Гарольд Карлтон - Ярлыки

• Название: Ярлыки
• Автор: Гарольд Карлтон
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-193-6

Майя Стэнтон, Дэвид Уинтерс и Маккензи Голд впервые встречаются в школе «Макмилланз», куда с трудом поступают, мечтая о карьере кутюрье. Они завоевывают славу в 60-е годы, поразившие сексуальной революцией и синтетикой, хиппи и «Битлз». Каждый из молодых людей отдает свою дань времени. Но уходят 60-е, и подобно тому, как среди дешевого блеска неона и синтетики возрождается элегантность и высокая мода — «от кутюр», так и над сексуальной свободой и наркотическим раем, увлекшим многих, торжествуют вечные человеческие ценности: доброта, преданность и способность любить.

---

Сплетни, сплетни, сплетни… Смущенный Колин выслушал их все. Сейчас он ехал на встречу с Уэйлендом, собираясь вместе с ним пообедать. Он должен успокоить Уэйленда, встревоженного последней вспышкой ярости у Корал, когда та вцепилась в волосы модели и ударила ее по лицу, о чем, несомненно, будет напечатано в очередном номере «Лейблз» на следующей неделе. Колину было тяжело оттого, что приходилось скрывать свои подозрения. Он был почти уверен, что план систематического уничтожения Корал, конечно же, задуман Говардом Остином и кем-то из «Дивайн», возможно, Донной Брукс. Но хуже всего было предчувствие, что смерть Элистера Брайерли стала не только похоронным звоном по шестидесятым — за два года до их завершения — но также первой из многих трагедий, которые неминуемо поразят мир моды.

Легкие деньги и быстрые успехи середины шестидесятых начали испаряться в клубах дыма марихуаны и в ливнях кокаина. Появившаяся в шестидесятые одежда стала быстро выглядеть безвкусной, куцей и дешевой. Винил носился плохо. Статус — новое слово в мире моды — поднял голову, когда женщины захотели носить хорошую одежду, которая имела бы дорогой вид.

— Долой дешевку! — объявил Уэйленд.

Холстон был одним из первых американских дизайнеров, который предусмотрел возвращение этого консервативного взгляда на качество. За ним внимательно наблюдал Эд Шрайбер, у которого были свои собственные планы насыщения вновь открывающегося рынка. Мода, похоже, завершала полный круг, и Корал оказалась единственной, кто был готов к этому, предвидел это. Несмотря на взлеты и падения своих пристрастий, свое эксцентричное поведение, свои наскоки и выпады, она все же сохранила острый взгляд в будущее, все еще понимала эволюцию моды как никто другой.

— Ты должен передать ей это! — согласился Уэйленд. — Она еще сохранила свое врожденное чутье.

Корал приветствовала возвращение элегантности. Изящно скроенные платья из хорошей ткани должны снова выйти из хромированных рамок ее собрания. И она снова, как всегда, будет высшей судьей!

Находясь в состоянии возбуждения после сильной инъекции, сделанной доктором Роббинсом, она покинула свой офис ради первого интервью, обещанного Анаис Дю Паскье. Лимузин мчал ее в «Хедквотерз». Тут Корал ожидал сюрприз — Уэйленд Гэррити встречал ее у главного входа в магазин. Они не разговаривали с тех пор, как поссорились из-за того, что он собирался поддержать Майю. А теперь, когда лимузин подъехал, он ступил с тротуара и распахнул дверцу.

— Корал! — Он протянул руку. — Ты выглядишь великолепно!

Корал вышла из автомобиля.

— Уэйленд. — Она холодно улыбнулась. — Какой сюрприз…

Корал выглядела вовсе не великолепно. Она казалась очень больной женщиной, которая старалась держаться. Напряженность лица, выражение глаз, подергивание уголков ярко накрашенного рта выдавали ее состояние. Он взял ее за руку — она была как тростинка. Он повел Корал по ступеням к массивной парадной двери «Хедквотерз», оттуда к особому лифту для ВИП,[37] который должен был поднять их на четвертый этаж.

— Что она за человек? — спросила Корал. — Я уже вообразила эдакую свеженькую красотку типа Бардо…

— Ну, она действительно красива — это ты угадала правильно, — согласился Уэйленд. Они вышли из лифта и направились длинным коридором к демонстрационному залу.

— Как ты живешь, Корал, дорогая? — доброжелательно спросил он.

Она сжала его руку.

— Лучше быть не может! Мода близка к тому, чтобы вступить в новую эру элегантности. Наступает очень волнующее время. Я смогу снова полюбить моду, Уэйленд!

Майя уже полчаса ожидала мать в демонстрационном зале, приводя в порядок платья своей новой коллекции, развешанные на портативных — предназначенных специально для выставок — стойках. Когда она услышала голос матери, у нее в животе образовался холодный ком страха, хотя она считала, что уже готова к этой встрече. В этот день она оделась с особой тщательностью, выбрав одно из своих пробных платьев из мягкой белой шерсти. Ее жизнь была теперь настолько сконцентрирована вокруг дизайна, что одобрение матери и возможная в дальнейшем дружба с ней означали для Майи многое. Она стояла и смотрела, как они входят в зал.

