Хачик Даштенц - Зов пахарей

• Название: Зов пахарей
• Автор: Хачик Даштенц
• Жанр: История

Хачик Даштенц ( Тоноян Хачик Тоноевич ) – известный армянский писатель, поэт, переводчик – родился 15 апреля 1909 года в селе Даштаян Сасунского вилайета Западной Армении в семье пастуха. В последствии по названию родного села Даштенц и выбрал свое литературное прозвище. Многое увидел и пережил он, пройдя по дорогам беженства нелегкий путь от Сасунских гор до Восточной Армении, скитаясь по сиротским домам, пока не остановился в американском приюте в Александрополе (позднее Ленинакан, а ныне Гюмри), где и получил свое среднее образование. В 1932 году Даштенц окончил Ереванский государственный университет, а в 1940-ом – факультет английского языка в Московском институте иностранных языков. Начиная с первых шагов в литературе Даштенц был одним из самых читаемых и любимых авторов. Народное предание и документальная достоверность, этнографическая доскональность и сказка, быт, обычаи, обряды армянского народа – все это Даштенц капля, по капле впитывал в себя с самого детства и все это стало основой для создания эпической прозы, которой писатель посвятил, можно сказать, всю свою жизнь. В романах "Ходедан" (1950) и "Зов пахарей" Даштенц изобразил трагедию западных армян в годы 1-й мировой войны 1914-1918гг., пострадавших от геноцида армян в Турции. Написал также историческую драму “Тигран Великий” (1947). Даштенц также автор сборников стихов “Книга песен” (1932), “Весенние песни” (1934), “Пламя” (1936), “Горные цветы” (1963), где описаны будни родной страны – Армении. Хачик Даштенц известен также своими переводами многих трагедий и комедий У. Шекспира и поэмы Г. У. Лонгфелло “Песнь о Гайавате”. См. также: Сурен Агабабян – Хачик Даштенц и его роман-эпопея «Зов Пахарей»

---

Но что это? Полотно заалело. Все постепенно зарозовело – кончики пальцев, посох. На лице своем он почувствовал тепло. Нагрелась шерстяная шапка. Солнце, что ли, всходит? Что за свет возносится к небу, разрывая ночную тьму? Чудо… В ужасе он попятился назад – ему стало страшно. Потом снова подошел к полотнищу и пощупал его. Оно было прочно укреплено, но его словно высвечивали языки пламени.

Откуда же этот свет?

Он встал во весь рост и посмотрел в обратную сторону – свет шел оттуда. Он сделал несколько шагов и увидел внизу новый мир. И, закричав от восторга, он упал без памяти на вершине Арарата.

– Это твои огни, Ереван! Значит, ты есть! Есть Армения! Она жива! Сильная, светлая, большая Армения!

И лицо его освещали огни новой Армении, советской республики, где жили его соотечественники.

Об этом необычном восхождении в зарубежных газетах появилось следующее сообщение: «Один из солдат знаменитого гайдука Геворга Чауша, который после смерти своего предводителя отвез его жену в Ван, а сам долгие годы жил в Австралии, бывший фидаи мушец Тигран на днях совершил беспримерное восхождение на вершину Арарата. Он шел по следам легендарной жены своего предводителя, надеясь разыскать ее в Западной Армении, в курдских поселениях. Он пришел на родину одновременно с всемирно известным писателем уильямом Сарояном, совершившим знаменитое путешествие в Битлис. Пройдя мост через Сулух, он приблизился к божественной горе со стороны города Маку.

Ночью путник укрепил на вершине Арарата полотнище с именами трех гайдуков. С вершины он увидел огни возрожденной Армении и, потрясенный увиденным, оступился в пропасть. Мушец Тигран остался навечно в снегах библейской горы.

Это был последний безумный путник, последний фанатик уходящего поколения».

Мой ахун кончился Большая скала Хотноца в селе Ахагчи бросила широкую тень на овраг.

