Жюль Верн - Безымянное семейство (с иллюстрациями)

• Название: Безымянное семейство (с иллюстрациями)
• Автор: Жюль Верн
• Издательство: Научно-издательский центр «Ладомир»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-86218-034-6: 5-86218-022-2

Роман «Безымянное семейство» переносит европейского читателя за океан, на просторы североамериканского континента, в ту его часть, которая называется Канадой и повествует о восстании французских поселенцев в Квебеке.

---

На следующий год французы предпринимают попытку вернуть Квебек, город-ключ на реке Св. Лаврентия. Им это не удается, а некоторое время спустя вынужден капитулировать и Монреаль.

Наконец 10 февраля 1763 года заключается мирный договор. Людовик XV[36] отказывается от притязаний на Акадию в пользу Англии. Он уступает ей в полное владение Канаду и зависимые от нее территории. Новая Франция существует теперь лишь в сердцах канадских французов. Англичане никогда не умели сблизиться с подчиненными себе народами: они умели лишь истреблять их. Однако нельзя истребить нацию, когда большая часть населения сохраняет любовь к своему былому отечеству и свои прежние устремления. Напрасно Великобритания создает три губернаторства — Квебек, Монреаль и Труа-Ривьер[37], напрасно стремится навязать канадцам английские законы, принудить их принести присягу верности. В результате резких протестов в 1774 году принимается билль[38], возвративший колонию под власть французского законодательства.

Впрочем, если теперь Соединенному Королевству нечего опасаться со стороны Франции, то оно рискует оказаться лицом к лицу с американцами. И действительно, американские отряды, переправившись через озеро Шамплен, берут Карильон, захватывают форты Сен-Жан[39] и Фредерик и под началом Монтгомери двигаются сначала на Монреаль, которым овладевают, а затем на Квебек, взять который приступом им не удается.

В следующем году, 4 июля 1776 года, провозглашается Декларация независимости Соединенных Штатов Америки.

И тут для франко-канадцев наступают тяжелые времена. Англичане опасаются, как бы канадская колония не ускользнула от них, вступив в состав Северо-Американской федерации, и не нашла прибежище под звездно-полосатым флагом, маячившим на американском горизонте. Однако ничего подобного не произошло, и об этом, памятуя об интересах истинных патриотов, можно только сожалеть.

В 1791 году новая конституция делит страну на две провинции: Верхнюю Канаду — на западе и Нижнюю Канаду — на востоке, со столицей в Квебеке. Каждая провинция имеет свой Законодательный совет, назначаемый Британской Короной, и палату депутатов, избираемую на четыре года свободными предпринимателями городов. Население составляет к тому времени сто тридцать пять тысяч жителей, среди них лишь пятнадцать тысяч человек английского происхождения.

Цели, которые преследуют притесняемые Великобританией колонисты, сформированы в девизе газеты «Канадец», основанной в Квебеке в 1806 году: «Своих институтов, своего языка и своих законов!» Канадцы упорно сражаются за свои права, и подписанный в Ганде в 1814 году мир подводит черту под войной, в которой успехи и неудачи следовали попеременно с обеих сторон.

Вскоре борьба между двумя народами, распределенными в Канаде столь неравным образом, возобновляется. Сначала она завязывается на политической арене: депутаты-реформисты вслед за своим коллегой — героическим Папино[40] — выступают с постоянными нападками на власти метрополии[41] по всем вопросам — будь то о выборах, о землях, предоставляемых в неограниченном количестве колонистам английского происхождения, и т. д. Тщетно губернаторы то откладывают заседания, то распускают палаты — ничто не помогает. Оппозиция ни на минуту не падает духом. Королевским чиновникам — лоялистам[42], как они себя называют, — приходит идея упразднить конституцию 1791 года, объединить Канаду в одну провинцию, чтобы придать больший вес английской прослойке, окончательно запретить французский язык, еще остававшийся парламентским и судебным, однако Папино и его товарищи протестуют столь яростно, что Британская Корона отказывается от осуществления этого гнусного замысла.

