Борис Фрезинский - ПИСЬМА ИЛЬИ ЭРЕНБУРГА ЕЛИЗАВЕТЕ ПОЛОНСКОЙ. 1922-1966

• Название: ПИСЬМА ИЛЬИ ЭРЕНБУРГА ЕЛИЗАВЕТЕ ПОЛОНСКОЙ. 1922-1966
• Автор: Борис Фрезинский
• Жанр: Публицистика

---

Мужественные и бесконечно грустные слова – да, “за столом победителя бывает тесно” 24. 30 марта 1943 года: “Получила книгу стихов И. Г. Хорошие стихи, в них все честно и много существительных, а волнует до слез”. 22 июня 1945 года: “Одно меня огорчало, и вы знаете, что именно. Я твердо надеюсь, что наш друг превозмог свою личную обиду. Я слишком его люблю, чтобы не верить в это”. (С понятной осторожностью здесь говорится о статье “Товарищ Эренбург упрощает”, напечатанной в “Правде” перед самой Победой по личному распоряжению Сталина; в обычной для него иезуитской манере диктатор нанес удар по Эренбургу, чья феноменальная слава, особенно среди фронтовиков, не могла не раздражать его.) Эренбург и Полонская встретились вскоре после Победы в Ленинграде. В книге “Люди, годы, жизнь” об этом написано так: “Я пошел к Лизе Полонской. Она рассказывала, как жила в эвакуации на Каме. Ее сын в армии. Мы говорили о войне, об Освенциме, о Франции, о будущем. Мне было с нею легко, как будто мы прожили вместе долгие годы. Вдруг я вспомнил парижскую улицу возле зоологического сада, ночные крики моржей, уроки поэзии и примолк. Горько встретиться со своей молодостью, особенно когда на душе нет покоя; умиляешься, пробуешь подтрунить над собой, нежность мешается с горечью” 25.

В послевоенные черные годы Эренбург и Полонская переписывались редко, от случая к случаю; в годы оттепели их переписка ожила, почте уже не боялись доверять простые мысли.

Полонская пристально читала мемуары Эренбурга, обсуждала их с близкими друзьями. 4 сентября 1960 года она писала Эренбургу из Тарту, прочтя в газете главу “Как я начал писать стихи”: “То, что ты написал, очень меня взволновало. Ты сумел так рассказать о тех днях и годах, что мне стало радостно и весело. Многое не знала я, о многом – догадывалась. Но теперь, через много лет, я почувствовала гордость за нашу юность… Ты написал прекрасно, искренне, чисто. Признаюсь, узнав, что ты напишешь о прошлом, я тайно тревожилась. “Наташа” (М. Н. Киреева. – Б. Ф.) – ты помнишь ее, написала несколько страниц о начале своей работы в партии, затем о Париже. Я прочла и разорвала все, что касалось 1909 года. Она согласилась со мной. Знаешь, я боюсь грубых рук, любопытных взглядов. То, что выдумано, можно писать откровенно, но то, что пережито – нельзя или еще написать в сонете. Форма терпит” 26. Эренбург ответил 18 октября: “Дорогая Лиза, спасибо за письмо. Я очень обрадовался ему. Как твое здоровье? Теперь ты можешь прочесть всю первую часть “Люди, годы, жизнь”. Многое в ней, как и вообще в моей жизни, посвящено внутренне тебе. Если тебе захочется и если будет время, напомни мне, о чем я забыл, – книга наверно выйдет отдельно, и я допишу кое-что… Дороже всего мне были твои слова “Искренне, чисто”. 4 декабря 1960 года М. Киреева (“Наташа”) писала Полонской: “В отношении И. Г. я вполне согласна с Вами. Какая бы это ни была микстура, читать ее приятно и немножко больно от нагромождения кучи бестолковых жизней и человеческой тоски по умной, не звериной жизни. Во всяком случае, спасибо ему за умение сказать то, что можно, и натолкнуть на мысли о том, чего говорить нельзя”. 19 февраля 1961 года о мемуарах Эренбурга Полонской писала ее давняя подруга Мариэтта Шагинян: “С огромным удовольствием прочитала в № 9 “Нового мира” (за 1960) Эренбурга, где он пишет о тебе с такой сердечностью и нежностью. Так и встала ты передо мной, молодая, красивая, черноокая и чернокудрая, с большим S. A., как говорят английские детективы. А вообще мемуары Эренбурга читаю с большим интересом, хотя он и плутал довольно бесцельно в жизни, но зато был открыт всякому ветру, и это тоже большое антенное обогащение…” Вот письмо Полонской, написанное за четыре месяца до смерти Эренбурга: “30 апреля 1967 Дорогой Илья, мы уже забыли юность друг друга, но в этот канун первого мая захотелось поздравить тебя и послать тебе стихи.

ПОЗДНЕЕ ПРИЗНАНИЕ

Вижу вновь твою седую голову,

Глаз твоих насмешливых немилость,

Словно впереди еще вся молодость,

Словно ничего не изменилось.

Да, судьба была к тебе неласкова,

Поводила разными дорогами…

Ты и сам себя морочил сказками,

Щедрою рукою отдал многое.

До конца я никогда не верила.

Все прошло, как будто миг единственный.

Ну, а все-таки, хоть все потеряно,

Я тебя любила, мой воинственный.