— А вот и она! — торжественно заявил Уэйленд и показал на Майю.

Корал уставилась на дочь.

— Ничего не понимаю… Где Анаис?

— Я и есть Анаис, мама, — сказала Майя. — Я так счастлива, что тебе понравились мои дизайны. Я дизайнер этой линии. Это я!

У Корал округлились глаза. Она обвела взглядом комнату, разглядывая новые образцы, развешанные на стойках, и отошла от дочери.

— Разве это не чудесно, — расцвел Уэйленд, — у нее такой успех!

— Ты хочешь сказать, что меня разыграли? — воскликнула Корал, — что никакой Анаис нет?

— Она есть, она — это я! — Майя подошла, чтобы обнять ее. — Мама, тебе нравятся эти платья, и это я создала их! Ты восхищалась кое-чем, что сделала я! Давай простим друг другу все. Пожалуйста, станем друзьями!

Слезы бежали по ее лицу, когда она обнимала хрупкое тело матери. Она даже не представляла, какое действие окажет на нее это воссоединение. Теперь, наконец, она увидела шрам, но он не показался ей таким страшным, как она опасалась.

Уэйленд обнял их обеих.

— Давайте все заключим мир! Пусть все снова будет как в добрые, старые времена, — настаивал он.

Корал вырвалась из их объятий.

— Боюсь, что все это слишком поздно.

— Мама, пожалуйста…

— Полагаю, что вы оба считаете себя ужасно умными оттого, что сумели так одурачить меня? — вскричала Корал. — Что ж, вы смогли обмануть меня — ваша взяла. И я обозлена на вас обоих.

Но тут почти бессознательно она протянула руку и ткнула пальцем в особенно красивое пальто. Сняв с себя шаль, Корал облачилась в пальто и с восхищением оглядела себя в зеркале.

— Я должен уйти, — сказал Уэйленд, — оставляю вас тут одних.

Корал, продолжая разглядывать себя в зеркале, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, даже не заметила его ухода. Майя наблюдала за матерью. Очевидно, нельзя было рассчитывать на слащавое примирение. Но она чувствовала, что должна нести определенную ответственность за это хрупкое создание.

— Мама, — начала она, — ты не очень хорошо выглядишь…

— Я чувствую себя великолепно! — отрезала Корал. Она повесила пальто на место и взглянула на висящее рядом платье.

— Ты слишком тоненькая…

— Герцогиня Виндзорская говорит, что женщина не может быть слишком тоненькой… — Она приложила платье к себе и посмотрела в зеркало.

— Мама, — сказала Майя, кладя руки ей на плечи, — взгляни на меня. — Корал медленно перевела безумный взгляд на лицо дочери. — Как, по твоему мнению, я выгляжу?

Глаза Корал блеснули.

— Ты прекрасная женщина, Майя, — сказала она. — Я могу почти ревновать тебя… Ревновать к твоей молодости, к твоей красоте…

Майя легонько встряхнула мать, по-прежнему держа ее за плечи:

— Тогда почему ты не можешь оставить эту… враждебность? Я могла бы опереться на твой интерес, на твою дружбу. Почему ты так затрудняешь все для меня?

Корал сделала шаг назад, драматичным жестом откинула рукой прядь волос, обнажив шрам.

— Вот почему! — воскликнула она. — Сначала ты попыталась убить меня, а теперь хочешь, чтобы мы стали закадычными подругами. Я не знаю, смогу ли простить… — Неожиданно она стала валиться, и Майя быстро подставила ей стул. Корал опустилась на него, голова у нее тряслась.

— Вот видишь, мама. Тебе нехорошо. Прошу тебя… Я буду помогать тебе, заботиться о тебе. Пожалуйста, мама, умоляю тебя… — Майя стала на колени возле нее, держа за руку. — Прекрати эти инъекции. Эта дрянь убивает тебя. Тебе ее нужно все больше и больше, и в какой-то день…

Корал отбросила руку дочери. Она выпрямилась, отвергнув попытку Майи помочь ей, и слабо усмехнулась.

— Ты поможешь мне? Я думаю, что это совершеннейший абсурд, когда ребенок думает, что может указывать своим родителям, как им жить. — Она огляделась по сторонам в поисках своей шали, подняла ее и накинула на плечи. — До свидания, Майя.

Майя бессильно смотрела, как она выходила из демонстрационного зала.

* * *

По пути Корал сделала остановку, и пока машина ее ждала, приняла взбадривающую таблетку. В офис она вернулась энергичной и словно немного опьяневшей. И тут же стала пересматривать макет июльского номера. Она должна найти замену материалу об Анаис Дю Паскье, для которого были оставлены шесть пустых полос.

Зажужжал интерком, и раздался голос Вирджинии:

— Донна Брукс хочет видеть вас.

— Пришли ее ко мне.

У Корал напряглась шея, когда свежая, улыбающаяся Донна появилась в дверях.

— Вы ее встретили? — жадно спросила Донна.