблюдать, как оживает цветок или птица на шелковой ткани. Риэко сказала, что господин велел не давать своей жене игл, ножниц и ножей. Даже зеркала приносили ненадолго. Каэдэ вспомнила, как Шизука смастерила для нее оружие размером с иголку и спрятала в рукав. Оно пригодилось в Инуяме, Неужели господин Фудзивара боится, что его ждет та же участь?

Риэко никогда не выпускала подопечную из поля зрения, кроме тех случаев, когда приходил сам хозяин. Она сопровождала Каэдэ в баню и даже в туалет, где придерживала тяжелую юбку, а затем мыла ей руки. Стоило начаться месячным, как Фудзивара прекращал свои визиты и целую неделю ждал, пока она очистится.

Шло время. Сливовое дерево осыпалось. Однажды утром на мху и сосновых иглах появился иней. Начало холодов принесло волну болезней. Сначала Каэдэ простудилась – болела голова, в горле словно поселился колючий еж. В бреду снились кошмары, но через несколько дней ей стало лучше, только по ночам тревожил кашель. Ишида заваривал кору ивы и валериану. К тому времени захворала Риэко, болезнь доставила ей намного больше страданий.

На третий день заболевания произошла серия толчков, вогнавших Риэко в панику. Она стала практически неуправляема. Встревоженная Каэдэ послала Юми за доктором.

Когда он приехал, наступила ночь. Серебряная луна в три четверти висела на черном небе. От звезд иглами расходился в стороны свет.

Ишида велел Юми принести кипятка, сделал терпкий отвар и заставил Риэко выпить. Вскоре она перестала извиваться и рыдать.

– Немного поспит, – сказал он. – Дайте ей еще одну дозу, если беспокойство вернется.

Земля затряслась снова. Через открытую дверь Каэдэ увидела, как дрожит луна, это поднимался и оседал пол под ногами. Одна из служанок завизжала и в страхе выбежала наружу.

– Легкие толчки продолжаются весь день, – отметила Каэдэ. – Может, это признак сильного стихийного бедствия?

– Как знать, – ответил Ишида. – Потушите лампы, ложась спать. Пойду домой, посмотрю, как там мой пес.

– Ваш пес?

– Если он спит под верандой, значит, сильного землетрясения не предвидится. Но если он воет, я начну беспокоиться.

Ишида усмехнулся, и Каэдэ подумала, что давно не видела его в таком хорошем настроении. Он всегда был спокойным, сдержанным, ответственным человеком с чувством долга по отношению к Фудзиваре и собственному призванию врача, однако нечто той ночью выбило его из привычного состояния.

Он ушел, и Юми последовала за Каэдэ в спальню, помочь госпоже раздеться.

– Доктор сегодня так весел, – сказала Каэдэ, радуясь, что рядом нет Риэко и можно просто поболтать.

Платье соскользнуло с плеч, Юми встала вплотную, чтобы распустить волосы. Каэдэ почувствовала ее дыхание у шеи и услышала шепот:

– Это оттого, что его сегодня пришла повидать Муто Шизука.

Каэдэ побелела. Комната поплыла перед глазами, но не от землетрясения, а от собственной слабости. Юми поддержала ее и опустила на спальную циновку. Затем достала ночную сорочку и помогла надеть.

– Моя госпожа не должна мерзнуть, чтобы не заболеть опять, – пробормотала она и взяла расческу.

– Какие новости? – тихо спросила Каэдэ.

– Семья Муто заключила перемирие с господином Отори. Мастер Муто находится с ним.

От одного звучания имени у Каэдэ подпрыгнуло сердце и подступила тошнота.

– Где он?

– На побережье, в Шухо. Сдался господину Араи.

Каэдэ понимала, как тяжело переживает это Такео.

– Он жив?

– Отори вступил в союз с Араи. Они вместе пойдут на Хаги.

– Еще одна битва. – Девушку захлестнул ураган чувств, щеки раскраснелись. – А как мои сестры?

– В порядке. Для госпожи Аи выбрали жениха, племянника господина Акиты. Пожалуйста, не плачьте. Никто не должен догадаться, что вам все известно. От этого зависит моя жизнь. Шизука поклялась, вы сможете скрыть свои чувства.

Каэдэ едва удержалась от слез.

– Моя младшая?

– Араи хотел обручить ее с господином Отори, но тот сказал, что не может думать о свадьбе, пока не взят Хаги.

В сердце Каэдэ словно вонзили иголку. Ей и в голову не приходило, что Такео снова женится. Их брак аннулирован, ему полагается найти другую жену. Хана – лучший выбор, который скрепит союз с Фудзиварой и даст Араи дополнительное право претендовать на земли Маруямы и Ширакавы.

– Хана – совсем ребенок,– мрачно произнесла она, когда расческа коснулась кожи.

Неужели Такео забыл о своей жене и с радостью примет сестру, так сильно на нее похожую? Ревность к Макото была ничтожно мала по сравнению с новым ударом. «В день, когда я узнаю, что он женился, я умру, даже если придется откусить себе язык», – поклялась она.