Сазерленд Денлингер - Война на Тихом океане

• Название: Война на Тихом океане
• Автор: Сазерленд Денлингер
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

И вполне возможно, что этот безбрежный океан станет огромной ареной самой ужасной борьбы.

Преследуя двойную задачу - написать о флоте и о кризисе, с которым флоту придется столкнуться на этом океане (на восточных берегах которого этот кризис уже налицо), - авторы пытались минимально касаться техники, объясняя насколько возможно проще и яснее те технические данные, без которых было невозможно обойтись. За исключением нескольких необходимых ссылок, они занимались только морскими силами современной эпохи. Для тех лиц, которые пожелают поплавать на галерах{8} и триремах{9} или проследить отказ от дерева в пользу железа и от железа - в пользу стали, имеются целые библиотеки.

В настоящее время корабли флотов всего мира находятся в состоянии боевой готовности{10}. По ночам сталелитейные заводы ярко освещены, а днем на судостроительных верфях великих держав стучат пневматические молотки и жужжат подъемники. Япония покончила с договорами; Англия концентрирует свои силы в Средиземном море и заканчивает свою огромную Сингапурскую базу; Германия лихорадочно вооружается; Франция боится; Италия настроена агрессивно; Америка начала выполнение программы замещения. В один прекрасный день все это здание мира, конечно, развалится. Где? На каком океане? Только завтра может ответить на это.

В этой книге, однако, мы в основном касаемся только личного состава, кораблей и проблем флота США и имперского японского флота; как было бы безумием утверждать, что война с Японией неизбежна, так, равным образом, было бы безумием отрицать, что такая война возможна. Американец, возвращающийся домой со своей работы в конторе, на фабрике или на поле, видит зарево европейских и азиатских печей, в которых накаливаются зловещие бруски металла, и искры взлетают к небесам, когда паровые молоты куют тела орудий. Если он взглянет вверх, он увидит, что и его небеса замараны такими же зловещими пятнами: мы тоже хотим более новых, более огромных, более смертоносных пушек.

Все это очень неприятно, но все это очень мало трогает рядового гражданина, спешащего домой пообедать. Самое большее, если он расценит все это, как нечто не относящееся лично к нему, и снова обратит свои мысли к приобретениям сегодняшнего дня в к честолюбивым замыслам завтрашнего. И тут он ужасно ошибается, ибо, когда эти болванки будут откованы и затем превратятся в орудия, а эти орудия начнут греметь, - то кто будет обслуживать их?

А теперь, прежде чем мы пустимся в плавание с флотом и в изучение проблем, связанных с войной между США и Японией, будет полезно коротко отметить три парадокса, существующих в наших отношениях с империей.

1. Это США при помощи орудий кораблей Перри{11} в заливе Йеддо, в 1856 г., открыли Японию миру и поставили ее перед проблемами, которые лежат в основе всех ее конфликтов с нами.

2. США с самого своего возникновения проявляли врожденный страх перед всякими обязательствами и связями в Европе, они не поколебались, однако, распространить свои интересы на Азию и связать себя различными способами на континенте, с которым ее культурные, этические и экономические связи были и являются несравненно менее важными.

3. США в дни их так называемой "грабительской юности"{12} захватили либо силой оружия, либо экономическим нажимом, либо путем весьма сомнительной "покупки" почти каждый метр своей территории (как в метрополии, так и в колониях); они односторонне оставили за собой право запрещать всякое вторжение европейских и азиатских народов в обе Америки; однако теперь, в своем зрелом возрасте, они стали удивительно нравственной державой и оспаривают право Японии действовать аналогичными методами на азиатском материке.

Отныне мы больше не будем заниматься ни причинами возможной войны между США и Японией, ни правовыми или моральными оправданиями этой войны, ни анализом правильности (с моральной и технической стороны) современной экономической и морской политики обеих стран. Мы займемся только изучением этой политики и установлением, какое влияние она окажет на течение или исход этой войны. Вряд ли необходимо говорить, что, рисуя в следующих главах картину флота в действии, мы исходили из фактического состояния морских, политических, экономических, социальных и географических условий.

Довольно вступлений. Достаточно вопросов - почему и отчего. Будем брать факты, как они есть, а сами выйдем в море, где, к счастью, мы можем встретить содружество братьев. Вот они идут с юго-востока, на горизонте корабли флота...

II. Корабли флота

Их появление - достойно кисти художника, и они по красоте, обособленности и спокойной угрозе под стать этому величайшему океану. Корабли флота! Они появляются на пустынном юго-восточном горизонте, как по мановению волшебной палочки. Сначала облачко дыма, такое маленькое, что глазами, вооруженными биноклем, уверенно ищешь грубый корпус одинокого трампера{13}, а затем появляется стеньга{14}, совсем не похожая на стеньги коммерческих пароходов, а теперь, в правой стороне поля зрения бинокля, верхние надстройки другого корабля.