Мимо этой скалы, с лопатой на плече, с закатанными штанинами, прошел жизнерадостный старик. За ним бежали мальчишки и девчонки, обгоняя друг друга и прыгая вокруг старика.

– Дед Фадэ, расскажи сказку!

– Какую сказку?

– Про Мосе Имо.

– Про того, что видел огненных коней в роднике.

– Про Взрыв-родник! Про Шапинанда!

– Свою сказку!

– Мир – это мельница… – Дед Фадэ воткнул лопату в землю и повел рассказ. – Не спрашивайте про то, как человек приходит на мельницу, главное – когда он уходит. Один просо приносит смолоть, другой пшеницу. И все ждут своей очереди. А мельник как бог. Первому говорит: «Встряхни мешок, сват Киракос, твой помол кончился». Другого черед настает. И снова кричит мельник: «Кум Амбарцум, повороши в мешке, твой ахун кончился». И этот уходит. «Сват Григор, твой черед настал, проходи вперед». Тут мельник, взглянув сквозь запорошенные мукой ресницы, подмечает старосту Оне, тот только что пришел и стоит в дверях.

«Староста Оне, ты что в дверях встал, проходи вперед, сядь здесь, пока твой черед настанет. Ну как вы, как семейство честное, детки-малявки, старички-деды, здоровы все?»

«Слава богу, все здоровы».

Входит еще один сельчанин.

«Здорово, кум Абро, что принес?»

«Да просо вот».

«Слыхали, ты дочку замуж выдал, и тетка твоя Шакро очень плакала. Так уж на свете повелось – одни плачут, другие радуются, а завтра, глядишь, все наоборот. Все мы – мелко накрошенный табак в кисете бога. Достанет кисет из-за пояса, насыплет табаку в кальян и зажжет. Дымом мы все станем по очереди и рассеемся в воздухе… Мука твоя готова, кум Григор; Давай подходи, староста Оне».

«Без очереди?»

«Какая же старосте очередь?»

И вот так каждого встречает и провожает мельник. А если вдруг вода не станет идти, что делать? Возьмет мельник лопату, пойдет к реке. Значит, детки, и у бога самое главное в руках – лопата. Вот вам и сказка про жизнь, – сказал Фадэ и пошел дальше.

– Пло Болоду Кало ласскажи, – попросил совсем маленький голопузый мальчонка, еле поспевая за старшими.

– Ступай домой, Гале. Девчонка Какав, не видишь, что ли, ребенок устал, отведи его домой, – сердито сказал самый старший мальчик по имени Геворг.

– Пло Болоду! – снова крикнул Гале, вырываясь из рук сестренки.

– Ну ладно, дайте пойду воду перекрою, а как вернусь обратно, расскажу про Бороду Каро.

– Сказку про Хтан, дядюшка Фадэ! Как ты поднялся к богу и забыл у него лопату, – попросила краснощекая девчушка, ловко вытаскивая занозу из пятки.

– Это та самая лопата, а, дед?

– Эта самая, черенок только сменил.

– И в тот год очень много снегу навалило ведь, правда?

– Так много, что если бы воробушек лег на спину, ножками бы достал до бога.

– И ты поднялся? И сел на этот снег?

– Поднялся и сел. И руку на колено всевышнему положил.

– И это та аба, что ты на Бороду набросил? – спросила Какав, догоняя ребят с маленьким Гале на закорках.

– Да, этой дорогой бежал Каро в Карач. Бедняга голый был, набросил я на него свою абу и пошел за его одеждой. Взмахнула ишхандзорская платком перед мордой коня, и помчался конь в Карачу… Ступайте посидите в тенечке, сейчас я воду пущу на колхозное поле и вернусь, про всех вам тогда расскажу – про Мосе Имо, Шапинанда и Бороду Каро.

– Дядюшка Фадэ! А ты сам огненного коня видел?

– На этом свете один только Мосе Имо видел огненного коня. И говорил с ним. Если кто скажет, что видел, – не верьте!

– А где сейчас Мосе Имо?

