Валентин Моисеев - Как я был «южнокорейским шпионом»

• Название: Как я был «южнокорейским шпионом»
• Автор: Валентин Моисеев
• Жанр: Публицистика

Моисеев Валентин Иванович родился 10 марта 1946 г. в г.Ленинграде. В 1964-1969 годах учился на экономическом факультете Московского государственного института международных отношений. По окончании института в 1969-1972 гг. работал в посольстве СССР в Пхеньяне в качестве референта-стажера, старшего референта, атташе. В 1972-1975 гг. работал в МИД СССР в должности атташе, а затем третьего секретаря. В 1975- 1975 гг. – вторая загранкомандировка в Пхеньян в должности второго секретаря посольства. В 1977-1983 гг. – младший научный сотрудник Института экономики мировой социалистической системы АН СССР. За время работы в институте защитил кандидатскую диссертацию на звание кандидата экономических наук по Северной Корее. 1982-1989 гг. – работал в торгпредстве СССР в КНДР, затем там же в посольстве. В 1992-1994 гг. работал первым секретарем, советником Посольства Российской Федерации в Сеуле. 1994-1996 гг. – работа в центральном аппарате МИД Российской Федерации заведующим отделом Кореи 1 Департамента Азии, затем заместителем директора того же департамента. На протяжении всей трудовой деятельности занимался научной работой, связанной с проблемами Корейского полуострова. Имеет многочисленные публикации в научных изданиях, периодике, монографии, принимал участие в научных российских и международных семинарах. Женат, имеет двоих детей. Некоторые публикации: 1. Советско-корейское сотрудничество. В соавторстве с Н.Ашуровым. Проблемы Дальнего Востока, 1978, N4. 2. Некоторые проблемы социально-экономического развития КНДР. БНИ ИЭМСС АН СССР, 1978, N5. 3. Решение социальные вопросов в КНДР. В соавторстве с Н.Березкиным. Проблемы Дальнего Востока, 1980, N4. 4. Проблема урегулирования на Корейском полуострове. В соавторстве с В.Денисовым. Научный доклад ИЭМСС АН СССР. 5. Проблема мирного урегулирования в Корее в 70-е годы. В соавторстве с В.Денисовым. В сборнике Дипломатической академии МИД СССР "Актуальные проблемы международных отношений", 1982, N45. 6. Советско-корейское сотрудничество и его роль в строительстве социализма в КНДР. В книге "Корейская Народно-Демократическая Республика", Наука, 1985. 7. Корея: путь мирного урегулирования. В соавторстве с В.Осиповым, Знание, 1987. 8. Развитие обстановки на Корейском полуострове и Россия. В сборнике: Политические, экономические и культурные аспекты объединения Кореи. Материалы научной конференции, М., 1997. (Из журнала "Индекс")--------------------------------------------------------------------------------Книга "Как я был «южнокорейским шпионом»" – прислал читатель

Аннотация издательства: Принужденный арестом и необоснованным обвинением в шпионаже сменить посольский особняк на тюремную камеру в «Лефортово», вечерний смокинг на арестантскую робу, российский дипломат и ученый-востоковед Валентин Моисеев рассказывает об этом пятилетнем эпизоде своей жизни, который он называет «позорным для страны и печальным для себя». Дело Моисеева является типичным в череде других «шпионских» дел, раздутых ФСБ в 90-е годы, и, прочитав эту книгу, читатель из первых рук получит представление о современных методах работы российских спецслужб, состоянии судебно-правовой системы и ситуации с правами человека в России.

---

Занимаясь этой работой, я не могу не высказать слова глубокой благодарности моим адвокатам – Юрию Петровичу Гервису, который все это тяжелое для меня время с самого начала был рядом со мной, а также Каринне Акоповне Москаленко, руководителю Центра содействия международной защите, Ксении Львовне Костроминой, сотруднику Центра, и Анатолию Юрьевичу Яблокову, которые вошли в дело уже после первого приговора. Они, каждый в отдельности и все вместе, дополняя друг друга, проделали огромную работу, без которой исход дела мог бы оказаться гораздо хуже. Не их недоработка, что окончательный приговор был обвинительным. Я полностью согласен со словами К. А. МоскАленко, сказанными ею по другому поводу в одном из телевизионных интервью в ноябре 2000 года, о том, что адвокату уголовное дело в России выиграть невозможно. Если в закрытом суде – это я уже говорю от себя – судья ничего не видит и не слышит, не хочет видеть и слышать, то перед таким судом были бы бессильны А. Ф. Кони и Ф. Н. Плевако вместе взятые.