Твоя Лиза”27.

Когда это письмо пришло в Москву, Эренбург был в Италии; последние годы Полонская писала ему часто, он отвечал не всегда сразу, иногда присылал успокоительные телеграммы. 19 июля 1967 года умер его ближайший друг писатель О.

Г. Савич; после его похорон Эренбург жил на даче, работал над седьмой книгой мемуаров. 1 августа 1967 года Полонская написала ему из Комарова: “Дорогой Илья. Очень тревожусь за тебя. Звонила два раза на твою московскую квартиру. Нехорошо, что ты мне не пишешь. Желаю тебе здоровья и хорошего отдыха. Твоя Лиза”.

Это письмо оказалось последним. В начале августа Эренбурга свалил инфаркт, а вскоре тяжело заболела Полонская (инсульт). Сообщение о смерти Эренбурга (31 августа) близкие от нее скрыли. Она болела долго и умерла 11 января 1969 года, не зная, что ее друга уже давно нет в живых…

Здесь публикуются все сохранившиеся письма и телеграммы Ильи Эренбурга Елизавете Полонской (за исключением четырех писем, напечатанных в “Вопросах литературы”, 1987, № 12). Письма 4-9, 11, 22-24, 26, 38, 51, 59, 65, 71, 73, 77, 97 и 105 печатаются по подлинникам, с 1974 года хранящимся у публикатора; остальные – по ксерокопиям, любезно предоставленным покойным М. Л. Полонским (подлинники ныне находятся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге).

В архиве Эренбурга сохранились письма Полонской начиная с 1942 года; они использованы в комментариях.

1

29/III [1922, Берлин] Спасибо, дорогая, за книгу 1. Многое в ней очень по мне (всё, что о наших днях, т. е. о пафосе потери). Я об ней напишу в “Русской Книге” 2 (единств[енное] место, где здесь могу писать). Дошли ли до тебя мои книги? 3 Я посылаю тебе сегодня “Необычайные похождения Хулио Хуренито” 4 – это как будто самое подлинное из всего мной сочиненного. Ты верно знаешь, что я был прошлым маем в Париже – недолго, 18 дней, – выставили 5. Там много хуже [, чем] прежде.

Впрочем, возможно, что мы переменились больше, нежели города. Очень хочу получить от тебя весть – тогда попытаюсь написать и о себе. Мой адрес наверху! 6 Если хочешь здесь издать стихи или напечатать в “Эпопее” 7, пришли мне. Не забудь.

Твой Илья Эр.

2

21/6 [1922, Бинц, о. Рюген] Сейчас получил от тебя 3 книги стихов 8. Огромное спасибо. Книги пока только проглядел, но уж многое в “Орде” определенно понравилось. О ней (а может, о всех) напишу 9. Я тебе послал неделю тому назад письмо. Надеюсь, получишь и ответишь.

Прочла ли ты Хуренито? Много работаю.

Нежно с тобой

Эренбург. 22/6 Сегодня получил еще письмо от “Островитян” 10. Сижу читаю стихи.

Тв[ой] ИЭ.

3

1/7 [1922]

Спасибо, родная, за письмо. Стихотворения об “Агари” 11 в нем не оказалось. Жду его, так же как и других твоих стихов.

Рецензия Шагинян 12 вполне комильфотна 13 и даже хороша в иных местах (Кандид 14 , нежность к Хур[енито], свет и тени и пр.). Меня несколько смешит часть о “релятивизме” 15. Не знаю, в чем тут дело – непонимание до конца самой вещи или необходимость блюсти общ[ественную] мораль? (Noblesse (???) oblige 16.) Если ты встречаешься с ней, передай от моего имени благодарность и приветствие. Очевидно, она как-никак умный majeur 17.

Шлю тебе единств[енную] карточку, которая у меня под рукой, “паспортную”. Она все же не менее похожа на мое личико, чем учен[ик] Илья Эр[енбург] 18 на меня.

Напиши мне, как зовут твоего сына 19 и какой он масти? (земные приметы). Какая ты теперь?

Год тому назад – в апреле 1921 – пароходик, на котором я ехал часов в 5 утра, причалил к Pillau. На берег сойти никому не позволили. Но я и не пытался. – Кажется, что мы с тобой уже совсем взрослые и можем вспоминать. Правда?

Когда увидишь мою дочь 20, напиши мне, какая она?

Я заканчиваю книгу “13 трубок” (уже сделал!!). Кроме того, курю из них штук 5 и на солнце старею. Это главные внешние особенности моего здешнего житья.

О всех литературных делах я тебе писал в 2 письмах, отправленных отсюда.

Получила ли ты посылку за Серапионовых? 21 Сердишься ли на меня за рецензию? 22 (ей-ей, “Лошадь как лошадь”).

Если что будет еще о Хур[енито], присылай.

А особливо пиши и пришли свои стихи.

Нежно с тобой

Илья Эр.

4

20/8 [1922] Villa Algir

Binz a. Rьgen

Дорогая моя, я писал тебе – кажется, дважды – ты молчишь. Почему? Деловое – получила ли ты наконец посылку АРЫ 23 “Серапионовых”, которую я послал на твой адрес? Она выслана из Лондона 3 июня под № “Е 75468”.

Получила ли письма и стихи? 24 И почему не выслала обещанной Агари?