Ильясов Явдат - ЗАКЛИНАТЕЛЬ ЗМЕЙ

• Название: ЗАКЛИНАТЕЛЬ ЗМЕЙ
• Автор: Ильясов Явдат
• Жанр: Книги

---

И вот однажды, уже в начале необыкновенно знойного лета, взлохмаченный, бледный, Омар, потрясая линейкой и циркулем, накинулся на судью Алака и Мухтара, зашедших его проведать:

- Уравнения третьей степени? Решать их с помощью вот этих безделушек? Нет! Только с помощью надлежаще подобранных конических сечений. Конических сечений!- Он, совсем забывшись, схватил, как драчун, судью за грудь.- Вернее, тех их частей, которые дают положительные корни. А?

- Согласен, родной, согласен!- Судья попятился в шутливо-притворном испуге.- Кто возражает? Уж мы-то намучились с ними, с треклятыми уравнениями!

- Вот.- Омар сунул Мухтару чертеж.

- С помощью конических сечений?- потрясенный Мухтар закусил губу, отер мгновенно вспотевший лоб.- Верно. Иначе и быть не может. Поздравляю! Ты первый сказал об этом. Первый в мире.

***

...Пройдет 566 лет, прежде чем Декарт в Европе придет к такому же выводу, и еще 200 лет, пока это докажет Ванцель...

***

Омар опомнился, устыдился своей горячности.

- Разве?- сказал он с недоумением. И радостно:- Да, и вправду! Но... как же раньше не догадались? Так просто...

- Ждали тебя. Не каждый год совершаются открытия.

- Да, да, конечно,- произнес рассеянно Хайям, опять переключаясь мыслью на свой трактат.

...Через десять-пятнадцать дней он выйдет во двор и с равнодушным, как у слепого, безмятежно-тупым выражением на лице, не стесняясь судьи, скажет Али Джафару:

- Сбегай к мугу, принеси большой кувшин вина. Самого лучшего! Будем пировать.

Подойдет, как больной, к помосту под вязом, растянется на спине, закинет руки за голову - и с мучительным стоном замотает ею.

- Что с тобой?- всполошится Абу-Тахир.

И дворецкий Юнус, навострив слух, услышит отрешенное, даже враждебное,- так иной с тихим отчаянием, покорностью судьбе и готовностью понести любое наказание сказал бы, что убил жену:

- Я... закончил свой трактат.

Алгебра, алгебра. Альмукабала...

***

- Омар, вставай! Омар - Молодой математик, проснувшись от крика во дворе, поплелся, еще не совсем отрезвевший, на террасу-айван, изумленно уставился на Али Джафара и Юнуса, сцепившихся в безобразной драке. Вокруг них суетился, ругаясь, Алак.

- Он украл твой трактат!- Али Джафар свирепо рванул дворецкого за рубаху,- на землю, разлетаясь, с шорохом посыпались исписанные листы.- Я все утро следил за ним. Ты спал, он залез и украл твой трактат! За пазуху спрятал, проклятый.

Дворецкий, затравленно озираясь, резко нырнул вниз, живо сгреб листы - и кинулся в сторону. У ворот - стража. Отрывисто, по-крысиному вереща, он заметался по двору. Ни злобы, ни даже страха нет у него в глазах, только какая-то мутная, непонятная возбужденность и поспешность.

"Зачем это он?- подумал Омар.- Зачем?"

Настигаемый Али Джафаром, дворецкий прыгнул под навес летней кухни и швырнул рукопись в огонь открытого очага...

Высоко взлетело пламя!

Обернувшись к Омару, дворецкий мстительно усмехнулся.

"Зачем?"

Бумага, в отличие от дров, горит без особого шума и треска. Но какой беззвучно-страшный вопль взметнулся к небу от этих листов, испещренных вязью четких строк! На глазах у всех обращались в дым и пепел расчеты и траты Абу-Тахира. Упования безземельных селян, нежный лепет их детей. Мечты Омара Хайяма. Надежды Али Джафара на лучшую жизнь.

- Зарублю!- Али Джафар, сумасшедше сверкая глазами, схватил топор и широко замахнулся им на преступника.

И, видит бог, зарубил бы, если б судья не успел крепко схватить его за плечи.

- Пропал твой труд!- заплакал Али Джафар, отбросив топор.- Столько сил, столько времени...

- Не пропал,- зевнул полусонный Омар.- Он украл и сжег черновик. Трактат - под замком, в сундуке.

- А?- Юнус опешил.

Он отчужденно взглянул на очаг, где листы уже превратились в черные хлопья, вновь обернулся к Омару - и вдруг, по-крысиному тонко взвизгнув, ринулся к нему с кулаками. Уж тут-то отрезвел Омар Хайям.

В математически четкий строй его мыслей, где следствие неразрывно связано с причиной, никак не мог уложиться бессмысленно-нелепый поступок Юнуса. Ах, негодяй! С чего тебе вздумалось вредить Омару? Что плохого тебе сделал Омар,- мало денег давал на хашиш? Давал каждый день, сколько мог. Вся ненависть к темному миру, воплотившемуся в этом дурном человеке, горячей волной хлынула Омару в грудь и голову,- и он, закипев, с готовностью рванулся навстречу:

- Давай! Я тебе кости переломаю...

