Федор Московцев - Темные изумрудные волны

• Название: Темные изумрудные волны
• Автор: Федор Московцев
• Жанр: Криминальный детектив

ИСТОРИЯ, ОБОШЕДШАЯСЯ АВТОРУ В $ 4 000 000!

«Тёмные изумрудные волны» — первая книга романа-трилогии Фёдора Московцева «Реальные истории», охватывающего события, произошедшие за период с 1996 по 2007 гг.

В книге несколько сюжетных линий. Санитар морга увольняется с работы и начинает свой бизнес; следователи прокуратуры и ГУВД расследуют серию убийств; два компаньона делят бизнес; предприниматели пытаются завладеть контрольным пакетом акций крупного предприятия; вице-губернатор баллотируется в депутаты Госдумы; руководитель следственного управления при прокуратуре пытается спасти остатки законности; начальник ОБЭП…

События переплетаются, образуя причудливую цепь. Разрушенным оказывается самое слабое звено — любовь.

Повествование основано на реальных событиях. Прообраз главного героя — петербургский предприниматель, возглавляемая им компания занималась продажами медицинского и промышленного оборудования. Фирма обанкротилась, суммарный долг составил более 90 миллионов рублей, количество кредиторов — более 100 компаний. Среди них — Сименс, Газпромбанк, Волгопромбанк…

В отношении директора возбуждено уголовное дело по статье 159 (Мошенничество).

В романе описывается история становления, развития, и угасания бизнеса; судьба главного героя и его близких. В первой книге рассказано о событиях 1996–1997 годов.

---

— У папуасов могут обнаружиться другие потребности, — ответил, помедлив, блондин. — Жизнь в охраняемом кондоминиуме, коллективные прогулки и питание в одно и то же время, работа на свежем воздухе от зари до зари. Опять же, эти милые фенечки, так радующие глаз — индивидуальный номер на груди, и все такое.

Покосившись на товарища, Трезор попросил объяснить сказанное на доступном языке. И тот рассказал, что имел в виду, — сельскохозяйственные предприятия с привлечением дармовой рабочей силы.

— Азиаты, — устало произнес Трезор. — На этой теме сидят азиаты. У них организация, ресурсы, силы. Вдвоем мы это дело не потянем. «Король» не подпишется — своих забот хватает.

И два товарища умолкли, задумавшись каждый о своем. Будущее представлялось туманным, как это зыбкое серое марево, повисшее над землей.

Так они ехали, потеряв ощущение времени. Связь событий прошлых с настоящим и будущим стала вдруг неясной и потерялась совсем. Все, что реально существовало — это прямая, как стрела, дорога, и горячий душный ветер, со свистом врывавшийся в салон машины.

Глава 2

Королю банкнот бумажных,
Королю чинов продажных,
Королю пустых бутылок,
Королю монет копилок,
Королю братков на зоне,
Королю жокеев пони,
Королю бомжей и нищих,
Королю приема пищи,
Королю продажных женщин,
Королю морщин и трещин,
Королю детей капризных,
Королю безумной жизни,
Королю объятий нежных,
Королю обид небрежных,
Королю морозной бури,
Королю обычной дури,
Королю прекрасных песен,
Королю научной взвеси,
Королю томов романа,
Королю телеэкрана,
Королю степей бетона,
Королю рыданья-стона,
Королю оконной рамы,
Королю семейной драмы,
Королю разлуки черной,
Королю крутого порно,
Королю больных душевно,
Королю всех дел плачевных,
Королю смешных историй,
Королю мечты про море,
Королю крестов и храмов,
Королю военных планов,
Королю всего помногу,
Богу…
Прошение.
Любви, здоровья, счастья и удачи,
Не умирать и отдыхать почаще,
Не знать ни одиночества, ни бед,
И кушать вкусно, сытно на обед.
Подпись.
Писака, страшный графоман,
Бываю трезв, когда не пьян.
Дурак, но с проблеском ума,
А по секрету, я — она.