Проведите бинокль вдоль горизонта, там, где небо тропиков растворяется в отраженной лазури тихоокеанских валов. Еще один корабль, и еще, и еще. Еще несколько мгновений - и кажется, что линия серых кораблей протянулась через 8 румбов компаса{15} от юго-востока до юго-запада, заполняя дисциплинированным хаосом движения то, что только что являлось бесконечной пустотой. Теперь все они видны: огромные тяжелые крейсеры разрезают своими наклонными носами воду всего в нескольких милях{16} впереди остальных судов. Раскинувшись веером к востоку и к западу от них, идут подводные лодки, а за ними солидно плывет по воде огромный корпус авианосца, конвоируемый толпой сердитых с виду эсминцев.

Далее - бригада легких крейсеров, и солнце ярко играет на их 152-мм орудиях, заключенных в башни. Еще легкие крейсеры и эсминцы, потом второй авианосец, а затем линкоры, двигающиеся с величественной грацией, как и полагается амазонкам{17} в броне, за которыми - последнее и решительное слово. По обеим сторонам их идут новые и новые бригады крейсеров и эсминцев, и, наконец, далеко позади линкоров, но все-таки ясно видимые, пыхтят вспомогательные суда: плавучие мастерские, нефтяники, корабли со снабжением и госпитальные суда.

Сто пятьдесят кораблей - и кто знает, для чего это все! Шесть самолетов, только что выпущенные с ближайшего авианосца и уже кажущиеся простыми точками на небе, летят прямо вперед, на север, как будто они твердо знают, что им делать. Корабли же идут разными курсами, и зрителю кажется, что они не знают своих задач. Подводные лодки и тяжелые крейсеры идут на север, 6 легких крейсеров повернули на запад и увеличили свою скорость, по меньшей мере, до 25 узлов{18}; - до них, вероятно, около 15 км, но каскады воды, вздымаемые их носами, видны ясно. Дивизионы эсминцев, которые, по началу, были, примерно, в 10 км к юго-востоку и шли на север, теперь повернулись на 180° и несутся к югу, покачиваясь на валах. Линкоры, еще недавно двигавшиеся строем кильватера на север, теперь одновременно повернули к западу, и идут строем фронта{19}. А вспомогательные суда - в 15 - 20 км позади - изменили курс к востоку.

Все это продолжается в течение короткого промежутка времени, когда кажется, что все пришло в безнадежное смятение, что это - огромное сборище кораблей, бесцельно двигающихся туда и сюда по водной равнине. Но вот, внезапно, обнаруживается план и намерение командующего: корабли вступают точно на свои места, и флот идет на запад. Тяжелые крейсеры, которые были в авангарде, теперь, сопровождаемые авианосцем, несколькими эсминцами и подводными лодками, вытянулись вдоль горизонта к северо-западу; легкие крейсеры заняли их место в авангарде, имея по обеим сторонам другие эсминцы, и находятся далеко к западу - корпуса{20} передних кораблей уже ушли за горизонт. Линкоры методически двигаются в направлении захода солнца, охраняемые с севера тяжелыми крейсерами и эсминцами, а с юга - эсминцами и авианосцем; а еще дальше к юго-востоку другие эсминцы, как овчарки на лугу, согнали вместе вспомогательные суда и образовали вокруг них охранение.

Снова порядок из очевидного беспорядка, снова смысл в том, что по началу казалось бессмысленным: 150 кораблей действуют как сплоченное целое под руководством одного разума и при искрением сотрудничестве 150 тысяч человек. Основа всего - и для корабля, и для бригады, и для эскадры, и для флота - заключается в том, что каждый работает при помощи других и с другими и все целиком посвятили себя своим обязанностям.

Корабль (до известной степени, каждый корабль, но главным образом, военный корабль) - больше, чем сталь и турбины, больше, чем что-либо другое из того, что создано гением человека; не единым хлебом он живет, двигается и существует. Каждый его шпангоут и каждый его пиллерс{21} пропитан добрым или злым духом, который создает из корабля либо слаженный, упорно работающий организм, либо - "сумасшедший дом", как это называется на флоте. И то, что моряки говорят о своем корабле, как о чем-то имеющем свои особые свойства, разговаривают с ним, ожидают и получаю" от него ответы, которые они понимают и ценят, - имеет свой смысл. "Для блага корабля" - не пустая фраза.