Люси Монтгомери - История Энн Ширли. Книга 3

• Название: История Энн Ширли. Книга 3
• Автор: Люси Монтгомери
• Издательство: ТЕРРА—Книжный клуб; «Александр Корженевский»
• Жанр: Детская проза
• Год: 2000

История Энн Ширли — это литературный мини-сериал для девочек. 6 романов о жизни Энн Ширли разбиты на три книги — по два романа в книге.

Пятый роман, открывающийся свадьбой Энн и Джильберта Блайта, повествует о первых годах семейной жизни главной героини. Молодожены переезжают в бухту Четырех Ветров, где Джильберт работает врачом. Новый город, новые друзья и новые истории о местных жителях, счастливых и не очень… Энн познает и радость материнства, и горечь утраты…

В шестом романе Энн уже мать шестерых детей. Непоседливые и любознательные дети Блайтов приносят матери много хлопот и нередко попадают в различные переделки. Но они знают, что мама всегда придет на помощь.

---

Но Диана и ее детишки, мисс Лаванда с Шарлоттой Четвертой и Полем и чета Алланов провели вечер в Грингейбле, чтобы две старые женщины не так страдали от нахлынувшего на них вдруг одиночества. Все вместе они очень мило поужинали, вспоминая подробности минувшего дня. А в это время Энн с Джильбертом уже сошли с поезда в Глен Сент-Мэри.

Глава пятая ДОМА!

На станции Энн и Джильберта встречала коляска, которую послал за ними доктор Дэвид Блайт. Сидевший в ней мальчик весело ухмыльнулся и ушел, предоставив молодым самим добираться до дому по озаренной вечерним солнцем прибрежной дороге.

Энн на всю жизнь запомнила картину, которая открылась перед ними, когда они оказались на вершине холма за околицей деревни Глен Сент-Мэри. Оттуда не было видно ее нового дома, но перед ней лежала розовеющая водная гладь — бухта Четырех Ветров. Вдали можно было различить и открытое море, дремавшее в теплом вечернем свете. С одной стороны пролива тянулся низкий песчаный берег с дюнами, с другой — высился мрачный мыс из красного песчаника. Небольшая рыбацкая деревушка уютно примостилась в низине, защищенной от ветра скалами. На фоне дальнего берега бухты виднелось несколько парусных лодок. В маленькой белой церкви звонил колокол, и его звук плыл над бухтой, сливаясь со вздохами моря. На мысу — как путеводная звезда — вспыхивал и гас огонь вращающегося маяка. Далеко на горизонте лентой стлался дым из трубы парохода.

— Какая красота, — тихо проговорила Энн. — Я обязательно полюблю бухту Четырех Ветров, Джильберт. А где наш дом?

— Его отсюда не видно — он прячется вон за той березовой рощицей. От него до Глен Сент-Мэри две мили и одна миля до маяка. У нас будет мало соседей, Энн. Неподалеку стоит только один дом, но я не знаю, кто там живет. Ты не боишься, что тебе будет одиноко, когда я буду уезжать по вызовам?

— Нет — маяк и вся эта красота составят мне компанию. А кто живет вон в том доме, Джильберт?

— Тоже не знаю. Но только не похоже, чтобы тут жили родственные тебе души, а, Энн?

Речь шла о большом доме, покрашенном в такой ядовито-зеленый цвет, что рядом с ним бледнела естественная зелень ландшафта. Позади виднелся сад, а перед крыльцом был ухоженный травяной газон. Тем не менее дом почему-то казался оголенным. Может быть, такое впечатление создавалось от того, что и сам он, и сараи, и сад, и газон, и подъездная дорожка были как-то неестественно опрятны.

— Да, люди, покрасившие дом в такой цвет, вряд ли поймут меня, — признала Энн, — разве что она сделали это нечаянно, как мы с оранжевым клубом. Во всяком случае, ясно, что здесь нет детей. Этот дом даже аккуратнее фермы сестер Копп на Тори-роуд. Хотя, честно говоря, я не ожидала, что это возможно.

Пока молодожены ехали по красной дороге, вьющейся вдоль берега бухты, им не встретилось ни одной живой души. Но у березовой рощи Энн вдруг увидела справа от дороги девушку, которая гнала стаю белых гусей по бархатисто-зеленому холму. На вершине холма росли раскидистые ели, из-за них виднелись желтые дюны и синее море. На девушке было голубое ситцевое платье. Она со своими гусями вышла через калитку у подножия холма, как раз когда Джильберт и Энн проезжали мимо. Девушка остановилась, держа руку на щеколде калитки, и в упор посмотрела на молодоженов. В ее глазах не было любопытства — разве что слабый интерес, — и Энн Даже показалось, что в них мелькнуло что-то враждебное. Но что больше всего поразило Энн — это красота девушки. Такая красота просто не могла не обратить на себя внимания даже в людном городе. Косы цвета спелой пшеницы уложены короной на голове, синие глаза, великолепная фигура, которую не могло скрыть простенькое ситцевое платье, и губы алые, как букетик маков, который она засунула себе за пояс.

— Кто это, Джильберт? — тихо спросила Энн, когда они проехали мимо.

— Ты про кого? — удивился Джильберт, не отрывавший глаз от молодой жены. — Я никого не заметил.

— Ну как же — разве ты не заметил девушку, которая стояла у калитки? Нет-нет, не оглядывайся — она смотрит нам вслед. Я в жизни не видела такой красавицы.

