Квинт Тертуллиан - Об отводе возражений еретиков [De praescriptione haereticorum]

• Название: Об отводе возражений еретиков [De praescriptione haereticorum]
• Автор: Квинт Тертуллиан
• Издательство: издательская группа "Прогресс"-"Культура"
• Жанр: Религия
• Год: 1994

Догматико-полемическое сочинение знаменитого христианского автора II-III веков.

---

37

Если верно, что истина присуждается нам, - ибо мы обладаем тем Правилом веры, которое церковь получила от апостолов, апостолы - от Христа, а Христос - от Бога, то сохраняется и смысл нашего утверждения; а оно гласит, что еретиков не должно допускать к прениям о Писании, ибо мы и без Писания доказываем, что они не имеют отношения к Писанию. Коли они еретики, то не могут быть христианами, ибо не от Христа должны были получить учение; они приняли его по своему выбору и потому получили имя еретиков. А раз они не христиане, то не имеют никакого права на христианские сочинения. Им по справедливости можно сказать: Кто вы? Когда и откуда пришли? Что делаете вы у меня, если вы не мои? По какому праву, скажем, ты, Маркион, рубишь мой лес? По чьему дозволению, Валентин, ты обращаешь вспять мои источники? Какой властью, Апеллес, ты передвигаешь мои границы? Что вы, прочие, сеете и пасете здесь по своему произволу? Это мое владение, мне оно принадлежит издавна, у меня прочные корни - от тех самых владетелей, кому все принадлежало. Я [церковь] - наследница апостолов. Я владею так, как они распорядились в своем завещании, как препоручили вере, как утвердили клятвой[51]. Вас же они навсегда лишили наследства и отвергли как чужих, как врагов. Почему же еретики чужды и враждебны апостолам, как не из-за противности своего учения, которое каждый по своему произволу создал или получил вопреки апостолам?

38

Значит, извращение Писаний и толкований их нужно искать там, где открываются разногласия в учении. У кого было намерение учить иначе, тот по-другому должен был распоряжаться и средствами учения. Да они и не могли бы учить иначе, если бы не имели других средств для поучения. И как они не могли бы учить без порчи этих средств, так и мы не обладали бы неповрежденным учением без цельности того, чем это учение излагается. Но разве мы чем-то недовольны в наших книгах? Что мы привнесли своего, дабы исправить нечто противоречащее этому в Писании, - или убирая, или прибавляя, или изменяя? Что Писание с самого начала своего, то и мы. Мы из него вышли прежде, чем стало иначе, прежде чем вы его исказили. Но поскольку всякое искажение нужно считать чем-то позднейшим, во всяком случае происходящим по причине ревности (а она никогда не бывает прежде того, чему ревнует, и никогда не бывает при нем), - то любой разумный человек сочтет невероятным, чтобы мы, первые и вышедшие из самого Писания, искажали его превратным текстом, а те, которые были и позже, и противны ему, не делали этого. Один искажает Писание рукою, другой - извращает смысл превратным толкованием. Ведь хотя Валентин, по видимости, и пользуется неповрежденным текстом, он более лукавым образом, чем Маркион, наложил руку на истину. Ибо Маркион прямо и открыто использовал меч, а не стиль, так как для своего намерения совершил убийство Писания[52]. Валентин же пощадил его, потому что не Писание приспособил для своего предмета, а свой предмет для Писания; и тем не менее, он больше отнял и больше прибавил, устраняя собственное значение отдельных слов и привнося иное, не существующее на деле.

39

Таковы козни духов нечестия (Эфес. 6,12), с которыми, братья, нам надлежит сражаться и основательно их разобрать; нужны для веры, дабы явились избранные и открылись нечестивые. Потому-то духи имеют силу и способность измышлять заблуждения и наставлять в них. Но не стоит удивляться этому как чему-то невозможному и невыразимому, ибо примеры такой способности встречаются и в языческих сочинениях. И ныне можно видеть, как из Вергилия составляется совершенно другой рассказ и содержание приноравливается к стихам, а стихи - к содержанию. Например, Осидий Гета целиком смастерил из Вергилия свою трагедию "Медея"[53], а один мой родственник из того же поэта заимствовал, кроме прочих трудов своего пера, "Картину" Кебета[54]. "Гомероцентонами" ведь обычно зовут тех, кто составляет собственные сочинения из песен Гомера, подобно тому, как из многих лоскутков[55], поставленных там и сям, сшивают нечто цельное. А Божественные сочинения, конечно, более изобильны самым разнообразным материалом для такого дела. Я ничем не рискую, если скажу, что и само Писание по воле Божьей так составлено, что предоставляет еретикам материал, - ибо читаю: Надлежит быть и ересям, а без Писания они быть не могут.

