Кеннет Грэм - Ветер в ивах

• Название: Ветер в ивах
• Автор: Кеннет Грэм
• Жанр: Сказка
• Год: 1999

Герои этой поэтичной истории, так полюбившейся и маленьким, и взрослым читателям, — звери, наделенные трогательными и подчас смешными человеческими качествами

---

Они снова поднялись и, с трудом пробираясь, пошли в сторону лощины в поисках пещерки или хоть подветренного уголка, который укрыл бы их от ветра и метели. Они как раз осматривали тот кочковатый участок, о котором говорил дядюшка Рэт, когда Крот споткнулся и, взвизгнув, полетел на землю ничком.

— Ой, лапа! Ой, моя бедная лапа!

И он уселся прямо на снег, обхватив заднюю лапу передними.

— Бедняжка! — посочувствовал дядюшка Рэт. — Ну, скажи, как тебе сегодня не везет, а! Ну-ка, покажи лапу. Конечно, — продолжал он, опускаясь на колени, чтобы получше рассмотреть, — лапа порезана, никаких сомнений. Погоди, сейчас я достану платок и перевяжу.

— Я, должно быть, споткнулся о сучок или пень, — сказал Крот печально. — Ой, как болит!

— Уж очень ровный порез, — заметил Рэт, внимательно рассматривая лапу. — Нет, никакой это не сучок и не пень. Это порезано острым краем чего-то металлического. Странно! — Он на минуту задумался и стал исследовать близлежащие рытвины и кочки.

— Какая тебе разница, об чего я порезался? — сказал Крот, от боли забывая, как надо говорить правильно. — Все равно больно, обо что бы я ни порезался.

Но дядюшка Рэт, после того как крепко стянул ранку платком, не обращая внимания на Крота, стал изо всех сил раскапывать снег. Он разгребал его, копал, расшвыривал всеми четырьмя лапами, а Крот взирал на него нетерпеливо, время от времени вставляя:

— Ну, Рэт, ну пошли же!

И вдруг дядюшка Рэт закричал:

— Ура! И потом:

— Уррра! Урра-ра-ра!

И начал из последних сил отплясывать джигу прямо на снегу.

— Что ты нашел, Рэтти? — спросил Крот, все еще держа заднюю лапу обеими передними.

— Иди и посмотри! — сказал дядюшка Рэт в восторге, продолжая плясать.

Крот дохромал до того места и внимательно посмотрел.

— Ну и что, — сказал он с расстановкой, — я вижу достаточно хорошо. Я видел такую штуку тысячу раз и раньше. Знакомый предмет, я бы сказал. Скоба для того, чтобы счищать грязь с обуви. Что из этого? Чего выплясывать вокруг железной скобы?

— Но неужели ты не понимаешь, что это значит для нас? — воскликнул дядюшка Рэт нетерпеливо.

— Я понимаю, что это значит, — ответил Крот. — Это обозначает, что какой-то беззаботный и рассеянный тип швырнул этот предмет посреди Дремучего Леса, где об него обязательно споткнется любой прохожий. Довольно бездумный поступок, я бы сказал. Когда мы доберемся до дому, я непременно пожалуюсь… кому-нибудь, вот увидишь.

— О господи! О господи! — воскликнул дядюшка Рэт в отчаянии от такой тупости. — Сейчас же перестань разглагольствовать, иди и разгребай снег!

И он сам тут же принялся за работу, и снег летел во все стороны.

Его дальнейшие старания опять увенчались успехом, и на свет появился довольно потертый дверной коврик.

— Видал, что я тебе говорил! — воскликнул он с торжеством.

— Ничего ты мне не говорил, — заметил Крот, что было истинной правдой. — Ну, нашел еще один предмет, ну, домашний предмет, изношенный и выброшенный за ненадобностью, чему, как я вижу, ты безумно радуешься. Лучше давай быстренько спляши джигу вокруг него, если тебе так уж хочется, и, может, мы пойдем дальше и не будем больше тратить время на помойки. Его что, по-твоему, едят, этот коврик? Или, может быть, спят под ним? Или можно на нем по снегу поехать домой, как на санях-самоходах, а? Ты, несносный грызун!

