В. Стамбулов - Намык Кемаль

• Название: Намык Кемаль
• Автор: В. Стамбулов
• Издательство: Журнально-газетное объединение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1935

Вашем вниманию предлагается биографический роман о турецком писателе Намык Кемале (1840–1888). Кемаль был одним из организаторов тайного политического общества «новых османов», активным участником конституционного движения в Турции в 1860-70-х гг.

Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1935 года. Орфография сохранена.

Под псевдонимом В. Стамбулов писал Стамбулов (Броун) Виктор Осипович (1891–1955) – писатель, сотрудник посольств СССР в Турции и Франции.

---

Шинаси.

Шинаси был типичным разночинцем. Ему было два года, когда его отец, офицер той знаменитой артиллерийской части, которая в трагические дни 1826 года решила на площади Этмейдан участь янычар, – погиб под Шумлой в бою с русскими. Ребенок вырос в нужде. Когда он окончил начальную школу, магь хотела отдать его в медрессе, чтобы сделать из него духовного, но потом ей удалось пристроить его в канцелярию арсенала Топ-Хане. Там на способного и талантливого юношу обратил внимание один из иностранных офицеров-специалистов – француз, граф Шатонеф.[46]

Почувствовав симпатию к Шинаси, французский офицер стал учить его по-французски и пробудил в нем вкус к европейской литературе. Благодаря протекции Шатонефа и помощника начальника арсенала – Зивер-эфенди, Шинаси удалось попасть в немногочисленную группу молодых людей, которых Решид-паша посылал за границу. Шинаси должен был изучить во Франции политическую экономию и разные финансовые науки.

Двадцатилетний Шинаси попал в Париж как раз в момент напряженной политической борьбы. Июльская монархия доживала свои последние месяцы. Европа была накануне грандиозной революционной вспышки, в которой такое активное участие принимал промышленный пролетариат.

В февральские дни 1848 года Шинаси со своими французскими друзьями участвует в политических манифестациях и, взобравшись на купол Пантеона, водружает на нем республиканский флаг. Тогда же он познакомился с рядом видных французских литераторов, ученых ориенталистов и, в частности, с Ламартином, Э. Ренаном и другими, оказавшими сильное влияние на его развитие. Перед Шинаси открылись двери парижских литературных салонов.

Он пробыл за границей пять лет. За это время он основательно изучил французский язык и французскую литературу и проникся убеждением в превосходстве европейской буржуазной культуры над заживо разлагающимся феодальным строем Оттоманской империи.

Нельзя сказать, чтобы соприкосновение с тогдашней, пылавшей в революционном огне Европой выработало из Шинаси настоящего турецкого революционера, как этого можно было ожидать. Молодой гурок, принимавший хотя и скромное, но все же какое-то участие в грандиозных революционных событиях Парижа, сразу превращается в умеренного либерала, как только дело идет о его собственной стране. Он не верит в революционно-творческий порыв турецких масс или хотя бы даже передовых элементов Турции, и все его надежды и чаяния возлагаются на реформы сверху. Он преклоняется перед автором хатишерифа Гюль-Хане Решид-пашой и ждет от его либеральных реформ возрождения Турции. В посвященных Решид-паше стихах, которые он посылает из Парижа своим друзьям, он превозносит до небес основоположника Ганзимата.

Эй, президент республики народных добродетелей,
Своим законом ты ограничил власть султана.

– писал он в одном из своих стихотворений, употребив впервые в турецком языке слово «рейсиджумхур», ставшее 75 лет спустя, с момента объявления республики, официальным титулом главы турецкого государства.

Эти стихи так же, как и ряд других, были показаны друзьями и покровителями Шинаси Решид-паше. Когда Шинаси, окончив учение в Европе, вернулся в Стамбул, Решид-паша, несмотря на его молодость, предложил ему участвовать в двух крупных учреждениях: «финансовом комитете» и «комитете просвещения», созданных визирем для реформы финансов и народного образования.

Хотя Шинаси посылали в Париж для изучения специально экономических и финансовых наук, но к этому времени эти вопросы гораздо менее интересовали его, чем вопросы просвещения, языка, литературы. Поэтому он принял лишь второе назначение, а вскоре затем вошел еще в «научный комитет», также созданный Решид-пашой.

Задачей этого комитета было внедрение в Турции западных наук. Он состоял из крупных сановников, весьма косо глядевших на смелые нововведения и далеко не заинтересованых в коренных реформах; обстановка с самого начала сделала работы Шинаси бесплодными. Сменивший к тому времени Решид-пашу на посту великого визиря Али-паша, бывший вначале креатурой Решида, а впоследствии сделавшийся скрытым противником как самого инициатора Танзимата, так и проводимых им реформ, в первую очередь постарался дать совершенно иное направление деятельности «научного комитета».