Удар!- и нет у Юнуса передних зубов. Обливаясь кровью, он упал на колени. Ногою - удар!!- и повержен Юнус на щербатые плиты двора.

- Хватит, убьешь!- вопит Алак. Вдвоем с Али Джафаром они кое-как оттащили озверевшего молодца от жертвы.

Омар, весь дрожа, задыхаясь:

- Долго ты будешь, собачий сын, помнить Омара Хайяма!

- Успокойся, родной, успокойся,- гладил его по плечу Абу-Тахир.- Я сам с ним разделаюсь. Эй!- крикнул он безмолвной страже у ворот.- Отволоките его в темницу.

- Не надо,- переводит дух Омар.- Довольно с него! Пусть отведут домой.

Судья - с удивлением:

- Жалеешь?

- Жалею.- Омар вытирает слезы.- Я... больше никогда... не буду бить человека.

- Ох, сын мой! Будешь. Иначе - затопчут. Ладно, сделаем по-твоему. Эй, отведите дурака к жене! Он более не служит в этом доме. Идем, Омар, мне нужно с тобою поговорить.- Губы у него белые, руки трясутся.

И Омар подумал, что судья судей со всем своим могуществом совершенно беспомощен в этом неумолимо жестоком мире и ничего по существу не решает в нем. И его, Омаров, трактат, пожалуй, никому ничего не даст.

- О чем разговор?- спросил Хайям угрюмо. Какой еще подвох ему приготовила жизнь? Теперь он никому и ничему не верит.

- Сейчас узнаешь,- ответил Алак загадочно.- Разговор очень важный. Очень. Большой разговор.

- Ну... что ж. Пойдем.- Омар сосредоточенно потер ушибленные пальцы.- Я-то хотел сбегать на базар, в книжный ряд, к переплетчику.

- Ни боже мой! Из дому не выходи. Опасно. Кто их знает. Сейчас же отдай рукопись мне. Я призову переписчиков и переплетчиков сюда, ко мне в жилье, и здесь, на моих глазах, они сделают все, что нужно.

***

Уселись. "Сейчас он меня ошарашит". Судья - осторожно:

- Сын мой, не наскучил ли тебе Самарканд? "Он хочет меня прогнать! - похолодел Омар.- Отнимет рукопись и выбросит меня на улицу. Из-за Рейхан. Его достояние, может - любовь. Эх, навязалась девка на мою го.-юву! Куда я денусь, если судья откажется уплатить за трактат? Ну, что за жизнь! Когда мне дадут быть самим собою, распоряжаться собой по своему усмотрению?"

- Самарканд - город прекрасный,- не менее осторожно ответил Омар.- Он никому никогда не может наскучить.

Судья, помедлив, твердо сказал:

- И все же тебе придется его покинуть! Очень скоро. На днях.

- Почему? Чем я тут не угодил?

- Угодил. Хорошо угодил! Потому и уедешь.

- Эю как же? Не понимаю.

Судья все медлил, тянул, предвкушая, видно, яркий всплеск восторга, который должен был последовать сейчас со стороны подопечного, и, насладившись его нетерпением, объявил торжественно и снисходительно, как помилование преступнику:

- Его величество хакан Шамс аль-Мульк Наср требует тебя к себе, в Бухару!

Но у Омара это вызвало лишь удивление:

- Зачем?

- Ему нужен при дворе хороший математик, ученый собеседник, бескорыстный советчик в сложных делах.

- Откуда он знает обо мне?

- Знает,- усмехнулся Абу-Тахир. Похоже, он сам написал об Омаре хакану. Очень похоже.

- Я - при дворе?! - У Омара низко, сутуло прогнулись плечи, будто- на них взгромоздили тяжелый камень. И он, казалось, растерянно озирается из-под него.- Приживусь ли? В математике, положим, я кое-как еще разбираюсь. Но при дворе, говорят, надо хитрить, угождать, потакать правителю в его причудах. Я не сумею...

- Юнец! - рассердился судья.- Поедешь - и все тут, хочешь не хочешь. Посланец хакана ждет во дворце городского правителя. Между прочим,- Алак исподлобья сверкнул на Омара степными узкими глазами,- он взял с собою отличную стражу.- И заворчал оскорбленно:- Смотрите, сколь привередлив... Другой бы от радости рыдал! Какой-нибудь несчастный Зубейр мечтать не смеет о такой удаче. Все! Собирайся полегоньку. Завтра я произведу с тобою расчет за трактат. Скажи хоть спасибо, неблагодарный!

Омар - уныло:

- Спасибо! Дай бог тебе всяческих благ...

***

- Говорят, уезжаешь? - Она поднялась к нему на крышу, где Омар расположился на ночь, поскольку внизу, в жилье, чуть не свихнулся от духоты. На сей раз Рейхан забыла,- или не хотела,- облиться водой и натереться листьями базилика и пахла тем, чем и надлежит пахнуть служанке: пылью, потом, золою.

- Уже говорят?

- У нас, на женской половине, все жалеют, что ты уезжаешь. Всегда любовались сквозь щель в калитке: пригожий, тихий, задумчивый. И судья из-за тебя стал добрее.