— Ты… хочешь… сказать, — закричал дядюшка Рэт, волнуясь, — что этот коврик тебе ничего не говорит?!

— На самом-то деле, Рэт, — отозвался Крот с раздражением, — хватит уж этих глупостей! Ну скажи, кто и когда слышал, чтобы дверные коврики умели говорить? Они не разговаривают. Они совсем не такие. Они знают свое место.

— Да послушай ты, ты — толстолобый зверь! — ответил дядюшка Рэт, уже по-настоящему сердясь. — Кончай болтать. Молчи и копай. Копай, рой, скреби и ищи. Особенно там, где пригорочки, если ты хочешь спать эту ночь на сухом и в тепле, потому что это наша самая последняя возможность!

И дядюшка Рэт с жаром набросился на соседний сугроб, ощупывая все вокруг своей дубинкой и яростно раскапывая снег.

Крот тоже озабоченно копал, больше для того, чтобы не огорчать друга, чем с какой-либо другой целью, потому что, как он считал, его друг просто понемножечку сходил с ума.

Минут десять усердной работы, и дубинка наткнулась на что-то, что отозвалось пустотой. Рэт копал до тех пор, пока не сумел просунуть лапу и пощупать, потом попросил Крота, чтобы он подошел помочь ему. Оба зверя стали изо всех сил копать и копали до тех пор, пока даже Кроту не стало ясно, зачем они это делали. В том, что казалось на первый взгляд сугробом, обнаружилась крепкого вида дверь, выкрашенная в темно-зеленый цвет. Сбоку висела железная петля звонка, а чуть ниже была укреплена небольшая медная табличка, на которой была красивыми, аккуратными буквами выгравирована надпись, которую они прочли при свете луны:

МИСТЕР БАРСУК

Крот повалился в снег от удивления и восторга.

— Рэтти! — закричал он в раскаянии. — Ты чудо! Настоящее чудо, вот кто ты! Теперь я все понял! Ты все это вычислил шаг за шагом в твоей мудрой голове с того самого момента, как я упал и порезал лапу! Ты увидел порез, и тут же твой проницательный ум сказал тебе: «Не иначе как железная скоба!» Тогда ты взялся копать и отыскал эту самую скобу. Но остановился ли ты на этом? Нет! Кто-нибудь мог бы, но только не ты! Твой интеллект продолжал трудиться. «Найти бы мне теперь дверной коврик, — сказал ты самому себе, — и тогда моя теория подтвердится». И конечно, ты находишь коврик. Ты, Рэт, такой умный, что ты мог бы найти чего бы ты только ни захотел. «Ну, так эта дверь существует, словно я видел ее своими глазами. И ничего другого не остается, как ее обнаружить». Ну конечно, я читал про такие вещи в книгах, но я никогда не встречался с этим в жизни. Тебе бы надо отправиться туда, где тебя по-настоящему оценят. Ты же тут среди нас, простых ребят, пропадаешь. Если бы у меня была такая голова, как у тебя, Рэтти…

— Но поскольку ее у тебя нет, — прервал его дядюшка Рэт довольно сердито, — я думаю, что ты, разглагольствуя, просидишь всю ночь на снегу. Немедленно поднимайся, хватайся за петлю и звони, а я буду стучать.

Пока дядюшка Рэт стучал, накидываясь на дверь со своей дубинкой, Крот набросился на звонок, чуть ли не повис на железной петле и раскачивался на ней, болтая обеими задними лапами в воздухе, и было слышно, что где-то вдали, в глубине отзывается колокольчик.

