Даниэль Клугер - Убийственный призрак счастья

• Название: Убийственный призрак счастья
• Автор: Даниэль Клугер
• Жанр: Детектив

Бывший полицейский, а ныне владелец частного сыскного агентства Натаниэль Розовски (в прошлом – репатриант из СССР) снова распутывает самые загадочные преступления. Специализация детектива хорошо известна: он ведет дела репатриантов из России.

Как всегда бывает у Даниэля Клугера, перед нами – современные детективы, построенные в классическом духе: загадочное преступление – следствие – блестящая дедукция сыщика – неожиданная развязка.

И как всегда у Д.Клугера, в каждом романе – интереснейший исторический подтекст.

---

Розовски слегка обалдел от неожиданности. Спросил:

– А что, Буденный тоже из наших? – на что аккордеонист утвердительно кивнул. Натаниэль вздохнул, бросил в футляр от инструмента десятишекелевую монету и двинулся дальше, сопровождаемый бравурной мелодией.

Офра удивленно взглянула на необычно притихшего начальника. Розовски остановился рядом с ней и задумчиво произнес загадочную по мнению девушки фразу:

– А ведь действительно, что-то такое есть. Усы у него точь-в-точь как у Амира Переца…

Перед его глазами словно наяву встала эпическая картина: председатель «Гистадрута» Амир Перец, с шашкой наголо и сверкающими орденами во всю грудь въезжает на белом коне в Кнессет.

– У кого усы? – оторопело спросила Офра.

– У маршала Буденного, – ответил Натаниэль. – Да, ты же не знаешь, кто это такой. Это, деточка, герой гражданской войны, красный кавалерист, – и фальшиво пропел по-русски: «Мы красные кавалеристы, и про нас былинники речистые ведут рассказ…»

Пение окончательно убедило Офру в том, что с начальником что-то не так. Надо было принимать меры. Она спросила:

– Сварить тебе кофе?

Натаниэль тяжело вздохнул:

– Свари, свари, – он посмотрел на часы. – Алекс не звонил? Ты не возражаешь, если я посижу здесь? – Розовски оглянулся, плюхнулся на диван для посетителей и с наслаждением вытянул ноги. – Какая все-таки тесная эта субару, – проворчал он. Теперь ноги будто в колодках.

– Между прочим, там положение кресла регулируется, – сообщила Офра, подавая ему чашку с чубом из золотисто-коричневой пенки.

Натаниэль с благодарностью принял чашку.

– Ты чудесно варишь кофе, – сказал он. – Особенно сегодня.

– Ты еще не пробовал.

– Достаточно понюхать, – он наклонился над золотисто-коричневой пенкой. – Божественный аромат. Офра, выходи за меня замуж.

– Проще купить кофеварку, – ответила Офра. Она вернулась за компьютер и на шефа больше не глядела. – Для твоей же пользы.

Натаниэль некоторое время наблюдал за работающей Офрой, а потом поинтересовался:

– Я все пытаюсь понять, а что это ты целыми днями печатаешь? Посмотреть на тебя, так у нас невпроворот работы.

– По-твоему я должна с голоду умереть? – воинственно спросила Офра. – Печатаю все, за что платят. Студенческие работы, рекламные объявления. Если бы я рассчитывала только на те гроши, которые нерегулярно платишь ты, меня бы давно не было.

Розовски почувствовал что-то вроде раскаяния. Поставив пустую чашку на боковую тумбочку рядом с чайником, он молча проследовал в свой кабинет.

– Ментальность не та… – пробормотал детектив, садясь за стол. – Как она может меня понять, если даже не знает, кто такой маршал Буденный. Да и о гражданской войне, наверняка, никогда не слышала…

Он выкурил одну сигарету, от окурка прикурил следующую.

Взял из стопки чистых листов один, положил его перед собой и принялся вычерчивать какую-то странную схему, больше напоминавшую множащуюся Пизанскую башню. Когда лист приобрел сходство с картиной Мондриана раннего периода, скомкал его и выбросил в мусорную корзину. После чего на втором листе изобразил нечто похожее на взбесившуюся планетную систему. Новый шедевр отправился за предыдущим.

Дважды в кабинет заглядывала Офра, но, видя угрюмую физиономию начальника, исчезала, и тогда из приемной до Натаниэля доносился дробный стук клавишей.

Розовски потянул было из стопки очередной листок, но вспомнив что-то, достал из кармана статью, врученную рабби Давидом.

Статья об изгнании диббука в синагоге «Ор Хумаш» была помещена на первой странице, с фотографиями Юдит Хаскин и рабби Элиэзера. Натаниэль внимательно прочитал ее. Статья в деталях совпадала с рассказом Каплана-младшего, но в ней отсутствовала самая важная, с точки зрения Натаниэля, часть – медицинская. Тем не менее Розовски перечитал статью дважды, а затем, от нечего делать, принялся листать всю газету.

– Офра! – позвал он. – Зайди-ка на минутку…

Офра тотчас появилась в кабинете, села на указанный Натаниэлем стул. Розовски вышел из-за стола, остановился перед девушкой. – Послушай, что я тебе скажу. Для тебя есть работа.