Глава 3

Среди россыпи воспоминаний, которые Андрей бережно хранил в своей памяти, история Маши Либерт занимала особое место.

Они были однокурсниками. Возможно, за годы обучения они бы так и не сблизились, но случай соединил их спустя месяц после поступления в мединститут.

Теплым сентябрьским вечером к Андрею ввалился пьяный товарищ с девушкой. Уединившись на кухне, Михаил, так звали друга, — 28-летний автомеханик с фактурой финского лесоруба, — объяснил, что встречается с девицей две недели и сегодня ночью рассчитывает на плотный контакт. Нужна территория.

— ОК, — кивнул Андрей, — родители на даче.

Узнав в случайной гостье однокурсницу, он сделал вид, что видит её впервые.

— Маша, — представилась девушка в темно-красной обтягивающей блузке и черных джинсах. Равнодушно взглянув на хозяина квартиры, она прошла в комнату.

Вечер проходил в алкогольно-кумарной атмосфере. Тачки, бабы, и бухло, по Михаилу, — полный список вещей, необходимых для счастья. Той ночью он был в ударе, чем дальше, тем отчетливее от его словоизлияний несло конюшней и крепким пивным духом.

Украдкой разглядывая хрупкую темноволосую девушку, Андрей удивлялся её спокойной красоте. Она не принимала участия в разговоре, меланхоличный взгляд её агатовых глаз блуждал по комнате, надолго не задерживаясь ни на одном предмете.

Из колонок доносились угрюмые мелодраматические куплеты мрачного электро-рока. Синтезаторная пульсация, ледяной гитарный звук, и гипнотический бас, — этого коктейля оказалось достаточно для придания интимного вектора мыслям серьезно пьющего автомеханика Михаила.

— Так значит, где ты нам постелешь? — спросил он Андрея. Вставая с места, сказал Маше в виде заключения, — Ну что, пойдем…

Она сделала вид, что не понимает, и вдруг, задержав у самых губ кусочек пирожного, подняла на Михаила удивленные глаза:

— Что?

— Начинается… — недовольно пробормотал тот, опускаясь на стул. — Ты отлично знаешь, что…

Маша отпила шампанского и ничего не ответила.

Михаил, между тем, продолжил описание восстановления помятого джипа, за которое он вытряс с тупых клиентов кучу денег. Заметив пустую бутылку, он спросил:

— Водка кончилась, у тебя есть еще?

Поколебавшись немного, Андрей принес вместо водки коньяк. Смешивая его с шампанским, он наблюдал, как Михаил, обняв свою подругу, пытался её поцеловать.

Посмотрев на Андрея строгим и спокойным взглядом, Маша спросила:

— Кто у вас ведет анатомию?

— Липченко.

— Везет. А у нас этот маньяк, — Алейников.

Недовольный, Михаил залпом осушил бокал и вышел на балкон курить. Андрей посмотрел на Машу сочувственно.

— Выпроводи нас, — попросила она. — Пожалуйста. Мне надоело, я не хочу тут быть.

Понимающе улыбнувшись, Андрей ответил:

— Мы давно знаем друг друга. Вряд ли я смогу его запросто выпроводить. Почему ты не хочешь уйти сама?

— Даже не знаю, что сказать, — пожала она плечами. — Спроси меня после того… Короче, спросишь меня потом.

Она откинула со лба ярко-черную прядь волос и лениво потянулась. Её блузка при этом движении сильнее обтянула грудь.

Михаил вернулся, и беседа продолжилась. На этот раз речь пошла об отечественных машинах. После двух коктейлей он вновь коснулся диванной темы:

— … в конце концов, я мужик, это платоническое прозябание не для меня…

Красный, будто вынырнувший из кипятка, он раздраженно говорил те слова, с которыми, в конце концов, обращаются к некоторым женщинам, когда говорить с ними не о чем, нежничать с ними скучно, а переходить к существенному они не хотят.