– Вон на том холме красные камни есть, под одним из них Мосе Имо лежит.

– Под которым?

– Видишь тот высокий камень? На нем рука высечена и плуг, и надпись: «Смерть сына унесла тебя следом в могилу». А рядом стертый камень без всякой надписи, это и есть могила Мосе Имо. Я сам ее этой лопатой вырыл.

– Ну расскажи, расскажи сказку про Мосе Имо. Это верно, что он из Лондона люльку на себе притащил, а внутри лежала чудо-девочка?

– Все так. Гляньте-ка, над обрывом старуха сидит в красном платочке. Она-то и есть та самая чудо-девочка.

– Тетушка Вито? – удивленно переглянулись дети.

– Она, – кивнул Фадэ. – Пойдемте к ней, она много чего вам расскажет, и про Мосе Имо расскажет, и про люльку.

– А правда, что Мосе Имо был заклинатель змей?

– Правда. Ступайте к Вито, она расскажет!

– Нет, ты расскажи! Про Шапинанда!

– Храбрый был, правда?

– Храбрый, еще какой храбрый! А я еще храбрее, глядите, как бегу! А ну, ловите меня!

И поливальщик Фадэ с лопатой на плече быстро зашагал в гору.

Детишки бежали за ним и просили:

– Расскажи сказку про Взрыв-родник…

Чистый, прозрачный ручей с шумом сбегал по склону горы.

Старик дошел до него и со всего маху воткнул лопату в воду. И вдруг стал клониться к земле и упал. Вода хлынула и залила Фадэ. И казалось, он отдыхает, сидя на земле, склонив голову на грудь, опершись на вечную свою лопату.

– Ребятки, мой ахун кончился… – прошептал старик. Один из мальчишек подбежал, обнял Фадэ: «Сказку про Шапннанда, дед…»

– Не видишь разве, умер? – крикнул Геворг, подбегая. Дети сгрудились вокруг, оживленные, большеглазые, щеки у всех красные, как осенний шиповник.

Это был все тот же поливальщик Фадэ. Черная аба перекинута через плечо, штанины закатаны, и лопата в руках. Тот самый землероб талворикский, который слышал, как буря разнесла жернов на мельнице Миро, который различал голоса горных речушек Сасуна и знал, что происходит с горным орлом, когда он падает с неба на землю.

– Набросьте на него абу, позовите народ.

– Ноги укройте.

– Сероб, беги в село, скажи председателю колхоза – дед Фадэ помер, – сказал Геворг светлоглазому мальчишке.

Сероб побежал.

Дети укрыли старика лохматой абой и стали ждать, когда придут взрослые.

Прозрачная холодная вода, журча, бежала к Хотноцу, и мир стоял на своем месте и пребывал в покое.

– Вот вам и конец сказки, – сказал Геворг, взяв в руки лопату деда Фадэ.

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие

Слово от автора

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1. «Зов пахарей»

2. Бдэ

3. Обед с самиром

4. Ночь в Тергеванке

5. Арабо

6. Родник Проса

7. Красное Дерево

8. В горах Хлата

9. На Немруте

10. Выстрел в селе Гели

11. Шапинанд

12. Фадэ и алианцы

13. Клич Сосе

14. В тюрьме Багеша

15. Погонщик мулов из Хута

16. Силою веры

17. Аве

18. Халил

19. Конь айсорского старейшины

20. Подарок короля инглизов

21. Сбор старейшин

22. Трудный вопрос

23. Чудеса у Взрыв-родника

24. Мехмед-эфенди

25. Змо

26. Огонь в Тахвдзоре

27. Битва в монастыре

28. Клятва и последовавшее за этим наказание

29. Утес

30. Геворг и золотые монеты

31. Фидаи

32. Первая ночь

33. Волшебное решето

34. Новое поручение

35. Большие хлопоты

36. Искатель клада

37. В мастерской шорника

38. Обет, данный на склоне горы

39. Кто пел в лунную ночь

40. От царства змей до Бингёла

41. Вьюга на Тавросе