Владимир Романовский - Год Мамонта

• Название: Год Мамонта
• Автор: Владимир Романовский
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12236-2

Версия с СИ от: 12/05/2008.

* * *

Аннотация автора:

Историко-приключенческий роман, притворяющийся романом жанра «фентези». Данная версия — авторская, без издательских купюр и опошляющих повествование «поправок». Версию, которую можно в данный момент купить в магазинах, автор НЕ РЕКОМЕНДУЕТ. Мягко говоря.

* * *

Аннотация издательства:

Прошли годы, минули столетия, но жизнь в Троецарствии продолжается. Ушли в предание времена Придона, Иггельда и Скилла. Но по-прежнему отважны славы, дерзки артане, хитры куявы.

Пришли новые герои.

И снова кипят страсти, и снова льется кровь…

---

Редо накинул плащ, завязал свои длинные белокурые волосы в хвост, и вышел из Храма на бульвар.

В одном из переулков торчала гнилым зубом в ряду белых домов лавка хозяйственных принадлежностей. Редо вошел. Из-за прилавка нехотя поднялся хозяин, и тут же поймал своего малолетнего сына за ухо.

— Стой, — сказал он. Стой и не шевелись. А то как дам по жопе. Ну-с, святой отец, с чем пожаловали? Впрочем, вы очень кстати. Вот, полюбуйтесь, сын мой и наследник. Третьего дня гостили мы у его дяди, моего брата, кузнеца. У него в доме целый склад.

— Здравствуйте, — сказал Редо.

— А? Здравствуйте, здравствуйте. Так вот, в складе этом добра — видимо-невидимо. Брат мой запаслив. Но жаден. Так посылаю я этого олуха… Ну, ты, зубило без ручки, стой прямо!.. Посылаю я его, пока мы, значит, с братом пиво пьем и разговоры разговариваем… и мигаю ему, значит, значительно. Соображать должен ведь? А? — Он строго посмотрел на сына. — Должен соображать, я тебя спрашиваю, огурец ты семянный? Ну и вот. Мол, понятно, у отца в лавке дела не очень хороши, другой бы сын посодействовал отцу, набрал бы полные карманы гвоздей. От брата не убудет, а отцу — помощь. А этот чего сделал? чего ты сделал, подпорка кривая? Он, представьте себе, святой отец, в кладовую сунулся и пряников себе под рубаху напихал. Скажите ему, что Создатель его строго покарает. Скажите! За пренебрежение отцовскими бедами. Да.

Малолетний сын пискнул, рванулся, и убежал. Хозяин доверительно облокотился о прилавок, наклоняясь к Редо.

— Я в эти ваши поповские сказки не больше вашего верю, — сказал он заговорщически. — Но он малец еще совсем, вдруг испугается да за ум возьмется?

Болото, подумал Редо. Болото.

— Воровать нельзя, — сказал он.

— А кто ворует? кто ворует? Я, что ли, ворую? У брата гвоздей этих — весь мир можно к стенке приколотить, чтобы не падал. Да он бы и не узнал. Это не воровство, это, типа, одолжение было бы. Вы, святоши, иногда такую ахинею несете, слушать противно. Взрослые же люди.

— Дайте мне гвоздей три дюжины, — сказал Редо.

— Вот. Я и говорю. Как раз — гвозди. Был бы чистый доход, а так — ничего, дивиденды какие-то мелкие.

Хозяин отсчитал точно три дюжины и запросил больше, чем обычно.

— В прошлый раз дешевле было, — заметил Редо.

— Так ведь потерю надо компенсировать.

— Какую потерю?

— Я ж вам, святой отец, полдня уже толкую — была у мальца возможность напихать себе в карманы…

— Ладно. Спасибо.

— А благословеньице-то как же? — спросил хозяин, усмехаясь знающе.

— Благословляю вас.

— Вот, вот. Эко счастье привалило. Кому бы теперь продать, это ваше благословение. И продал бы — так ведь не купит никто, никому не надобно. Слушайте, святой отец, пугните мальца, а? А я вам за это еще дюжину гвоздей отсыплю, бесплатно.

Редо вышел из лавки.

Пройдя квартал по Променаду и не доходя то Храма, он сел на скамью, чтобы собраться с мыслями перед проповедью. Было бы неплохо, если бы какой-нибудь зодчий пришел и оценил бы стоимость ремонта, хоть приблизительно. И ремонтом бы руководил. Рыжий кот, делая вид, что устал и спит, наблюдал неподалеку за группой хорохорящихся голубей.

Два молодых, хорошо одетых парня, купеческие отпрыски, шли не спеша по аллее. Один из них заметил сидящего Редо и узнал его.

— В мысли благочестивые погружены, святой отец? — спросил он, изображая участие. Второй парень довольно улыбался.

Редо не ответил.

— А вот скажите мне, зачем мне в ваш Храм ходить? А?

Редо пожал плечами.

Парень обратился к спутнику:

— Все детство родитель мой радетельный таскал меня в храм, каждую неделю. Скука какая, не поверишь!

— Да, — согласился второй. — Как они завоют, как завоют. И все клянчат, клянчат. И говорят — мы рабы. Фу. Я вот никогда рабом не был и не буду.

Первый парень снова повернулся к Редо.

