Джуд Деверо - Дорога страсти

• Название: Дорога страсти
• Автор: Джуд Деверо
• Жанр: Исторические любовные романы

Аманда Колден, дочь состоятельного владельца ранчо в Калифорнии, не должна становиться, подобно матери, игрушкой страстей, жизнью ее должен править рассудок. Так считают ее отец и жених-учитель, подчиняя воспитание девушки этой задаче. Но что значат доводы рассудка, когда в сердце вспыхивает любовь?

Роман выходил под названием «Пробуждение чувств».

---

— Еще одна бездомная, Хэнк? — поинтересовалась она и пошла по своим делам.

Миссис Соумс три месяца прожила в этой чудесной семье, стараясь быть полезной по мере своих сил, так что в конце концов миссис Монтгомери начала поговаривать, что без миссис Соумс она уже просто как без рук.

Профессор Хэнк добился для нее развода, а потом, чтобы ее уж точно больше не тревожили, предложил ей поехать вместе с ним через всю страну, в Калифорнию, где ему дали место преподавателя экономики. Миссис Соумс с радостью согласилась, и последние пять лет жила так счастливо, как никогда раньше.

Но та же черта его характера, что побудила профессора спасти ее, тревожила миссис Соумс. Он заботился о людях, которым повезло в жизни меньше, чем ему. Он заботился о человеке, который снабжал его углем, и всегда просил миссис Соумс оставлять для того кусок пирога. И в то же время с некоторыми людьми, которые работали с ним, с блестящими, образованными господами, профессор Хэнк не был особо любезен.

В прошлом году вышла эта его книга, наделавшая столько шума. Она знала только, что там написано о том, что надо быть на стороне служанок и посыльных всех стран. Миссис Соумс не сомневалась, что книга хорошая, только вызвала она одни неприятности.

К профессору приехали профсоюзные деятели, очень встревоженные, глаза у них так и бегали. Когда они уехали, миссис Соумс проверила, на месте ли столовое серебро.

Сунув пирог в духовку, она взялась за картофельное пюре. А теперь вот эти богатые фермеры хотят, чтобы ее профессор Хэнк приехал к ним погостить. Погубить его — вот что у них на уме. Каждый раз подавать к столу вино, пичкать его французскими соусами и загубить его репутацию и желудок.

И что хуже всего, думала миссис Соумс, яростно давя ни в чем не повинные картофелины, — они хотят подвергнуть жизнь ее обожаемого профессора Хэнка опасности со всей этой профсоюзной заварухой. Ее дорогому профессору, святому человеку, незачем рисковать головой из-за кучки людей, с которыми он даже не знаком. У него и в колледже дел хватает.

Покончив с картофелем, она отодвинула его в сторону и вышла в гостиную. Профессор спокойно сидел на диване, читал газету и отхлебывал виски. Заходящее солнце бросало сквозь западное окно лучи на его голову, отчего волосы светились, точно нимб. «Вылитый ангел, — подумала она, глядя на него в профиль. — До чего же красивый мужчина! Хороший, добрый, замечательный человек».

Миссис Соумс подошла к окну и задернула шторы, чтобы солнце не слепило ему глаза. И тут она увидела длинный белый лимузин с открытым верхом, остановившийся перед домом. Впереди сидел шофер в белой, без единого пятнышка, форме, а на заднем сиденье — красивая молодая женщина в белом шелковом платье и белой шляпе с огромными полями. Свешивающиеся с полей страусовые перья мягко обрамляли лицо женщины. У нее были темно-рыжие волосы — единственное пятно краски во всей маленькой группе.

Миссис Соумс резко задернула шторы и пронзила взглядом затылок Хэнка. В чем ее профессор Хэнк не был святым, так это в отношениях с женщинами. Она, разумеется, никогда не спрашивала, чем он занимается на этих своих гонках, но пару раз, когда он возвращался, в его вещах обнаруживались предметы женского нижнего белья. Однажды она нашла там черный шелковый чулок.

Отдернув краешек шторы, она увидела, как шофер помогает молодой женщине выбраться из машины. И в руке у нее — только не это! — кажется, каталог с образцами обоев.

Задернув штору, миссис Соумс возвела глаза к небесам. Он снова это сделал. Как-то она попыталась втолковать ему — одно дело спасать толстых старух из тяжелого положения, и совсем другое — спасать молодых красивых женщин. Потому что они тут же начинают ждать от него чего-то — например, предложения руки и сердца.

Она наградила затылок Хэнка крайне неодобрительным взглядом. Он уже слишком взрослый, чтобы прислушиваться к подобным предупреждениям.

Подойдя к дивану, миссис Соумс взяла газету из рук Хэнка и стала складывать ее.

— К вам гостья, — язвительно заметила она. — Высокая, рыжеволосая, полагаю, красилась хной, очень красивая.

Хэнк допил виски.

