Кэтлин Флинн-Хью - Больше чем блондинка

• Название: Больше чем блондинка
• Автор: Кэтлин Флинн-Хью
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, Харвест
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-037440-2, 5-9713-2825-5, 5-9762-0283-7, 95-13-8043-1

Перед кем благоговеют кинозвезды и супермодели? Перед кем заискивают миллионерши и светские львицы? Только перед хорошим стилистом. А Джорджия Уоткинс – подлинная звезда в своей профессии. Кинозвезды, модели, бизнес-леди и просто…

---

– Патрик, пожалуйста, вымой голову миссис Картер, – попросила мама, – она торопится.

– Нет проблем.

Миссис Стролли Дорин делала короткую асимметричную стрижку, ту же самую, что и последние десять лет. Жительницы Википими не любят кардинально менять свой образ, выбирают паж или каре и всю жизнь остаются им верны.

Я надевала белую накидку и вдруг услышала голос риелторши:

– Как бизнес, Дорин?

В ответ прозвучало что-то невразумительное. Из-за гула сушилок трудно разобрать, что сказала мама. Зато реплики Шарон Стролли слышались четко и ясно – такой голос никаким феном не заглушишь.

– Почему бы не пойти в банк и не напомнить Тиму Корнеллу, что ты его давняя клиентка? Тебе просто нужно чуть больше времени.

Дорин снова пролепетала что-то непонятное. От волнения я никак не могла застегнуть пуговицы. Неужели у нас проблемы? Надо же, а мама ничего мне не говорила.

– Боже мой, кто мешает заложить салон еще раз? – Голос миссис Стролли эхом разносился по всему помещению. Эта риелторша похожа на сороку: шумная, беспокойная, машет крыльями, трещит, трещит, трещит…

– Мама, что случилось? – не выдержала я. Наверное, стоило подождать конца рабочего дня, но разве в таком состоянии можно стричь и красить?

– Ничего страшного, милая, – беззаботно ответила мама, но пальцы, сжимавшие ножницы, побелели.

– Прошу тебя, скажи!

Патрик, уже вымывший голову миссис Картер, внимательно изучал прейскурант. Неужели он что-то знает?

– Что происходит? – не унималась я.

– Повторяю, ничего страшного, – упрямилась Дорин.

– Твоя мать взяла кредит под залог салона, – просветила меня миссис Стролли. – А теперь пришла пора его возвращать вместе с процентами.

– Что это значит? – пролепетала я.

– Я должна банку много денег, – с деланным спокойствием проговорила мама.

Ожидающие в приемной посетительницы, сплошь постоянные клиентки, делали вид, что с интересом читают «Космополитен» и «Вог».

– Сколько?

– Джорджия, давай не будем об этом, ладно?

– Я хочу знать, – непререкаемым тоном проговорила я.

– Пятьдесят восемь тысяч долларов, – словно приговор, объявила мама, не отводя взгляда от головы миссис Стролли.

Святые небеса! Сумма-то астрономическая! Это больше, чем мама зарабатывает за год, а то и за два… Я чувствовала, что за мной, затаив дыхание, следит весь салон. Воцарилась полная тишина, даже клацанье ножниц стихло. Патрик, верный, надежный Патрик обнял меня за плечи, но я словно окаменела.

Господи, что же делать?

– Есть только один выход, – сказал Патрик.

Ужасная суббота кончилась, и он вез меня домой. Одному Богу известно, как я справилась с семью тонированиями и четырьмя осветлениями!

Голубой «шевроле» стоял на светофоре возле мини-маркета. Мне только кажется, или двигатель действительно стучит?

– Никакого выхода нет, – пробурчала я, с нетерпением ожидая, когда зажжется зеленый. Скорее бы домой, забраться под одеяло вместе с «Библией дебютантки». Может, полегчает?

– Еще как есть! Поехали со мной в Нью-Йорк!

Я покачала головой. Что за глупые шутки?

– Не могу, особенно сейчас.

– Разве твоей матери не нужны деньги?

– Конечно, нужны.

– Сидя в Википими, ты ей не поможешь.

– Но ведь именно так мы планировали: я получаю диплом и начинаю работать в «У Дорин».

– Джорджия! – Патрик похлопал меня по коленке. – Сколько ты зарабатываешь в этом салоне?

Наконец зажегся зеленый.

– Ну, баксов двести, – ответила я и тут же себя одернула: нужно говорить не «баксы», а «доллары», как Корнелия Гест.

– В день?

– В неделю…

– М-да…

В салоне голубого «шевроле» повисла гнетущая тишина. Мы проехали питомник миссис Шоу: цветы и теплолюбивые растения на зиму укрыты в теплице, а зима в Нью-Хэмпшире длится до середины апреля. За окном серо-коричневый сумрак. А вот и массивное кирпичное здание средней школы. Субботним вечером стоянка оказалась пустой. Здесь я была как в тюрьме – чужая, никому не понятная идиотка…

– Скажи-ка, – начал Патрик, – мы ведь с тобой настоящие рабочие лошадки, правда?

Я кивнула.

– Так вот, для таких, как мы, есть всего несколько способов заработать деньги. Я имею в виду настоящие деньги. Первый – стать строителями-контрактниками. По-моему, звучит не очень привлекательно…

Представив Патрика с бензопилой в руках, я неожиданно рассмеялась.