IV ДЯДЮШКА БАРСУК

Они терпеливо ждали, перетаптываясь с ноги на ногу, чтобы вконец не озябнуть, и ждали, как им показалось, довольно долго. Наконец они услышали медленное шарканье, которое приближалось к двери изнутри. Кроту представилось, будто кто-то идет в ковровых шлепанцах, которые ему велики и у которых стоптаны задники. Так оно и было на самом деле.

Послышался звук отодвигаемого засова, дверь приоткрылась всего на несколько дюймов, как раз настолько, чтобы можно было просунуть длинную мордочку и глянуть парой заспанных глазок.

— Так, если это повторится еще раз, — сказал недовольный голос, — я ужасно рассержусь. Кто это смеет беспокоить жителей в это время и в такую ночь? Ну-ка, отвечайте.

— Барсук! — закричал дядюшка Рэт. — Впусти нас, пожалуйста, это я, Рэт, и мой друг. Крот, мы заблудились в снегу.

— Что? Рэтти? Мой милый дружище! — воскликнул дядюшка Барсук уже совсем другим голосом. — Входи же, оба входите, скорее. Боже мой, да вы, должно быть, прямо погибаете! Подумать только! Заблудились в снегу! И не где-нибудь, а в Дремучем Лесу да еще в такую поздноту! Ну давайте входите, входите.

Оба путника чуть ли не перекувырнулись друг через друга, так им хотелось поскорее попасть внутрь, и оба с удовольствием и облегчением услышали, как за ними захлопнулась дверь.

На Барсуке был длинный халат и действительно совершенно стоптанные шлепанцы, он держал в лапе плоский ночник и, скорее всего, направлялся в спальню, когда его застиг их настойчивый стук. Он посмотрел на них и по-доброму каждого потрепал по голове.

— Это вовсе не такая ночь, когда маленьким зверькам можно бродить по лесу, — сказал он отечески. — Боюсь, это все твои проказы, Рэтти. Ну, идемте, идемте на кухню. Там пылает камин, и ужин на столе, и все такое прочее.

Он шел, шаркая, неся перед собой свечу, а они в приятном ожидании следовали за ним, подталкивая друг друга по длинному, мрачному и, по правде говоря, довольно обшарпанному коридору в прихожую, от которой, как им показалось, расходились другие коридоры и переходы, таинственные и на вид бесконечные. Но в прихожую выходили также еще и крепкие, дубовые двери. Одну из них дядюшка Барсук распахнул настежь, и они сразу же очутились в тепле и свете большой, с пылающим камином, кухни. Пол в кухне был из старого, исшарканного кирпича, в огромном устье камина пылали бревна, в углу — уютное место для отдыха, исключавшее самую мысль о сквозняке. Там стояли два кресла с высокими спинками, лицом обращенные друг к другу, приглашая расположенных к беседе гостей посидеть в них. Посередине помещения стоял длинный стол, сколоченный из простых досок, положенных на козлы, вдоль стола по обеим сторонам тянулись две скамьи. В торце стола, возле которого стояло отодвинутое кресло, были видны остатки ужина, простого, но обильного. Ряды чисто вымытых тарелок подмигивали с полок буфета, стоящего в дальнем углу кухни, а с балок над головой свешивались окорока, пучки высушенных трав, сетки с луком, корзины, полные яиц. Казалось, что в этом месте доблестное воинство вполне могло бы устроить пир после славной победы над врагом, или сборщики урожая, человек сто, могли бы отпраздновать Праздник Урожая с песнями и плясками, или, на худой конец, двое-трое закадычных друзей без больших запросов могли бы удобно усесться за этим столом, посидеть, покурить, поболтать всласть. Рыжеватый кирпичный пол посылал улыбки продымленному потолку, дубовые табуретки, отполированные до блеска частым употреблением, обменивались бодрыми взглядами друг с другом, тарелки в буфете подмигивали кастрюлькам на полках, а веселый отсвет камина играл решительно на всем без всякого разбора.