Елена Прудникова - Берия, последний рыцарь Сталина

• Название: Берия, последний рыцарь Сталина
• Автор: Елена Прудникова
• Издательство: Литагент «ОЛМА»f74bd35c-4e12-102b-94c2-fc330996d25d
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-373-00948-5

Перед вами сенсационное журналистское расследование известного петербургского журналиста Елены Прудниковой, автора нашумевших книг «Двойной заговор» и «Сталин. Второе убийство». Автор пытается обозначить истинную роль и значение Лаврентия Берии, человека, усилиями пришедших после него правителей вычеркнутого из советской истории.

Книга в совершенно новом свете представляет историю СССР, начиная с середины 30-х и до середины 50-х годов XX века.

---

В этом деле вообще очень уж много украинских деятелей: Руденко, Москаленко, Батицкий (с ним мы еще встретимся), теперь вот Сердюк со Строкачем… Кстати, Маленков сказал: «Как теперь стало известно, точно такие же задания Берия дал и по другим республикам…». Но другие республики отчего-то с подобными разоблачениям не выступили, несмотря на то, что нечто подобное совершенно точно имело место в Литве и предположительно – в Западной Белоруссии, Эстонии, Латвии и Молдавии. По-видимому, тамошние деятели еще не окончательно совесть растеряли…

Существовал и еще один человек, который мог бы пролить свет на эту темную историю, – министр внутренних дел Украины Мешик. Но Мешик ничего сказать на Пленуме не мог, поскольку к тому времени уже сидел на Лубянке. Он, между прочим, был единственным из осужденных и расстрелянных по «делу Берии», кто не принадлежал к его давней команде. «Из первичных материалов нельзя понять, почему Мешика арестовывают в связи с делом Берии, – пишет А. Сухомлинов. – Его жизненный путь и послужной список безупречны». Может быть, чтобы не мешал своими высказываниями разыгрываемой карте?..

Или все еще более знакомо и просто? Воспоминания Павла Судоплатова показывают ситуацию несколько в ином ракурсе:

«На Украине разгорелся конфликт между вновь назначенным министром внутренних дел Мешиком и местными партийными чиновниками, а также сотрудниками аппарата МВД Украины. Мешик во что бы то ни стало стремился выгнать с работы хрущевского протеже Строкача, которого в 1941 году уволили из органов за то, что он не сумел вывезти часть архива НКВД, когда немцы окружили Киев. К тому же Мешик не ладил с партийными руководителями Украины Сердюком и Шелестом. Сердюк пытался отобрать у МВД дом, использовавшийся под детский сад для детей сотрудников министерства: он облюбовал этот особняк во Львове для себя и своей семьи…

Хотя на заседании украинского ЦК принято было говорить по-русски, Мешик позволил себе дерзко обратиться к присутствующим на украинском языке, порекомендовав шокированным русским, включая первого секретаря ЦК Мельникова, учить русский язык…»[76]

Ну так может быть, арестом Мешика Хрущев платил Строкачу и Сердюку за помощь на Пленуме? Помощь-то немаленькая! Подумаешь, шлепнуть еще одного человека – что им, привыкать, что ли? Так украинец Мешик и попал в «грузинскую» команду Лаврентия Берии.

Итак, обвинения Маленкова нам известны. Есть в них хоть что-то, объясняющее причины ареста Берии?

Почему Хрущев так пекся о Строкаче и столь щедро с ним расплатился, теперь ясно как день. Ведь именно письмо Строкача легло в основу обвинения Берии на Пленуме – без него еще неизвестно, какой оборот приняли бы события. Скорее всего, расправившись с Берией, Хрущев вызвал своего старого верного вассала, находившегося в Москве, объяснил, что надо делать, и тот написал свое письмо, за что и вернулся на пост министра внутренних дел Украины. Потом надо было договориться с Сердюком – это нетрудно, и убрать с дороги Мешика – того арестовали 30 июня. Надо сказать, Строкач здорово их выручил. Потому что все прочие обвинения и осуждения, высказанные на Пленуме, – полная ахинея!

Итак, главная цель достигнута: Пленум постановил исключить Берию из партии и предать его суду.

За что? Ну, был бы человек, а статья найдется. В конце концов, для того и работает новый генеральный прокурор, чтобы подкрепить фактами решение Президиума. Для того и заводится дело.

И что же содержится в этом деле?

Глава 3 Дело Берии – парад фальшивок

Странные письма

Зернышком, из которого выросла эта книга, стали три письма Василия Сталина из тюрьмы, написанные в 1955–1959 годы. Приводить их полностью я не буду, они слишком длинные, приведу по отрывку из каждого, чтобы читатель получил представление не столько о содержании этих писем – оно к делу не относится, сколько об их стиле.

