Боб Шоу - Обратная связь (сборник)

• Название: Обратная связь (сборник)
• Автор: Боб Шоу
• Издательство: Мир
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990

Сборник научно-фантастических произведений писателей Великобритании, ГДР и США, посвященный компьютерной теме.

---

Настоящий психиатр, с которым я встретился, в подобающее время проснувшись, побрившись и позавтракав, оказался вовсе не страшилищем. Доктор Даггетт был радушным, обаятельным мужчиной лет сорока, невысокого роста, скорее плотно сколоченным, чем полным, — этакий лощеный хоббит, увеличенный в размере. Пока у нас шел ни к чему не обязывающий разговор о причинах, побудивших меня к нему обратиться, Даггетт с непроницаемым лицом профессионального картежника изучал лежащую перед ним на столе медицинскую анкету, которую я только что заполнил. Собственно, изучать там было нечего. Насколько мне известно, всю жизнь я был до отвращения здоров.

Доктор передал медсестре анкету для введения в компьютер, а сам уставился мне в глаза. Он поинтересовался, часто ли мучают меня головные боли, а я мог припомнить лишь недавний приступ в плавучем доме. Даггетт проверил мои рефлексы, координацию движений и артериальное давление. Наконец усадил меня на неудобный стул и развернул над моей головой стереотактическую раму, а сестра вкатила аппарат «КОГ-ЯМР» (компьютеризированная осевая голография посредством ядерно-магнитного резонанса) для сканирования мозга. В отличие от рентгеноскопии новая методика, появившаяся в последние годы, давала голографическое изображение исследуемого органа — вне поля вашего зрения, если вы брезгливы, и на виду, если вас от этого не тошнит. К счастью, мой психиатр оказался человеком современных взглядов, а я не из брезгливых. Сначала он рассматривал мое изображение за складной ширмой, но по моей просьбе ее убрал.

Серо-розовый цветок на толстой ножке — никогда раньше я не лицезрел свой мозг. Весьма хрупкий на вид. Вот, значит, каков я — "заколдованный ткацкий станок", по Шеррингтону, где неустанно ткут сознание миллиарды клеток? Или радиостанция, материализующая душу? Или "компьютер из плоти" Минского? Или…

Как бы то ни было, Даггетт оборвал мои размышления, вытащив изо рта трубку и начав пользоваться ею, как указкой.

— В височной доле, похоже, шрам, — заявил он. — Однако аккуратный. Любопытно… Судороги случаются?

— Насколько я знаю, нет.

Даггетт ткнул трубкой в изображение, и я невольно поморщился.

— Возможно, гиппокамп… — заметил он. — Повреждения в этой области могут сказываться на памяти самым невероятным образом, но… — Он замолчал и что-то подрегулировал в аппаратуре. — Расскажите-ка мне подробнее о вашей поездке в Мичиган… Вот! Что ж, внешне гиппокамп в порядке… Давайте говорите.

Он продолжал измываться над изображением моего мозга, а я излагал все связанное со злополучной поездкой. Кора была рядом, готовая подтвердить, что по крайней мере эти воспоминания — не ложные.

Наконец доктор щелкнул тумблером, и парящий в воздухе мозг исчез. Мне даже стало не по себе.

— Я бы хотел попробовать гипноз, — сказал Даггетт. — Не возражаете?

Впрочем, времени возражать он не дал — признак того, полагаю, что мой случай его заинтересовал.

— Вас раньше гипнотизировали?

— Никогда.

— Тогда давайте устроимся поудобнее.

Даггетт высвободил меня из рамы и подвел к мягкому креслу, откинув его спинку чуть ли не до горизонтального положения.

— Как ваше самочувствие?

Надо мной нависло профессионально внимательное лицо доктора Даггетта. Рядом, выглядывая из-за его плеча, стояла Кора.

— Вроде неплохо, — отозвался я, потягиваясь.

Мне казалось, что я спал очень долго и при этом видел сны — из тех, что немедленно бледнеют и ускользают, когда пытаешься их осознать.

— Что вы помните о Багдаде? — спросил Даггетт.

У меня все еще сохранялось два набора воспоминаний — город, который я действительно видел, и уже изрядно потускневший, будто призрачный Багдад, какой я запомнил якобы с детства. И теперь за почти неосязаемой пеленой смутно ощущалась некая другая реальность, какие-то движущиеся за занавесью тени. Какие — пока я определить не мог. И сказал об этом доктору.

Он задал мне несколько простых вопросов — какой нынче год и тому подобное, — чтобы убедиться, что я более или менее ориентируюсь в происходящем (по крайней мере не хуже, чем до начала сеанса). При каждом моем ответе Даггетт кивал.

— Сколько же вы действительно живете во Флориде?