Разногласия обостряются. Выборы приводят к серьезным столкновениям. В мае 1831 года в Монреале вспыхивает мятеж, стоивший жизни трем франко-канадским патриотам. Население городов и сел собирается на митинги. По всей провинции ведется активная пропаганда. Наконец появляется манифест, в котором в «девяноста двух тезисах» перечислены претензии канадцев к англосаксам и содержится требование о привлечении к суду генерал-губернатора лорда Айлмера. Манифест этот принимается палатой, несмотря на возражения нескольких реформистов, посчитавших его недостаточным. В 1834 году проводятся новые выборы; Папино и его сторонники избираются на второй срок. Верные решениям предыдущего созыва, они настаивают на предании генерал-губернатора суду. Но в марте 1835 года палату распускают, а министерство заменяет лорда Айлмера королевским комиссаром лордом Госфордом которому даются в помощники два комиссара, призванные изучить причины сотрясающих колонию волнений. Лорд Госфорд протестует против примирительных распоряжений Британской Короны в отношении своих заокеанских подданных, зато не добивается признания депутатами полномочий комиссии по расследованию.

Тем временем благодаря иммиграции английская прослойка мало-помалу растет — даже в Нижней Канаде. В Монреале и Квебеке образуются конституционистские союзы, ставящие своей целью подавление реформистов. И хотя губернатор вынужден распустить их, как созданные вопреки закону, они, тем не менее, пребывают в готовности к действию. Борьба обещает быть упорной с обеих сторон. Англо-американская сторона становится дерзкой как никогда. Ребром ставится вопрос о том, чтобы англизировать Нижнюю Канаду, во что бы то ни стало. Патриоты сопротивляются как законными, так и незаконными методами. При столь напряженной ситуации можно было ожидать ужасных стычек; кровь представителей двух народов вот-вот могла обагрить землю, завоеванную некогда благодаря отваге французских первооткрывателей.

Таково было положение в Канаде в 1837 году, к которому и относится начало настоящего повествования. Нам важно было пролить свет на истоки непримиримой вражды французов и англичан, показать жизнестойкость одних и твердость других.

Кстати сказать, Новая Франция являлась точно таким же кусочком родины, как Эльзас[43] и Лотарингия[44], грубо оторванные от Франции тридцать лет спустя в результате прусского нашествия. И разве усилия, предпринятые франко-канадцами, чтобы добиться для своей страны хотя бы автономии[45], не служат примером, который никогда не должны забывать французы Эльзаса и Лотарингии?

Предвидя возможное восстание, и собрались вечером 23 августа для принятия необходимых решений у губернатора лорда Госфорда главнокомандующий сэр Джон Кольборн[46], полковник Гор и полицеймейстер[47] Джильберт Аргал.

Индейцы называют всякое сужение реки, когда ее берега вдруг резко сближаются, словом «кебек» — отсюда и произошло название столицы, построенной на высоком мысе, выступающем над тем местом, где река Св. Лаврентия, расширяясь, образует нечто вроде пролива. Верхний город, стоящий на крутой горе, возвышающейся над рекой, Нижний город, вытянувшийся вдоль реки, где сооружены склады и доки, узкие улочки с дощатыми тротуарами, деревянные, в основном, дома, несколько строений без всяких претензий на стиль, дворец губернатора, здания почтового и морского ведомств, английский и французский кафедральные соборы[48], набережная — излюбленное место гуляний, крепость с довольно внушительным гарнизоном — таким представал в то время старый город, заложенный Шампленом, гораздо более живописный, чем современные города Северной Америки.

Из сада губернатора открывался прекрасный вид вдаль на реку, воды которой в низовье, разветвляясь, делились островом Орлеан на два русла. Вечер был чудесный; жара спала, и в воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения норд-веста[49], столь опасного в другие времена года, когда он разгуляется в долине реки Св. Лаврентия. В сумерках парка залитая с одной стороны лунным светом высилась четырехгранная пирамида, возведенная в память англичанина Вольфа и француза Монкальма, которых в один день соединила смерть.

Вот уже целый час генерал-губернатор и трое сановников беседовали о серьезности ситуации, вынуждавшей их постоянно быть начеку. Брожение умов проявлялось слишком очевидно; следовало ожидать взрыва.

— Сколько людей в вашем распоряжении? — спросил лорд Госфорд у сэра Джона Кольборна.

— К сожалению, слишком мало, — ответил генерал, — даже если мне придется отозвать часть стоящих в графстве войск.

— Уточните, командующий.

— Я смогу выставить только четыре батальона и семь рот пехоты, так как из крепостных гарнизонов Квебека и Монреаля нельзя забрать ни одного солдата.

— Что у вас есть из артиллерии?

— Три-четыре полевых орудия.

— А из кавалерии?

— Только один пикет[50].

— Если потребуется распределить наличный состав по соседним графствам, — заметил полковник Гор, — этого будет явно недостаточно! Остается пожалеть, господин губернатор, что ваша милость распустили конституционистские союзы, сформированные лоялистами. Мы имели бы сейчас несколько сот карабинеров-волонтеров[51], помощь которых была бы весомой.