«Мне не известно, какие обвинения предъявлены Новикову при снятии его с должности Главкома ВВС, т. к. я был в это время в Германии. Но если на снятие и арест Новикова повлиял мой доклад отцу о технике нашей (Як-9 и М-107) и о технике немецкой, то Новиков сам в этом виноват. Ведь было бы правильно и хорошо для Новикова, когда я рассказывал отцу о немецкой технике, если бы отец сказал: “Мы знаем это. Новиков докладывал”. А получилось все наоборот. Я получился первым докладчиком о немецкой технике, а Новиков, хотел я этого или нет, умалчивателем или незнайкой…

Значимость решения, принятого ЦК и правительством, о перевооружении ВВС на реактивную технику и вывозе специалистов из Германии огромна. А в том, что не Новиков оказался зачинателем этого реактивного переворота в нашей авиации, а ЦК и Совет Министров, только сам Новиков и виноват…»

«…Разговор этот был совершенно не такой, каким его мне предъявляют в обвинении. Я говорил: “Если бы на моем месте был сволочь и враг советского народа, то он дал бы интервью иностранным корреспондентам, а последние, подняв шумиху в прессе, нажились бы сами и дали бы ему нажиться, а потом он (сволочь) удрал бы за границу”. Все “если бы” и “сволочь” отброшены и мне предъявляется обвинение в желании связаться с корреспондентами и изменить Родине. Сплошная клевета.

Я, балда, даже не стеснялся этого говорить, т. к. не мог представить, что кому-либо придет в голову не только предъявить мне такое обвинение, но даже подумать о способности рождения в моей голове такой мысли…» и т. д.

Это письмо адресовано Президиуму ЦК КПСС и датировано 23 февраля 1955 года. Следующее – 10 апреля 1958 года и адресовано Н. С. Хрущеву:

«…Бывают моменты, когда сливаешься с выступающим в единое целое. Такое ощущение было у меня сегодня, когда я слушал Вас. Буду откровенен до конца, Никита Сергеевич! Бывали и бывают моменты, когда я ругаю в душе Вас. Потому что невозможно не ругнуться, глядя на эти 4 стены и беспросветность своего положения со всеми этими зачетами, работой, содержанием и т. д. […] Но, слушая Ваши выступления, а особенно сегодняшнее, вся злость пропадает и кроме уважения и восхищения ничего не остается. Ведь верно говорите и замечательно действуете! Нельзя не радоваться за Вас, Родину и не восхищаться…»

«Уверяю Вас, я мог бы быть действительно преданным Вам человеком, до конца! Потому что (это мое глубочайшее убеждение) мешает такому сближению и взаимопониманию – не разность политических убеждений, ибо они одни; не обида и желание мстить за отца, – у меня этого в голове нет, – а Ваша неосведомленность об истине моих взглядов и помыслов о дальнейшей своей жизни…

И вообще, я считаю, что все полезное для партии должно восприниматься, как полезное! Это я о Вас говорю, Никита Сергеевич! Потому что верю, что Вы пошли на борьбу с культом не с радостью, а в силу необходимости… Были и враги принципиальной линии ХХ съезда. Многие в начале не поняли всей величины Ваших действий, всей Вашей принципиальности (а не кощунства) ради партии. Не осознали сразу, что так надо было поступить не от хорошей жизни, а во имя партии.

Это не была месть за что-то кому-то, а был большой политической значимости акт, – вызванный необходимостью, а не личным отношением!..» и т. д.

Третье письмо, связанное с так называемой «антипартийной группой Маленкова, Молотова, Кагановича, Булганина и Шепилова», представляет собой фактически донос на Булганина и Маленкова и датируется 19 января 1959 года.

«…Создается впечатление, что он (Булганин. – Е. П.) чувствует за собой какую-то силу (?!) или считает партию настолько глупой, что позволяет себе слишком свободно каламбурить. Номинальный лидер?!. Нет, он собирался быть не номинальным лидером, как это видно из его же выступления! Номинальным же лидером (то есть пустышкой!) он стал не по своей воле (ибо сие не от него зависело), а по воле партии. Выступление его не искреннее, а смесь фарисейства с трусостью…» и т. д.

А теперь приведем подлинное письмо Василия Сталина. Оно, правда, написано раньше, 4 марта 1941 года, но дает полное представление об уровне литературных талантов его автора:

«Здравствуй, дорогой отец!

Я недавно (22, 23-го и половина 24-го) был в Москве по вызову Рычагова, очень хотел тебя видеть, но мне сказали, то ты занят и не можешь.

Начальник Главного управления ВВС Рычагов вызывал меня по поводу учебы. Летать тут мне опять не дают. Боятся, как бы чего не вышло. Он меня вызывал и очень сильно отругал за то, что я начал вместо того, чтобы заниматься теорией, ходить и доказывать начальству о том, что необходимо летать. И приказал об этом выводе и разговоре доложить тебе, но я тебя не видел.

Все же Рычагов приказал давать мне летать столько же, сколько летают и остальные. Это для меня самое главное, так как я уже 2 месяца не летал и если бы так пошло бы и дальше, то пришлось бы учиться сначала летать…»