Особый, самый низкий поклон моей жене – Наталии Денисовой. Как она смогла вынести все выпавшее на ее долю, и не только вынести, но и кинуться в настоящий бой за меня, я до сих пор не представляю. Превозмогая нездоровье, охватившее ее после моего ареста, она нашла в себе силы освоить законодательство, писать полные любви и оптимизма письма, заботиться и поддерживать меня материально. Это был мой надежнейший тыл, без которого я бы просто не выжил.

Рядом с женой была моя любимая дочь Надя, моя надежда. Ей тоже нелегко пришлось, когда отец был объявлен шпионом. Обстановка в МГИМО, где она, как и я когда-то, учила корейский язык и где я периодически выступал перед будущими кореистами с лекциями, резко изменилась, как будто бы в чем-то обвинили и ее. Нет, ее не выгнали, просто некоторые перестали здороваться и замечать.

Будучи студенткой четвертого курса и далеко не дурнушкой, она зимой пришла ко мне в «Лефортово» в моем полушубке, купленном лет за пять до ее рождения. Она, улыбаясь, пыталась объяснить, что он ей вдруг понравился, но я-то знал, что просто ей больше нечего носить. Она все выдюжила, помогая мне и матери, подрабатывая и отдавая на меня все деньги, окончила институт. Но кореистику оставила, по всей видимости, навсегда. Фамилия не позволила ей после окончания вуза найти работу по специальности.

Моей семье и мне помогли выжить и наши друзья, хоть и не многочисленные, но зато мы теперь точно знаем, что настоящие. В первую очередь, это семья Колмыковых – Марина, Сергей и так неожиданно и трагично погибший их сын Кирилл. Подаренный ими компьютер, на котором и набирались эти записки, – лишь малая, может быть, тысячная, доля того, чем они помогли и что сделали для нас. Это моя теща Анна Алексеевна и брат жены Володя, приютившие мою семью и поддерживающие ее, когда, чтобы выжить, пришлось сдавать нашу квартиру. Это Надежда Филипповна и Николай Михайлович Шубниковы, мнением которых я всегда дорожил особо. Николай Михайлович – бывший посол СССР в КНДР, старый кореист и мой добрый старший друг и долгие годы ангел-хранитель. Это Андрей Гулин, мой друг еще со времен последней командировки в Пхеньян. Именно он привез меня на своей машине из Торжка домой. Это Наталья Моргунова, подставившая плечо моей жене, когда она была на грани срыва в первые месяцы постигшей нашу семью трагедии. Это моя крестная мать и соседка Тамара Родионова, не оставлявшая вниманием жену и дочку. Это другая наша соседка Галя Максимова, на собственном горьком опыте познавшая, что такое наветы. Это Олег Швечков, мой близкий друг со студенческих лет. Это Людмила Марова, кричавшая в Верховном суде: «Держись, Валентин!» Это Алексей Сапоженков, хороший друг моей дочери. И, конечно, другие, которых я не упомянул, дабы не превращать записки в список, но которые не обидятся, поскольку это настоящие друзья.

Сотрудников МИДа или других госучреждений среди них нет. Несмотря на мой более чем 25-летний стаж, даже журналистам не удалось найти в МИДе людей, кто бы был со мной просто хорошо знаком

[14].

Как все началось

День первый для меня

Этот вечер – 3 июля 1998 года, пятница – не предвещал ничего необычного, хотя прошедший день и нельзя было назвать обычным для отпуска, в котором я формально находился уже две недели. Он весь прошел на работе, поскольку на следующий день планировался дважды до этого уже откладывавшийся вылет в Сеул бывшего тогда заместителем председателя правительства О. Н. Сысуева. Этот визит должен был «компенсировать» отсутствие представителей российского руководства на состоявшейся в начале года инаугурации президента Южной Кореи Ким Дэ Чжуна, куда никто официально не пригашался, но присутствие на которой значимых иностранных представителей «приветствовалось».

