Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт

• Название: Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт
• Автор: Фаня Шифман
• Жанр: Фэнтези

Отцы ели кислый виноград Цветомузыкальные сны многовитковой Ракушки в трёх лабиринтах

---

Он важно помолчал, изображая особую причастность к важным решениям. Рути старалась не смотреть на него, как он ни старался привлечь её внимание, рисуясь и откровенно хвастая осведомлённостью о тайнах сильных мира сего.

Ширли, прищурившись, смотрела прямо в ненавистное лицо. А Тим, как бы не замечая, слабо хихикнул: "Что до фиолетовых кнопок, то они на всех войтероматах были с самого начала декоративными – по особому распоряжению боссов. Они изначально так и были задуманы. Только теперь я оценил собственную предусмотрительность… – горделиво и самодовольно вещал громким голосом Тим, -…после хулиганской провокации фиолетовых вредителей с этим… как-там-его… мультишофаром вкупе с этой… э-э-э… флейтой. И это – несмотря на запрет! Думают, если назвали заковыристо, так никто и не понял, что это – мультишофар?! И вот результат: сколько оказалось несознательных, кричавших, что им понравилось. Они же могли нам всю статистику поломать! – драматически воскликнул Пительман, снова, как бы невзначай, окинув Рути наполовину виноватым, наполовину жарким взглядом. – Не исключено, конечно, что этих подростков самих подстрекали. Это же мальчишки, юнцы незрелые! Оч-ч-чень разумно мы сделали! Оч-ч-чень!" – "А зачем тогда вы вообще их поставили? Зачем ставить кнопки, которые не должны нажиматься?" – изобразив непонимание, спросил Моти, склонив голову набок и прищурившись. Рути обратила внимание, до чего в этот момент выражение лица и презрительный прищур горящих чёрных глаз отца и дочери были похожи…

Тим подозрительно посмотрел на Моти, но не удержался, промолвил важным менторским тоном: "Ну, как ты не понимаешь, друг мой! Мы были обязаны – понимаешь? – обязаны поставить все кнопки, чтобы всему миру продемонстрировать весь спектр общественных интересов и запросов и нашу терпимость к любым, даже самым отсталым и фанатичным направлениям музыки. Есть ещё одна функция, но о ней я даже вам, мои дорогие друзья, не скажу! Словом, и у фиолетовых мы оставили задействованными только 5 кнопок, согласно Колоколу для элитариев – это цвета струи подобающей цветовой гаммы, цвета ярко-голубого неба, отражённого в той же струе, конечно, бордово-розовую… ну, и цвета цыпочки!" – "То есть во всей "Цедефошрии" все кнопки войтеромата, кроме пяти-шести, декоративные?" – пробормотал Моти, но Тим даже не прореагировал и продолжал: "И знаешь, на нескольких фиолетовых столах таки нажали нужные кнопочки. Ну, конечно, больше всего нажимали кнопочки бордово-розового цвета. А кто-то даже нажал кнопку нежно-болотного цвета – как глаза Офелии… Но это был только один такой продвинутый, и я догадываюсь, кто это! Остальные фиолетовые, которые ещё там остались… тупо и упрямо тыкали в свою любимую фиолетовую, или… чёрт-их-знает, куда ещё! На угишотрию, разумеется, поступили сигналы, и теперь мы знаем, кто нажимал фиолетовую, несмотря на строгий совет Минея, сколько там упёртых антистримеров. И как же! – почти одновременно. Это очень важно! – снова торжествующе, и в то же время нервно захихикал Пительман. – Теперь мы можем обвинить их в сговоре – чтобы повредить автоматическую систему войтероматов! Ясное дело, из ненависти к прогрессу! Значит, их надо за это преступление на Турнире изолировать от общества. Впрочем, это нам пришлось сделать заранее, до того, как преступление (я имею в виду порчу казённого имущества) было совершено. Правда, до сих пор не поймали хулиганов Гилада и Ронена. Их мы обвиним в развращении юношества, их фиолетовые одеяния – ярчайшее тому свидетельство! Чистейшей воды антистримерство!

Ну, да это вопрос времени…" Моти спросил: "Вот ты говорил, что у фиолетовых только считанные единицы смогли нажать свои кнопки. А что говорит Колокол о данном секторе? Или для этого сектора не строили?" – "Ну, неужели ты не понимаешь! Колокол… э-э-э… Короче, мы ввели сложные математические переменные по закону твоего окривевшего кольца… Хоть ты и первый этот закон определил, но… сложно тебе будет объяснить его новые, открытые фанфаризаторами, составляющие…" – важно и высокомерно заявил Тим. – "Ладно, Туми… э-э-э…

Тим, ступай к своим фанфари… за-то-рам. А мы уж тут сами как-нибудь… И вообще, я не понимаю, к чему это ты нам раскрыл вашу… э-э-э… кухню…" – проговорила Рути, с опаской поглядывая на Ширли, которую, похоже, разглагольствования Пительмана несколько вывели из ступора: она подалась немного вперёд, напрягшись, как струна, упрямо закусив губу, и сверля Тима злыми глазами.