— Боюсь, не припоминаю… рели у мужчины случаются провалы в памяти, то уж действительно глубокие. Неужто у него было так много женщин, что он не припоминает такую красавицу? Прищурившись, миссис Соумс забрала у Хэнка стакан и опустила его в карман передника.

— У нее грудь, как нос у корабля. Хэнк усмехнулся:

— Блайт Byдли.

Миссис Соумс неодобрительно поджала губы:

— Она привезла каталог с образцами обоев.

Кровь отхлынула от лица Хэнка.

— Она у переднего крыльца? Я, пожалуй, уйду с черного хода. Скажите ей…

— И не подумаю! — с негодованием заявила миссис Соумс. — Вы заставили бедную девушку поверить в то, во что ей не следовало верить, и теперь вы должны встретить ее как подобает мужчине, а не удирать, как последний трус. — Она собралась еще что-то сказать, но вместо этого развернулась и вышла, оставив его одного.

Хэнк медленно натянул пиджак и приготовился к тому, что должно было произойти. Три года назад Блайт была его студенткой. Еще тогда он был поражен ее умом, живым интересом, оригинальностью ее работ и, не в последнюю очередь, ее великолепной грудью. Правда, в этом плане он никогда не предпринимал никаких шагов по отношению к ней. Даже когда она оставалась после занятий, чтобы спросить его о чем-то, когда давала ему возможность перейти к более личным отношениям, он твердо держал дистанцию. Студенток он не трогал.

В начале следующего учебного года он ожидал увидеть ее снова, но в студенческом городке она не появилась. Затем однажды он увидел ее идущей по городку в каком-то легкомысленном платье, больше подходящем для танцев, чем для учебы. Он остановил девушку и заговорил с ней. То, что он услышал, Хэнку крайне не понравилось. Родители Блайт, люди небогатые по сравнению с семьей Хэнка, познакомили ее с сыном старого друга ее отца. Они провели вместе лето, и Блайт сама не заметила, как оказалась помолвлена с ним. И только после помолвки жених заявил, что не хочет, чтобы она продолжала учебу. Под давлением жениха, его и своих родителей Блайт оставила колледж и поступила на кулинарные курсы.

Хэнку это совсем не понравилось. Ему претила сама мысль о том, что кто-то вправе распоряжаться чужой жизнью, но, если Блайт теперь счастлива, он не должен вмешиваться.

Она сказала, что собирается пообедать с женихом, и вдруг пригласила его на этот обед.

И Хэнк неожиданно для себя принял приглашение. Скорее всего, повинуясь порыву или чему-то еще — может, странному тону голоса Блайт, смеси настойчивой просьбы и мольбы, или легкой печали в ее глазах.

Он пошел на обед, превзошедший его худшие опасения. Жених Блайт был явно до смерти напуган самой мыслью о том, что женщина может быть так же умна, как и он сам — если не умнее его. Он подробно разъяснил Блайт содержание меню, написанного по-французски, хотя, как знал Хэнк, Блайт свободно владела французским. Он спросил Хэнка о его книге, но, прежде чем тот раскрыл рот, потрепал Блайт по руке и заявил, что лучше не утомлять ее умной беседой. А ведь в прошлом году на самом сложном экзамене, который Хэнк устраивал за всю свою жизнь, Блайт не смогла ответить только на один вопрос!

Хэнку не понравилось то, что он увидел, но он решил не вмешиваться. Он уже понял — если ты вмешиваешься в отношения красивой женщины с ее женихом или мужем, красивая женщина тут же решает, что ты должен на ней жениться. Некрасивые женщины просто благодарят тебя за то, что ты освободил их, и идут своей дорогой, но красивые надеются, что ты после этого посвятишь им остаток своих дней.

Так что он просто ушел с того обеда, ничего не предприняв и даже не сказав Блайт ни слова о том, что она отказывается от собственной жизни в угоду этому надутому юнцу.

Но что стало потом с благими намерениями…

Когда он выиграл гонку Гарримана, его переполнял восторг победы. В нем не осталось и следа от профессора экономики. Он был просто счастливым, полным сил молодым мужчиной, в руках у него был серебряный приз, люди поздравляли его, а на краю толпы стояла Блайт Byдли в белом платье. Шляпка с забавным зеленым пером украшала ее голову, рыжие волосы были распущены по спине. Он не раздумывал. Он просто протянул к ней руку, и она подошла. А когда он обнял ее, она так податливо прижалась к нему, что Хэнку показалось, что Блайт — еще один приз за победу в гонке.

В гостинице, когда дверь закрылась за ними, он на миг обрел способность рассуждать здраво и попытался сказать, что ей бы лучше уйти. Но тут Блайт подняла юбку до колена, открыв черный шелковый чулок. Хэнк мог устоять перед чем угодно, но только не перед черными шелковыми чулками на длинных стройных ножках. Он мог бы даже предать свою страну, если бы его расспрашивала женщина, показывая при этом красивые ноги.