Его первым шагом было устранение из комитета подозрительного Шинаси. Официальным предлогом для удаления послужило то, что Шинаси по европейской привычке брил бороду. Блюдя патриархальные, закрепленные вековой религиозной традицией, нравы.

реакционные члены «научного комитета» не могли допустить, чтобы их коллега нарушал предписания «сунны». Новый великий визирь с удовольствием удовлетворил их желание, так как он знал, что старевший и чувствовавший приближение смерти Решид-паша видел в Шинаси своего возможного преемника, которого он надеялся противопоставить выращенным им, но оказавшимся ренегатами Али и Фуаду.

В своих стихах, получивших широкое распространение в рукописных списках, Шинаси едко нападал на Али, Фуада и одного из реакционнейших деятелей того времени, невежественного шейх-уль-ислама Ариф-эфенди:

Носящий тюрбан Ариф, ей богу, ты шейх невежества,
Богатый великими дурачествами и несчастный и бедный умом.

В ту эпоху оскорбление, нанесенное главе мусульманского духовенства, было не шуткой и могло кончиться печально для молодого западника. К счастью для него, Решид-паша вскоре вновь оказался у власти, и Шинаси был возвращен в «научный комитет». Преследования против него немедленно прекратились. Он смог спокойно работать до самой смерти Решид-паши (1858 г.).

К этому времени Шинаси завоевал расположение и приобрел покровительство другого крупного государственного деятеля – Юсуф Киамиль-паши. Хотя после смерти Решида Али и Фуад прочно взяли в свои руки бразды правления, но, не желая ссориться с Юсуфом Киамилем, они оставили Шинаси до поры до времени в покое. Однако он сам не захотел более служить, чувствуя, что всякая реформаторская деятельность «научного комитета» кончена.

Тогда-то явилась у негр мысль основать газету.

Сотрудничество его в газете Агяха «Толкователь событий» продолжалось всего несколько месяцев. Агях-эфенди, являвшийся собственником газеты, непрочь был предоставить ее страницы для всяких пресмыкающихся перед дворцом и правительством борзописцев. Рассерженный Шинаси расстался с ним и основал свою собственную газету, знаменитую в истории турецкой журналистики – «Тасфири Эфкяр» («Изображение мыслей»).

На этот раз это был уже не безличный, аполитический листок, но газета с положительной прогрессивной программой. К этому времени Шинаси особенно увлекался идеей распространения в народе европейских наук, реформой языка, созданием турецкой литературы по образцу европейской. По его мысли, новая газета должна была явиться могучим проводником этих идей. Интересно, что с самого начала правительство пыталось подкупить его. Только что вошедший на престол Абдул-Азиз, не смевший еще вступить в открытую борьбу с реформами, как он сделал это через несколько лет, ознакомившись с первым номером газеты, послал Шинаси 500 золотых, что представляло по тому времени очень крупную сумму (около 12 тыс. руб. золотом). Но Шинаси отказался принять «подарок»:

– Мне не предстоит такого дела, – ответил он, – для которого понадобилось бы столько денег.

Этим он ясно дал понять, что купить его нельзя. Это был один из редчайших случаев в оттоманской истории, когда кто-либо отказывался от такой суммы, да еще подаренной самим падишахом.

С самого начала основания газеты Шинаси привлек в нее молодых талантливых и прогрессивных писателей, первое место среди которых занял Намык Кемаль. Это послужило основанием их кратковременной дружбы и оказало решающее влияние на всю дальнейшую жизнь, политическую и творческую деятельность молодого Кемаля.

Газета «Тасфири Эфкяр» выходила два раза в неделю; номер в розничной продаже стоил 60 пара (около 12 коп.). По тому времени газета расходилась бойко. В момент одной длительной полемики с газетой старого направления «Рузнаме», когда молодые сотрудники «Изображения мыслей», прекрасно знакомые со старой поэзией, уличали корифеев в невежестве даже в отношении столь превозносимой ими классической литературы, тираж газеты дошел до 24 тыс. экземпляров, то-есть до уровня, которого достигают и сейчас лишь немногие из турецких газет.

К той же эпохе относится и выпуск Шинаси небольшого сборника переводов французских писателей: Расина, Ламартина, Лафонтена, Жильбера, Фенелона. Интересно, что Шинаси усердно подбирал для этого сборника те из произведений, которые заключали в себе смелые выпады против абсолютизма.

Выше мы говорили, что вначале Кемаль чуждался «молодых» и примкнул к обществу корифеев, среди которых, как ему казалось, он сможет постигнуть высшие откровения классической поэзии и той таинственной заманчивой мистики, носительницей которой она являлась. Но уже скоро его охватило разочарование. Познакомившись с ними поближе, он увидел, что за пышными, высокопарными формами скрывались интеллектуальное убожество и реакционная ненависть ко всему новому, прогрессивному.