Отсутствие таковых от России вызвало, мягко говоря, непонимание у корейцев, придающих, как и все на Востоке, повышенное значение внешним знакам уважения и протоколу. Этого они не скрывали с учетом как претензий России на одну из ведущих ролей на Корейском полуострове, так и личности самого нового президента, его отношения к России, где он многократно бывал до своего президентства и даже защитил докторскую диссертацию в Дипломатической академии.

Сысуев должен был также передать письмо Ельцина Ким Дэ Чжуну и в качестве председателя российской части комиссии по экономическому сотрудничеству обсудить в Сеуле текущие проблемы российско-южнокорейских отношений.

Визит, таким образом, был весьма важен для двусторонних связей и для тех, кто ими непосредственно занимается, поскольку все претензии и недовольство корейцев выплескивались в первую очередь на МИД, на сотрудников его Первого департамента Азии, заместителем директора которого я работал последние два года, курируя наши связи с обоими корейскими государствами и Монголией.

Мне предстояло сопровождать Сысуева и соответственно нужно было должным образом подготовиться к поездке. Уходя в отпуск, я знал, что его придется прервать на неделю.

Просмотрев последнюю посольскую информацию из Сеула, обсудив некоторые детали визита с директором департамента моим однофамильцем Леонидом Моисеевым и заместителем министра Григорием Борисовичем Карасиным, я уложил в атташе-кейс приготовленные мне авиационный билет и паспорт с визой и собрался было уходить домой перечитывать документы, подготовленные, как обычно это делается, в департаменте к визиту. Документы – различные тематические и биографические справки, памятки к беседам, копия письма Ким Дэ Чжуну были уже дома. Я их забрал четыре дня назад, во время предыдущего прихода на работу.

Звонок из секретариата Сысуева, однако, изменил все планы. Его помощник сообщил, что в связи с начавшимися волнениями шахтеров в Кузбассе Олег Николаевич вместо Сеула срочно вылетает в Кемерово и визит в Южную Корею опять откладывается. На меня была возложена неприятная миссия информировать об этом южнокорейское посольство в Москве и наше посольство в Сеуле, связавшись по телефону с моим партнером по решению всех вопросов российско-южнокорейских отношений советником посольства Республики Кореи Ким Иль Су и российским послом в РК Е. В. Афанасьевым.

Домой я попал после всех переговоров и непростых объяснений только около семи вечера. И тут мне позвонил другой советник южнокорейского посольства, мой старый знакомый Чо Сон У. Поинтересовавшись, действительно ли в очередной раз отложен визит в Сеул столь долго ожидаемой делегации, он попросил разрешения заехать. Мы договорились, что он подъедет около восьми.

Его интерес был понятен, учитывая метод работы корейцев, когда ответ на волнующий их вопрос настырно выясняется на всех уровнях. К тому же это была пятница, и кто-то официально встретиться с ними сможет только в понедельник, а отчитываться нужно немедленно (для трудоголиков-корейцев выходные – понятие относительное). Уверен, что подобный звонок раздался не только у меня дома.

Посольство не могли не интересовать причины отмены согласованной поездки в Сысуева, тем более что встреча с делегацией была уже внесена в график работы президента. Нужно было в очередной раз оправдываться перед Центром, почему Россия – единственная из значимых для РК стран не оказала должного уважения новому президенту страны, почему она пренебрегает гостеприимством, как это укладывается в политику России на Корейском полуострове, не кроется ли за этим стремление Москвы отдать приоритет Пхеньяну.

Как и ранее Ким Иль Су, я сказал Чо Сон У, что срыв поездки делегации никак не связан с нашей политикой в Корее и объясняется исключительно сложными внутренними проблемами.

Выпив предложенного женой чаю и собираясь уходить, Чо Сон У обратил внимание на лежащие на журнальном столике, возле которого мы сидели, печатные листы под заголовком «Политика России на Корейском полуострове». Заинтересовавшись названием и коротко взглянув на текст, он вспомнил, что накануне в Институте международных экономических и политических исследований проходил очередной российско-корейский симпозиум на эту тему. От своих коллег, присутствовавших на симпозиуме, он слышал, что я выступил с довольно интересным, на их взгляд, докладом, с которым он бы хотел ознакомиться внимательно.