А тот, странно усмехнувшись, понимающе вскинул голову и пробормотал: "Надо же вам знать, как дела делаются! Всё равно вы никому об этом не скажете! А если хоть слово брякнете, вас обвинят в клевете! И в подстрекательстве!.." – взвизгнул неожиданно Тим, отошёл от них, неуклюже лавируя меж столиками, и направился к ложе Жюри. Близнецы Блох уже ждали его там.

***

"Ни одна кнопка не нажалась! Это не Турнир, а жульничество! – раздались вдруг громкие выкрики со стороны фиолетового сектора, и их почему-то не глушили. – Идём в Жюри разбираться!" На поредевшую, но всё так же бурно реагирующую фиолетовую толпу с любопытством поглядывали из других секторов. Далетарии откровенно и злорадно веселились.

Ирми поглядел на сидящего рядом с Хели Максима, на его глубоко надвинутый по самые брови темно-оранжевый картуз, глянул на родителей, опустил глаза, затем с мрачным спокойствием проговорил: "Ребята, не надо шуметь. Всё было предсказуемо.

Ни к чему было даже участвовать в этом шоу! Жаль, что мы этого раньше не поняли.

Пошли, Макс, поговорим с пострадавшими участниками Турнира. И извинимся перед ними, что вступили в игру слишком поздно и не смогли им помочь…" – и он вздохнул, внимательно оглядев поникших зрителей, оставшихся после операции дубонов в их секторе. Ирми с Максимом направились в сторону ложи Жюри. Навстречу Максиму попался Бени, который тихо рассказал: "Ребята хотели обратиться в арбитраж, но им сказали, что по предварительным итогам голосования безусловную победу одержал дуэт силоноидов, на втором месте расписной хулиган из пенистой ванны – как-его-там!.. "Народ сказал своё слово!" Все претензии опоздали, не имеют смысла. Сначала было рано – а теперь поздно… В Жюри грозят: мол, ещё будут разбираться, "что мы устроили, чтобы сорвать Турнир". Распускают слухи: мол, "фиолетовые испортили войтероматы". Вот так!" – "А кто будет разбираться с их играми с освещением и звуком? На каком основании запретили шофары и вообще духовые инструменты? Они постоянно навязывали нам силонокулл, во все паузы его ввинчивали! Пусть бы это растолковали!" – огрызнулся Максим. "С этим никто разбираться не будет: нет полномочий! "У нас, говорят они, отлично отлаженная техника. Все разговорчики – клевета и подстрекательство!"…" – проговорил седой, маленький, полненький руководитель камерного оркестра, прижимая к себе скрипку.

– "В общем, кончен бал, погасли свечи… – мрачно пробасил Ирми. – Судя по их варварской Реконструкции, вопрос о закрытии "неэлитарных Лужаек" они решили заранее. А теперь и финансирования не будет – оно пойдёт на иные цели!" – "Ничего не поделаешь… Давайте разбегаться по домам…" – уныло проговорил Бени. – "Погоди – сейчас официально объявят результаты… Как минимум интересно…" – пробормотали в один голос Ирми и Максим. И вдруг Ирми тихо воскликнул: "Да…

Ребята! Кто-нибудь видел Гидона после той драки?" – "Нет… – недоуменно пробормотал Максим. – А ведь правда…" Решение Высокого Жюри Турнира Ирми не ошибся: объявление результатов Турнира действительно оказалось впечатляющим зрелищем.

На сцену выплыли члены Высокого Жюри в полном составе. Они уселись в расставленные по левую сторону сцены полукругом кресла того же модного цвета зловеще сверкающих зыбучих трясин. А форма!.. "Смотри-ка! И эти в стиле арпадофелевой унитазификации эстетики! Помнишь?" – громко прошептал Максиму Ирми.

Да, это были кресла в форме унитаза. Первый их образчик в своё время был притчей во языцех не только в "Лулиании", но и в Эрании. И вот теперь эти кресла украшают сцену "Цедефошрии" на Турнире, и никто в этом не видит ничего особенного? Видно, народ попривык…

Посреди сцены стоял длинный стол, за которым в точно таких же креслах, но более яркого и сверкающего оттенка зыбучей трясины, расположилась Счётная комиссия Жюри. В центре под ярким светом софитов стояла геверет Офелия Тишкер. Насмешливо-торжествующая улыбка на её лице сияла нестерпимо ярко, и ни у кого уже не было сомнений в результатах Турнира. Сбоку в унитазо-кресле восседала и сверкала густыми соломенными бровями и усами и пронзительными глазками известная в Эрании колоритная личность. Надо лбом колоритной личности в затейливой рамке буйно спутанных соломенных косм под блуждающим светом прожекторов ослепительно сверкала кругленькая, как циркулем прочерченная, плешь. На столе перед колоритной личностью покоились покрытые светло-рыжим пушком огромные ручищи. Да, это был он, знаменитый скульптор Дов Бар-Зеэвув, и это была его голова и его руки, создавшие нетленку арценской культуры эпохи силонокулла. Это он на протяжении всего концерта время от времени глубоким носовым голосом посылал реплики из своего затенённого уголка.