Офра с готовностью кивнула. В ее изящно подведенных глазах вспыхнули огоньки интереса, но при этом с лица не сходило подозрительное выражение. Розовски никак не мог понять, с чего его секретарь постоянно ожидает от начальника какую-то каверзу. Но факт оставался фактом – при каждом обращении Натаниэля Офра немедленно ощетинивалась, готовая в любой момент отпустить колкость.

– Завтра с утра тебе придется изображать из себя социального работника. Навестишь одну даму, ее зовут Юдит Хаскин. Вот ее адрес, – Натаниэль черкнул несколько строк на листе. – Побеседуешь с ней о жизни, о ее проблемах. Очень милая женщина, сорока лет, с большим количеством детей. Вдова. Правда, у дамы с психикой не все в порядке.

Лоб Офра разгладился – наконец-то подвох. На губах появилась надменная улыбка.

– Понятно, – зловеще протянула она. – Как с психами говорить, так, будьте любезны, Офра! А как с нормальными людьми – подай-принеси!

Натаниэль поторопился объяснить:

– Она действительно больна, но сейчас у нее период релаксации, так что ничего страшного не произойдет. Нужно выяснить в подробностях несколько моментов. Первое: что собой представляет ее семья. Особое внимание обрати на старшего сына – его зовут Игаль. Вообще, было бы желательно узнать, давно ли они живут в Кфар-Барух и не пересекались ли когда-нибудь их пути с семейством Цедек. Только, пожалуйста, будь осторожна, – добавил он, вспомнив о сорванных Игалем со стены траурных извещениях, – она не знает о смерти рабби Элиэзера. И ты не напоминай. Кто его знает, какова будет реакция… – Розовски вспомнил о реакции г-жи Хаскин на гибель собственного мужа и заранее пожалел Офру. – Думаю, и о смерти Даниэля Цедека говорить тоже не стоит.

Офра хотела что-то сказать, но передумала, молча кивнула и поднялась со стула.

– Когда начинать?

– Чем раньше, тем лучше. Можешь даже сегодня. Хотя нет, сегодня уже поздновато. Завтра с утра. В любом случае, на сегодня ты свободна. Можешь отправляться домой. А я подожду Алекса.

Офра немедленно воспользовалась редким великодушием шефа. Впрочем, Розовски скучал в одиночестве недолго. Не успела закрыться за девушкой дверь, как в кабинет проскользнул мрачный Маркин. На вопросительный взгляд начальника, махнул рукой.

– Ни черта, – сказал он усталым голосом. – Ни черта никто не знает. Пустым местом был твой Пеле. Серой, незаметной мышкой… – он помолчал немного, потом добавил: – Во всяком случае, в последние полгода… Ну, действительно, живет вместе с матерью. Действительно, вышел из тюрьмы полгода назад. Отсидел две трети срока, освободили за примерное поведение. В течение всего времени заключения практически не имел нареканий. Из увольнительных возвращался минута в минуту. Да, еще: во время отсидки прошел курс лечения от наркомании. Это у него была третья судимость. Выйдя из тюрьмы, встал на учет в институте национального страхования и на бирже труда. Жил на пособие. Плюс пенсия матери. Все, – он помолчал немного, потом спросил нарочито нейтральным тоном. – Ты был у Каплана-младшего?

Натаниэль кивнул.

– И что? Вернул аванс?

– Нет, Саша, не вернул. Потому что расследование продолжается. И потому меня по-прежнему очень волнует информация о Пеле. В том числе и о том, где он провел тот злосчастный вечер.

– Для раввина злосчастный, – поправил Маркин. – Для Пеле злосчастным был совсем другой вечер. Позавчерашний… Ну какая информация? Ты мне велел выяснить насчет контактов Цедека и покойного раввина. Ну, они познакомились в этой самой больнице. Больница содержится главным образом на средства каких-то американцев, учредивших фонд помощи наркоманам… Да, так насчет их знакомства именно в больнице нам рассказывал господин Каплан-младший. Могу добавить только, что покойного раввина тамошние пациенты действительно воспринимали чуть ли не Мессией. Цедек отнюдь не изъявлял в тюрьме желания лечиться от наркомании, напротив: при каждом удобном случае старался добыть хотя бы крохотную порцию. Так что в больнице он оказался по решению суда. Но после одной или двух бесед с рабби Элиэзером его словно подменили.

– Ага… – протянул Натаниэль. – Ну, скажем так, это нам не дает ничего, кроме уверенности в том, что Пеле не мог убить рабби Элиэзера. Полиция сейчас слегка видоизменила версию и рассматривает соучастие Пеле в убийстве раввина и ограблении синагоги. Ну, понятно, самого Цедека убил неизвестный сообщник. Но фактически у полиции, кроме весьма, весьма косвенной улики – украденного свитка – есть только одно основание для подозрений, а именно: отсутствие алиби. Вернее, алиби у него, может быть, и есть, но он упорно отказывался его представить и не желал внятно объяснить, где именно находился и чем занимался вечером двадцать третьего февраля сего года с десяти до одиннадцати часов.