— Что-то не припомню, чтобы мне в Глен Сент-Мэри попадались красавицы. Есть, конечно, хорошенькие девушки, но ничего особенного.

— А эта — особенная. Ты ее, наверно, не видел, а то обязательно запомнил бы. Такое лицо нельзя забыть.

— Может быть, она приехала к кому-нибудь в гости? Или живет в гостинице?

— На ней был белый фартук, и она гнала гусей.

— Может, так, для развлечения. Смотри, Энн, вон наш дом.

Энн глянула — и забыла про красавицу с враждебными глазами. Сердце ее замерло от восторга: ее новый дом походил на большую перламутровую раковину, выброшенную волнами на берег. На фоне вечернего неба четкими лиловыми силуэтами выступали пирамидальные тополя, обрамлявшие подъездную аллею. От сурового дыхания моря дом и сад ограждали голубые ели, в которых ветры без сомнения будут наигрывать свои заунывные и странные мелодии, казалось, они таят загадки, разгадать которые можно, только ступив под их сень. А взгляду, безразлично скользящему по опушке, темно-зеленые ветви никогда не откроют своих секретов.

Ночные ветры уже начинали свою буйную пляску за песчаной косой, а в рыбацкой деревне уже загорались огоньки в окнах, когда Энн и Джильберт подъехали к дому. Дверь его тут же отворилась, и сумерки озарились теплым светом камина. Остановив лошадь, Джильберт помог Энн выйти из коляски и повел ее к калитке между двумя елками. По аккуратной красной дорожке они подошли к двери, перед которой лежала широкая плоская приступка из песчаника.

— Добро пожаловать, родная, — прошептал Джильберт, и рука об руку они переступили порог своего нового дома.

Глава шестая КАПИТАН ДЖИМ

В доме их ожидали старый доктор Дэйв и его жена, которые пришли встретить новых хозяев. Доктор был крупный пожилой мужчина с седыми усами, а миссис Дэйв — маленькая, румяная, с серебристыми волосами. Энн полюбилась ей с первого взгляда.

— Наконец-то вы приехали, милочка. Я очень рада вас видеть. Вы, наверно, устали. Я приготовила легкий ужин, а капитан Джим принес вам свежепойманную форель. Капитан Джим, где вы? А, он, верно, пошел ставить лошадь в конюшню. Идемте наверх — вам надо переодеться с дороги.

Энн поднялась по лестнице, радостно оглядывая дом. Изнутри он тоже очень ей понравился. Как и Грингейбл, это была старинная постройка, дышавшая теплом и приветливостью.

В комнате, куда ее привела миссис Дэйв, было два окна. В одно был виден маяк на мысе Четырех Ветров. Другое смотрело на золотившуюся стерней небольшую долину, через которую протекал ручей. Примерно в полумиле от них, вверх по течению ручья, стоял старый серый дом, окруженный огромными старыми ивами. Его окна словно подглядывали исподтишка, прячась за деревьями. Интересно, кто там живет? Это — ближайшие соседи Энн, и ей хотелось, чтобы они оказались милыми людьми. И тут ей вспомнилась красавица, которая гнала гусей.

«Джильберт считает, что она нездешняя, — подумала Энн, — но мне кажется, что он ошибается. В ней частичка этого моря, неба, самой бухты Четырех Ветров».

Когда Энн спустилась вниз, Джильберт стоял перед камином и разговаривал с каким-то мужчиной. Оба они обернулись, услышав ее шаги.

— Энн, это капитан Бойд. Капитан Бойд, это — моя жена.

В первый раз Джильберт представил Энн постороннему человеку как свою жену, и, произнося эти слова, он буквально сиял от гордости. Старый капитан протянул Энн мозолистую руку, они улыбнулись друг другу и с этой минуты стали друзьями. Две родственные души моментально почувствовали друг друга.

— Рад с вами познакомиться, миссис Блайт. Надеюсь, что вы будете так же счастливы в этом доме, как была в нем счастлива его первая молодая хозяйка. Большего пожелать невозможно. Но ваш муж неправильно вам меня представил. Меня все зовут «капитан Джим», и лучше уж называйте так меня с самого начала — все равно ведь к этому придете. Вы такая милая, миссис Блайт. Глядя на вас, мне кажется, будто я сам только что женился.

Все рассмеялись, и жена доктора пригласила капитана Джима поужинать с ними.

— Большое спасибо. Не откажусь. Это будет для меня редкое удовольствие, миссис доктор. Обычно я ем один, и только отражение моей старой рожи в зеркале составляет мне компанию. Не так уж часто мне выпадает удовольствие посидеть за столом с двумя прелестными женщинами.

На бумаге комплимент капитана Джима может показаться банальным, но он произнес его с такой уважительной старомодной любезностью, что любая женщина, услышавшая от него эти слова, почувствовала бы себя королевой.

Старый моряк был простодушным и благородным человеком. Ему удалось сохранить молодость и в сердце, и в глазах. Джим Бойд был довольно высок, сутул и не очень ладно скроен, но в нем ощущалась выносливость и сила. Обветренное, почти бронзовое лицо было изрыто морщинами, длинные, цвета стали, волосы спадали на плечи. Глубоко посаженные глаза капитана то искрились смехом, то затуманивались мечтой, а порой обращались к морю, точно утратили что-то дорогое. Впоследствии Энн узнала, что именно капитан Джим потерял в его соленых волнах.