– Но существует и другой, более приятный способ – отправиться в Нью-Йорк и найти работу в модном салоне.

– С чего ты решил, что я смогу найти работу в Нью-Йорке?

– Я помогу тебе устроиться, – пообещал Патрик.

Мы сворачивали на мою улицу: грязь, талый снег и одинаковые двухэтажные дома.

– Патрик, очень мило с твоей стороны, но чем ты можешь помочь?

– Я же говорил, у меня есть друзья.

– Возможно, но тот новый салон, как его…

– «Жан-Люк», – подсказал парень.

– Да, «Жан-Люк». Откуда ты знаешь, что салон станет популярным? В Нью-Йорке ежегодно открываются тысячи таких заведений!

Остановившись у моего дома, Патрик заглушил мотор.

– Просто поверь мне, и все.

Я смотрела на желтый свет, лившийся из окна Мелоди. Осенью она уедет в Бостон. Грант покроет плату за обучение, но ведь еще нужно снимать комнату и на что-то жить… В последние месяцы я только об этом и думала.

Темные глаза Патрика горели в темноте, как у кота. Да, конечно, я поеду с ним в Нью-Йорк. «Жан-Люк»? Почему бы и нет? Будем вместе снимать квартиру… Может, Урсула что-нибудь подыщет. А потом… потом мы поженимся! Но сначала нужно заработать побольше денег, чтобы спасти мамин салон и помочь Мелоди.

– Хорошо. – Я положила голову Патрику на плечо. – Я поеду с тобой.

Лучший салон в мире

Ну и запарка! У нас очередь из четырнадцати человек! Даже Жан-Люк, и тот испугался, хотя плохо знающий его человек никаких признаков волнения не заметит: ни случайно упавшей на лоб пряди, ни нервно дергающихся губ.

Салон открылся всего три месяца назад и за этот короткий период стал самым популярным в городе. Жан-Люку завидовали все стилисты от Токио до Парижа. Редакторши глянцевых журналов после бесплатной стрижки и пятиминутной беседы в личном кабинете маэстро писали о нем восторженные статьи. А какие фотографии печатали! Вот Жан-Люк у фонтана отеля «Плаза», безупречно-элегантный в черной кожаной куртке с алым кашне, а вот он в салоне укладывает волосы Опры Уинфри. «Харперс базар», «Элль», «Космополитен», «Вог» хвалили его на все лады. Советы Жан-Люка на вес золота: обмолвись он, что в наступающем сезоне будет актуально бриться наголо, добрая половина читательниц тут же расстанется со своими шевелюрами. Всего три месяца, а завсегдатаи модных тусовок и бенефисов уже шепчутся: «“Жан-Люк”? Ну конечно! Лучший салон в мире!»

Я помогала одному из старших колористов, Ричарду, представлявшемуся всем как Ришар. На самом деле он был обычным Рикки из северного Нью-Джерси, но об этом знала только я и под большим секретом рассказала Патрику.

– Отгадай, кто сегодня звонил Ришару?

– Не знаю, кто?

– Мамочка!

– Правда? Из Парижа?

– Не угадал!

– Ладно, не томи, откуда?

– «Позовите, пожалуйста, Рикки!» – пропела я, старательно гнусавя и растягивая слова на джерсийский манер.

Чтобы не вскрикнуть, мой друг зажал рот рукой.

– Рикки?

– Поклянись, что никому не расскажешь!

– Клянусь, клянусь!

Мы оба, как и большинство работников салона, ненавидели Ришара. Зато его любили клиенты, а это главное. Старший колорист носил длинные, платинового цвета волосы до плеч и крошечный бриллиантовый гвоздик в левом ухе. Вся одежда, даже салонная униформа, у него от «Гермес». Абсурд, конечно, но клиенты-то инстинктивно чувствуют шик. Изюминка гардероба – ремень из черной крокодиловой кожи с золотой пряжкой в форме латинской буквы Н.

– Дорогой, как ваши родные в чудесном маленьком, как бишь его?.. – любезно поинтересовалась миссис Эл.

– Нью-Хоуп, – подсказал Ришар. Расчесав прядь широким гребнем, он передал ее мне. Заколкам старший колорист не доверял, так что ассистент должен был играть роль этакого живого зажима. Но я была рада и этому. Первый месяц вообще приходилось подметать пол: светлые волосы, темные, каштановые, седые… К концу рабочего дня казалось, что в мешок для мусора залез лохматый разноцветный зверь.

Став ассистенткой, я была на седьмом небе от счастья и старалась, как сказано в журналах, посылать ему потоки положительной энергии. Ришар говорил или делал какую-то гадость, а я представляла, как он купается в потоках теплого света.

– Нью-Хоуп – моя тайная маленькая родина, – театрально зашептал колорист. – Там все замечательно.

Миссис Эл, прямая как палка, сидела в кресле, прижав к груди упакованную в полиэтилен сумку. Всем посетителям салона выдавались специальные чехлы, чтобы не дай Бог не капнуть краской или пероксидом. Новшество было введено Жан-Люком после того, как клиентка конкурирующего салона подала в суд за то, что испортили ее сумочку от «Гермес».