— Оскандалилась религия ваша, святой отец. В Кронине одни мужеложцы обедню служат, а?

Редо, увы, хорошо помнил годичной давности скандал, который ему пришлось улаживать. Один из дьяконов в кронинском Храме был уличен в мужеложеской связи с сыном известного купца. Прибыв в Кронин, Редо устроил разнос всей храмовой администрации.

— Дармоеды! — кричал Редо. — Вы ведь знали об этом! Знали — и ничего не делали!

— А что мы могли сделать? — спросил тогда главный священник Кронина.

— Запретить ему приходить в Храм кроме как на правах прихожанина!

— А у него денег много! — парировал священник. — Пристройки все развалились, так он их нам чинил!

— А у вас самих денег нет совсем, да? — кричал Редо. — Кронинский приход — самый богатый в стране! Вон какую рожу наел, сволочь!

И так далее. Провинившегося мужеложца Редо тут же лишил сана, но было поздно. Скандал был поддержан и раздут людьми Фалкона, и весть о нем полетела во все концы Ниверии, перебежала границу, распространилась по Славии и, конечно же, перевалила через горы и дала повод артанским язычникам глумиться и издеваться вдоволь. Вот они какие, мол, эти монотеисты! Ханжи все до единого! Мужеложцы!

— Что вам нужно? — раздраженно спросил Редо купеческого сына.

— Какой мне смысл и стимул ходить в ваш дурной Храм, а, скажите мне! Как я могу, к примеру, ходить на исповедь, если знаю, что исповедник мой — мужеложец?

Редо встал.

— Я не понимаю, — сказал он, заворачиваясь в плащ и кашляя, — вы в Храм ходите исповедоваться или ебаться? Вы б уж как-нибудь определились бы.

Он повернулся и пошел прочь. Болото. Ничем не проймешь. Болото.

Дай мне силы, Всемогущий, дай мне силы. Они ведь все несчастные, обделенные, и потому злобные. Ведь потому? А? Дай мне силы.

Он вошел в Храм. Паства была уже в сборе. Две трети мест были заняты, проходы пусты. Значительная часть паствы состояла из девушек и женщин, тайно влюбленных в красивого и красноречивого Главного Священника. Может, стать развратником? подумал Редо. Развратникам сочувствуют, и охотнее ссужают им суммы, даже государственные организации охотнее ссужают. Ладно.

Он поднялся на пульпит, окинул, взглядом аудиторию, и сказал:

— Тема сегодняшней проповеди — притча о добром самаритянине. Видел я сегодня одного богатого купца, который только что обманул конкурента и поэтому пребывал в благосклонном настроении и рвался давать советы…

Паства захихикала.

Мне многое дано, думал Редо. Птица и камень, если бы я вышел на улицу и громогласно объяснил бы толпе, кто такой Фалкон на самом деле, через два часа в этой стране было бы другое правительство. Но я не имею права это делать, не могу взять на себя ответственность за кровь, которая прольется, и за души людей, которые ее прольют. Дай мне силы, Создатель.

После проповеди, проводив просветленных прихожан, Редо зашел к себе в кабинет. На письменном столе лежали два письма. Первое было из мэрии и сообщало, что здание Храма, в том состоянии, в котором оно сейчас находится, представляет собою угрозу для окружающих, грозя рухнуть им на головы. Давалось три недели срока для возобновления ремонтных работ. Если работы не будут «продолжены», вопрос о сносе здания автоматически станет частью повестки дня на следующем заседании городского правления.

Второе письмо, за подписью Великого Князя, уведомляло Главного Священника, что средства на ремонт Храма правительство в данный момент предоставить не может. Следовало обратиться еще раз — через год.

Редо открыл стенной шкафчик, налил полный кубок вина, и залпом выпил.

Дай мне силы, Создатель.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. О ЛЮБВИ

Брант поспешно выскочил из дворца, и к нему тотчас подошла Рита.

— Как прошел обед? — спросила она озабоченно.

— Прекрасно. Мне понравилось. Я бы еще раз сходил.

— Хока не встретил?

— Встретил.

Рита посмотрела в сторону.

— И что же?

— Он случайно поднимался по лестнице в тот момент, когда я как раз собирался по ней спускаться.

— И что он тебе сказал?

— Я не дал ему возможности ничего сказать.

— Что сие значит?

— Я спустил его по лестнице головой вниз.

— Перестань шутить, не смешно.

— Я не шучу. Я не собирался ничего делать, и я ни в чем не виноват. Ну, возможно, я слишком поспешно вышел из банкетной залы, а он как раз читал на ходу. На ходу читать вредно. Читать нужно сидя или лежа. Или стоя.

— Ничего не понимаю.

— Я на него налетел. Нечаянно.

— А он?

— А он покатился. Вниз по лестнице.

Рита приложила руку ко лбу и прикрыла глаза.

— Безмозглый кретин, — сказала она. — Жила я на свете, забот не знала. Явился сынок, и за два дня перевернул матушкину жизнь с ног на голову. Идем отсюда, урод.

Они повернули и пошли вдоль боковой стены дворца. Брант вдруг остановился.

— Что еще? — спросила Рита раздраженно, и оглянулась. — Идем же, не стой, как вяз над болотом.