При этих словах его лицо выражало наивную важность и несколько ребячливую гордость, и Маша посмотрела на него с сочувствием и состраданием, как смотрят на подопытных собак и на непризнанных гениев.

— … Очень много текста, — бесстрастно прервала она его.

Обменявшись с Андреем заговорщическими взглядами, тихо добавила:

— …Сходи, покури, если волнуешься, или выпей…

Следующий час этого вечера напоминал просмотр бездарного кинофильма, в котором неумелый актер безбожно врет, натужно выступает, пытаясь вжиться в роль. Михаил поочередно примерял на себя то образ нежного влюбленного, то крутого мужика, то хозяина, недовольного инвестициями, от которых нет отдачи.

Чувствуя себя лишним, Андрей хотел было удалиться, но Маша бросила на него такой красноречивый взгляд, что он был вынужден сесть обратно на свой стул.

Ему всё опротивело, но, притворяясь безучастным, он развлекал гостей веселыми рассказами и анекдотами. Магнитофон давно замолк, но Андрей не торопился ставить новую кассету. Почему? Потому, — поймал он себя на мысли, — что ждал неизбежного конца этой драмы. Всматриваясь в тонкое, большеглазое Машино личико, он видел в нем то же самое — ожидание. Спокойное ожидание охотника, понимавшего, что зверь загнан, и торопиться ни к чему.

…Михаил заснул прямо за столом, и Андрей не без труда перенес его габаритное тело на диван.

Они вышли из комнаты, не сговариваясь. Пошли по узкому коридору, их руки при этом соприкасались. Он почувствовал её опьяняющий запах, и кровь прилила к его лицу. Но в последнюю секунду он вдруг передумал, и повел её не в свою комнату, а в отцовский кабинет.

Там царил интимный полумрак — как раз подходящее освещение для того, что они задумали, и о чем договорились при помощи двух взглядов и одного кивка. Но он включил свет и нарушил установленную договоренность. Она это поняла, и, забравшись с ногами в кресло, села съежившись, как кошка перед прыжком.

— Это книги твоего отца? — спросила она, кивнув в сторону полок, занимавших целую стену, от пола до потолка.

— Да.

— И он их все прочитал?

— А ты думаешь, в кого я такой умный?! — улыбнулся Андрей.

Обитель книг огласилась веселым смехом. Маша стала выглядеть более непринужденно. Она уже сидела, закинув ногу на ногу.

Они немного поговорили об учебе. Стараясь выглядеть как можно более бесстрастным, Андрей сообщил Маше, что постелет ей тут, в отцовском кабинете. Она молчала, и он, натягивая наволочку на подушку, стал рассказывать очередной смешной случай.

— … Дубов — он из Молдавии, его фамилия у нас, как единица тупости. Мы говорим — это два дуба, а это тупо, как три дуба, и так далее. Одним словом, это реальный дуб, образцово-показательный дуб, дуб из дубов. Недавно мы сидим на занятии, а Дубову приспичило, и он спросил соседа, как зовут преподавателя. Сосед перед этим читал автомобильный журнал, и решил подшутить. Записывай, говорит он, а то забудешь: Ягуаров Лев Леопардович. Дубов старательно записал все в блокнот, повторил про себя для надежности, и стал тянуть руку. Все, кто слышал, сидели, еле сдерживая смех — неужели этот придурок повёлся? Преподаватель обратил внимание на Дубова и спросил, что ему нужно. «Лев Леопардович», — неуверенно произнес он, и тут все засмеялись. Преподаватель невозмутимо посмотрел на Дубова поверх очков и спросил, кого тот называет Львом Леопардовичем. Все притихли. И тогда Дубов, набрав в легкие побольше воздуха, сказал уже смелее: «Вы же Лев Леопардович. У меня так записано: Ягуаров Лев Леопардович. Вот я и спрашиваю: Лев Леопардович, можно мне выйти в туалет?» Тут все полегли со смеху. Даже преподаватель улыбнулся. Он сказал: — Идите, голубчик, но после занятия останетесь. Поговорим о зоологии.