Наталия Касторф - Осторожно – Питер! – Свежераспечатанные тайны

• Название: Осторожно – Питер! – Свежераспечатанные тайны
• Автор: Наталия Касторф
• Жанр: Фэнтези

Этот опус – не для коренных…

---

Солдатам ничего не оставалось как, засунув фотоаппараты в сумки, бежать за ними…

В "Онегине" духота, тесно, но весело.

Месиво из иностранных групп, притянутых сюда расторопными гидами, ведёт себя как племя папуасов: лихорадочно примеряются дешёвые побрякушки, листаются и несутся на кассу книги, а в адрес гидов сыплются комплименты, мол, дикое спасибо, что привёли в такую красоту.

Если итальянцы сыплют комплименты, им лучше не перечить. Во-первых, это бесполезно, а во-вторых – зачем? На большое итальянское спасибо надо отвечать снисходительной улыбкой, а не "что вы, что вы, это моя работа!" По крайней мере, жалобу не накатают.

Сказать по правде, итальянцы народ не писучий. Поорать поорут, но чтобы писать – никогда. В отличие от японцев. Те недавно накатали на одну пожилую джэпанистку:

"Много говорила". Им острова не отдают, так сразу гиды виноваты.

С итальянцами работать легче. Юрик не барышня-блондинка, но и ему эта компания нравится. Он давно выработал тактику – после двух японских групп брать хотя бы одну итальянскую в качестве санатория. Делал себе отпуск по ранению.

Рядовой японо-турист сам по себе неплохой. Умилительно глядеть, как малыши в одинаковых панамках чапают дружным строем. Сами-то они крови никому не портят, но к ним, как правило, приставлен гнида-каратист. Или каратистка, что ещё страшнее.

Юра Лялин говорит с японцами не по-английски. Он год отработал клерком в московском Посольстве Японии. Вот. У него вообще восемь языков нашлёпано. В условиях суровой конкуренции надо быть универсалом.

Юрик, в принципе, давно устал от гидования. Хотелось чего-то нового, да видно пока не судьба. Его судьба болтаться меж двумя российскими Столицами…

Многие страдают тем, что непрестанно сравнивают две Столицы, хотя и там, и там, живут практически одни приезжие. Забавно наблюдать, как однотипные казанско-ярославско-кавказские общины обоих Городов, разделившись на два похожих лагеря, яростно выкрикивают оскорбления в адрес другой стороны: "Большая деревня! Провинция!" Воронежская тетенька в велюровом клифте с московского рынка "Коньково", приехав в Питер, вздыхает: "Боже, какая провинция!" Ну да, ведь всем известно, что Воронеж расположен ближе от Москвы, чем эти мшистые болота, на которых по ошибке настроили дворцов. Коренная петербурженка по фамилии Бовкун однажды выдала: "Питерки выше московских! Жениться на москвичке – значит похоронить себя заживо". На что в ответку получила: "Мы, москвичи, заметили, что в Петербурге скопилось много зла".

Дискутировать на тему двух Столиц никому не возбраняется. Это не вопрос национальностей, тут даже мелкую статейку не пришьёшь. А когда вспомнишь, что знаменитейший москвич Булгаков "ваще с Хохланда", то запутаешься в конец. К счастью, иностранцы в этом мало разбираются и в спорах не участвуют. Они продолжают катать свой любимый маршрут "Москва-Петербург". Вместе с ними катается и Юрик.

Юрик долго сравнивал эти два города и постепенно начал понимать, в чём разница.

Всё дело в генах. В земле. Из-под земли идут невидимые, но хорошо ощутимые импульсы. Именно они заставляют граждан вести себя так, а не иначе.

Дело ведь не в том, кто населяет город, а в том, какие флюиды струятся из подземного мира…

*****

Москва принимает всех подряд и никого не гонит. Именно поэтому её так и раздуло, давно не вмещается в рамки МКАД. Шутка сказать: 11 миллионов только учтённых, официально зарегистрированных жителей.

Но столицей Москва была не всегда. Как известно, самым первым православным государством в наших землях была Киевская Русь.

В середине 11 века Киев имел 50 тысяч населения, в то время как Лондон и Гамбург всего по 20. Москвы пока не существовало. Её основал киевский князь Юрий Долгорукий столетием позже в виде маленькой деревушки с деревянным забором вокруг. Но место, видать, было выбрано неплохое, раз деревушка так нехило раскрутилась. Вот и не верь в подземные силы…

Москва не сразу после Киева возвысилась, между ней и Киевом правил Суздаль.

В Суздале никогда ничего не производилось кроме огурцов и хрена. Населению было не до пахоты: почти всё оно было занято духовно-административными вопросами и ходило преимущественно в рясах. Нетрудно догадаться, что суздальчане нуждались в регулярной денежной подпитке.