Я покачал головой.

— Не уверен… Несколько лет — точно. Что со мной происходят?

— Во-первых, — начал Даггетт и замолчал. — …В анкете вы указали, что травм головного мозга у вас не было.

Травмы… Конечно. И хотя для меня они почему-то связывались с какими-то иными обстоятельствами, очевидно, логично и неизбежно предположение, что, раз они есть, получил я их в какой-то передряге.

— Итог сканирования совершенно однозначен, Дон, — продолжал доктор Даггетт. — У вас была но меньшей мере одна серьезная травма черепа. Может, все же припомните?

Почти осязаемые видения пришли и растворились. И больше не приходили. Я снова покачал головой. Теперь уж я точно знал, что в моем прошлом что-то скрыто, — и это уже немалое достижение.

— Из того, что я видел и слышал, — продолжал доктор Даггетт, — осмелюсь сделать вывод, что былые травмы — не единственная ваша беда. И даже не самая большая. Вполне вероятно, что они вообще не играют сколько-нибудь серьезной роли в этиологии вашего состояния. Налицо признаки умышленного воздействия на вас гипнозом, возможно, в сочетании с наркотиками.

"Зачем"? — спросил я себя. Все это казалось просто диким.

Вначале я даже не поверил. Но Даггетт показал мне распечатку. Перед моим пробуждением он пропустил результаты обследования через терминал своего компьютера, соединенного с большим банком диагностических данных в Атланте.

— Видите, электронный коллега согласен со мной.

Я посмотрел на Кору. Она кусала губы и глядела на распечатку, словно на покойника.

— Что все это значит? — в конце концов выдавил я.

Перед тем как ответить, Даггетт раскурил трубку.

— Я думаю, над вами кто-то поработал, — проговорил он. — Не могу сказать, была ли умышленно нанесена травма головного мозга. Но фальшивую память вам, безусловно, имплантировали.

— Кто?

— Любой мой ответ был бы на данном этапе достаточно беспочвенным предположением.

— Так предполагайте!

Даггетт слегка пожал плечами.

— Известно, что так поступают с людьми некоторые правительства. Но потом эти люди, как правило, не ведут беззаботную и обеспеченную жизнь. — Он сделал паузу. — Судя по вашему говору, вы коренной уроженец Америки.

— Я тоже так думаю. Однако не из Верхнего Мичигана.

— Истинные воспоминания о том периоде пока не появились?

На миг, лишь на какой-то краткий миг, пока он говорил, мне почудилось, что я сумел что-то ухватить, почти уже держал в руках, — и вдруг все. Исчезло. Финиш. Истина издевательски ухмылялась мне из-за угла.

Я плотно сжал веки, свел брови, стиснул зубы.

— Черт побери!

На мое плечо легла рука Даггетта.

— Придет, придет в свое время. Не мучайтесь так.

Он отвернулся и стал чистить трубку над большой пепельницей.

— Я мог бы загипнотизировать вас глубже, — сообщил он. — Но существует опасность создания новой конструкции. Если отчаянно пытаться что-то найти, можно вызвать к жизни иную фальшивую память — для восполнения нужды. Так что на сегодня все. Приходите через три дня.

Я был не в силах ждать три дня.

— Завтра.

Даггетт отложил трубку.

— Завтра, — повторил я.

Он вздохнул.

— Хорошо. Завтра утром. Условьтесь о встрече с моим секретарем.

Реакция наступила через несколько кварталов.

— Мне страшно, Дон, — сказала Кора.

Она вела машину. Я сидел, понуро свесив голову, и вызывал демонов, чтобы с ними бороться. Тщетно — те не обращали на меня внимания.

— Мне тоже.

И это была правда, хотя и не вся. Кора, судя по ее поведению, была напугана сильнее меня. Я же стал испытывать чувство, от которого совсем отвык. Отвык настолько, что его первые проявления казались почти незнакомыми. Это была злость.

Ангелы? Может быть, я мертв и нахожусь в раю? Нет. Мелодичные звуки не напоминали струнное пение арф, да и не должна бесплотная душа чувствовать кислый привкус во рту. Я простонал и вернулся на бренную землю, к тренькающему телефону — забыл поставить его в режим записи, когда, ложась спать, еще надеялся на возвращение демонов. Если они и являлись, то конечный счет был примерно таким: демоны — 6, Белпатри — 0. Часы показывали 8:32 и повели отсчет дальше. Я ответил на звонок.

Знакомый голос. А, секретарь Даггетта… Но что-то определенно стряслось…

— …вынуждены отменить вашу встречу, — говорила она. — Доктор Даггетт ночью скончался.

— Что?!

— Доктор Даггетт скончался. Мы… я обнаружила его в кабинете утром, когда пришла. Сердечный приступ.