40

Спрашиваемся, наконец: кем же внушается знание того, что пригодно для ересей? Разумеется, дьяволом, дело которого - извращать истину, который даже самим священным таинствам подражает в идольских мистериях. И он сам крестит некоторых, - тех именно, кто верит в него и верен ему: он обещает взамен снятие грехов в этой купели[56]. И если я еще помню, Митра чертит там [т.е. в царстве дьявола] знаки на лбах своих воинов[57], празднует он и приношение хлеба, представляет образ воскресения и под мечом уносит венок[58]. Что же еще? Ведь и первосвященнику своему он установил единобрачие[59]; у него есть девственницы, есть и аскеты (continentes). Далее, если мы обратимся к суевериям Нумы Помпилия[60], если рассмотрим обязанности жрецов, их знаки отличия и привилегии, жертвенные служения, священные предметы и сосуды самих жрецов, наконец, мелочную заботливость об умилостивлениях и обетах, - то не будет ли ясно, что дьявол подражает мелочному ритуалу иудейского закона? И уже конечно, тот, кто с такой притворной подражательностью стремился выразить в делах идолослужения самые средства (res), при помощи которых совершаются таинства Христовы, вне сомнения, так же и с тем же замыслом стремился и мог приноровить божественные тексты и сочинения святых мужей к чуждой и подражательной вере, заимствуя мысль из мысли, слова из слов, притчи из притч. Поэтому никто не должен сомневаться ни в том, что духовное нечестие внесено от дьявола, ни в том, что ереси тождественны идолослужению, ибо они того же происхождения и замысла, что идолослужение. Они измышляют другого бога вопреки Творцу или, - если признают единого Творца, - учат о Нем не по истине. Стало быть, всякое ложнословие о Боге есть некоторого рода идолослужение.

41

Не премину я описать и самый образ жизни еретиков, - сколь он ветреный, сколь бренный, сколь земно-человеческий, без достоинства, без авторитета, без порядка церковного, - в полном согласии с их верою. Прежде всего, неясно, кто здесь оглашенный[61], кто верный, - вместе входят, вместе выходят, вместе слушают, вместе молятся; ведь и язычники, если придут, бросят святыню псам и жемчуг свиньям, - пусть и не настоящий. Простотой они желают считать разорение порядка церковного, заботу о котором у нас они называют пустой прикрасой. Церковное общение делят они повсюду со всеми: для них оно ничего не значит (хоть все они учат по-разному), раз все они единодушны в желании низвергнуть единую истину. Все они надменны, все сулят знание. Оглашенные у них прежде становятся верными, чем научаются [вере]; а сколь дерзки сами женщины - еретички! Они осмеливаются учить, спорить, изгонять духов, обещать исцеление, а может, даже и крестить. Рукоположения у еретиков необдуманны, легкомысленны, беспорядочны: то назначают неофитов, то исполнявших мирскую службу, то наших отступников, - чтобы удержать их почестями, если не могут удержать истиной. Нигде так легко не продвигаются в должности, как в лагере бунтовщиков, ибо самое пребывание там вменяется в заслугу. А потому у них сегодня один епископ, завтра другой; сегодня диакон тот, кто завтра чтец, священник тот, кто завтра станет мирянином: они ведь и мирянам препоручают священнические дела.

42

А что сказать о том, как они пользуются словом? Ведь заняты они не обращением язычников, а совращением наших. Славу они ищут скорее в том, чтобы низвергнуть стоящих, нежели воздвигнуть лежащих. А поскольку дело их происходит не от собственного их строительства, но от разрушения истины, то они подкапывают наше, чтобы возвести свое. Отними у них закон Моисеев, отними пророков и Бога-Творца - что они тогда смогут обвинять? Получается, что они более способны разрушать стоящие здания, чем воздвигать лежащие развалины. Лишь ради этого проявляют они смирение, обходительность и покорность; а в остальном не знают почтения даже к предстоятелям своим. Вот почему у еретиков почти не бывает расколов: они, если даже и есть, не бросаются в глаза. Их единство и есть раскол. Я солгу, если буду утверждать, что в своей среде они не преступают даже своих правил [веры], ибо любой по своему произволу так же изменяет то, что получил, как по своему же произволу это сочинил тот, кто передал. А последущие дела сами являют свою природу и образ своего происхождения. Валентинианам дозволено то же, что и Валентину, маркионитам - то же, что и Маркиону: по собственному произволу обновлять веру. Наконец, внимательное рассмотрение всех ересей обнаруживает, что они во многом расходятся со своими основателями. Многие не имеют даже церквей: без матери, без пристанища, без веры блуждают они, как никчемные изгнанники.