Соседние князья помогали, чем могли, но не всегда, а под настроение. Когда глядеть было не в мочь на соседскую нужду. Их примеру следовали далеко не все.

Иные дрались на смерть, не желая делиться нажитым.

В Третьяковке есть икона "Бой суздальцев с новгородцами". На ней показано, как Богородица даёт победу новгородцам, защищает от нападок алчных суздальчан.

Новгородская школа иконописи, помимо батальных сцен, отличается купеческим реализмом. Богатые новгородские купцы, на чьи деньги писались иконы, позволяли и себя увековечить. Их мелкие фигурки можно видеть то там, то сям, где-нибудь внизу на потемневшем образе, под ликом местного святого. Это ни грехом, ни святотатством не считалось.

Великий Новгород, тогдашний ганзейский воротила, денег имел немеряно, но расположен был от Суздаля очень далеко, почти на краю света. Новгородцы суздальской нужды не видели, а посему мошной трясти не торопились.

Гонористые суздальчане сначала по-хорошему просили зажравшихся ганзейцев поделиться чем не жалко, но те в ответ регулярно показывали кукиш. Тогда и был дан ряд боёв, один из которых изображён на иконе.

Такие бои, само собой, до бесконечности продолжаться не могли. От Суздаля до Новгорода несколько сотен вёрст, забегаешься дань выколачивать. Пришлось попросить татар.

Татары поначалу сильно удивлялись, но потом вошли во вкус и стали предлагать себя ещё. Так началось на Руси татаро-монгольское иго…

Если бы не Сергий Радонежский, самый первый русский дипломат, надоумивший бояр не баловаться да скорее помириться, не быть бы Руси объединённой.

Дело Сергия довершила Москва. Выиграв тендер у Твери, тоже претендовавшей на звание столицы, она вскоре всем показала, за кем надо строиться и под кем, собственно, объединяться.

Неудачнице-Твери был выдан утешительный приз: право назвать собой главную улицу новой столицы…

В отличие от Питера, Москва не любит кратковременных гостей. Если вы на пару дней, она воспримет это как издёвку, нагонит такую тоску, что вы вспомните Наполеона, не сумевшего спалить её дотла, и его ближайших родственников.

Приезжих лентяев Москва не жалует. Купчиха любит дело делать. Если вы по делу – добро пожаловать. Вас примут, накормят и спать уложат. И вовсе даже не в дверях.

Конечно, при таком количестве гостей Хозяйке трудно, но она каким-то образом ухитряется неплохо выглядеть.

А насчёт слёз всё правильно: Москва им никогда не верила. Вначале здесь до чёртиков трудно, зато потом дела пойдут.

В Питере же всё наоборот. Сначала эйфория, а потом "Где мои вещи?!" Питер не спешит расползаться вширь. За последние сто лет он не так опух, как Москва. Что касаемо прироста населения, тут и вовсе процесс обратный. В приснопамятные советские времена в Городе насчитывалось кругленьких пять миллионов жителей, а сегодня лишь четыре с половиной миллиона.

Помимо всего прочего, Город-Музей, активно принимающий иностранцев, далеко не всегда имеет ухоженный вид. Не успеют докрасить последний фасад, как начинай сначала. Сколь Город ни прихорашивается, всё напрасно. Конечно, можно сетовать на климат. Но только почему в болотном Хельсинки климат такой же, а фасады развесёленькие?

Однажды финны поделились красочкой для стен, но и это не помогло. Может, красочку-то разбавляют? Нет, как раз на этом тут никто не экономит.

Так в чём причина? Может быть, снова в подземной тяге? Что если под Городом работает насос, выкачивающий соки, отбирающий энергию? Деньги, здоровье, красота – это ведь тоже энергия.

А может, эти силы берут энергию не для себя? Может, она струится подземными каналами, выходя наружу там, где она в данный момент нужнее?

Скорее всего, Питер – это гигантский донорский пункт мирового значения. Себе Город оставляет самую малость на поддержание видимости городской жизни. Ему эта видимость очень нужна. Он ведь не самоубийца.

Глава 4.

"Свинья в Эрмитаже" Эти рассуждения не для коренных, инструкция по эксплуатации Города им ни к чему.

Город охраняет своих аборигенов не хуже, чем кратковременных богатеньких гостей.

Он бережёт их лично для себя. Какой смысл Городу выживать своих? Выгнав своих, Город перестанет быть городом, даже деревней перестанет быть. И вспомнится проклятие первой жены Петра Евдокии: "Быть Петербургу пусту!!!" Аборигенам здесь бояться нечего, им при рождении дается Местный Ангел, да не один. Коренные – костяк, без которого Городу никак нельзя. И не надо сразу обижаться, если спросят: "Вы коренной?" Не огрызайтесь: "Пристяжной!", а постарайтесь вникнуть в суть вопроса.