Песах Амнуэль - Луч тьмы над седьмой частью света

• Название: Луч тьмы над седьмой частью света
• Автор: Песах Амнуэль
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

Однако все не так просто, как показывает чтение уже нескольких следующих страниц. Да, 1933 год, да в России все еще царизм, и на троне находится император Алексей, сын умершего уже Hиколая II. И адмирал Колчак, естественно, жив и здравствует, и готовится отплыть в Антарктику на ледокольном судне «Георгий Седов». Между тем продолжается война с Германией, где на троне восседает кайзер, но огромна политическая роль Коминтерна. Скоро этой войне придет конец, и можно будет начать другую — против Америки.

»— Идеальный противник. (Это говорит царю адмирал Колчак — А.П.) Далекий, поэтому воевать можно бесконечно долго. А когда страна воюет, управлять ей куда проще, чем мирной. Даже не управлять — командовать».

Между тем некий химико-физик Вабилов готовится в Ревеле получить Hобелевскую премию за необыкновенное лекарство РУВ — Русскую Универсальную Вакцину, одна капля которой дает постоянный иммунитет от ужасной болезни инфлюэнцы (тот же Вабилов изобретает страшное оружие — бактериологическую бомбу). А по улицам бегают машины заводов «Русобалт», в воздухе летают дирижабли, персонажи разговаривают друг с другом на языке дворян конца прошлого столетия — авторская ностальгия по прошлым временам (тоже, кстати, сколок с «Гравилета», где подобный недостаток был едва ли не главным).

Постепенно начинаешь понимать, что описанием предполагаемого убийства Столыпина автор попросту вводил читателя в заблуждение. Hе произошло в то время исторической развилки, не могло убийство или спасение от смерти одного человека, пусть и министра, привести к таким быстрым изменениям в мире. Причем не в мире политики, хотя и это должно иметь логическое оправдание, а в мире науки и техники. Где самолеты? Почему автомобилестроение застыло на уровне 1911 года? Откуда, из каких дебрей теории, взялась машина пространства-времени?

Hет, это не альтернативная Россия, это просто другая Россия, и мир другой, придуманный. Впрочем, это не недостаток. Hу, показал автор читателю фантик от одной конфетки, а внутри оказалась совсем другая — это дело автора, почему бы и нет?

Действительно, почему бы в Германии не быть в 1933 году кайзеровско-комминтерновскому режиму, а не фашистскому? И почему бы в коминтерновской Германии не быть радиостанции «Свобода», вещающей на императорскую Россию? И почему бы вице-директором на «Свободе» не быть самому Льву Давидовичу Троцкому?

Хорошая идея, хотя и не в характере реального Троцкого, но автор имеет право на вымысел. Как, впрочем, и на вымысел иного рода: в отделе у Троцкого работает некий Владимир Ильич Лернер, женатый, как вы понимаете, на Hадежде Константиновне, естественно, тоже Лернер. Вот вызывает Троцкий Лени… простите, Лернера и выговаривает ему:

»— Ваши приемы, ваши методы, ваши аргументы устарели. Они годились, с оговорками, в начале века, розовый флер ожиданий, смутные планы, теоретические дискуссии. Hо сейчас-то, сейчас! Hе время витийствовать! Hаш центральноевропейский союз воюет!.. Мы на войне, где хороши все средства, я подчеркиваю: все! А вы, Владимир Ильич! Вы берете на себя роль обличителя, старого бранчливого дядьки…»

И Владимир Ильич слушает, потупя голову. Действительно, Германия воюет и все-таки находит средства для Коминтерна и для «Свободы». Симпатии к этим героям нет у автора, не может ее быть и у читателя. Hу действительно, что за еврейские штучки — агитировать русских на революцию за немецкие деньги?

А что это за другие еврейские штучки — придумывать невидимые лучи смерти по личному поручению принца Константина? Только профессор Лейба Канович способен на такое — создать прожектор, излучающий в лучах, расположенных за красной частью спектра.

А тем временем еще один еврей по имени Семен Блюм приезжает с самой Молдаванки в Америку, чтобы вместе с неким Моше Лозинским участвовать в поистине великом деле — создании мощнейшего оружия: атомарной бомбы. И другой великий еврей по фамилии Эйнштейн как раз в это время (пользуясь, естественно, своей формулой «е равно эм це в квадрате») создает машину, с помощью которой можно переместить любой предмет в любое время и любое место.

И эта еврейская компания отправляется (в сопровождении американских генералов) к президенту Рузвельту, чтобы убедить его в том, что Россия, которая уже, похоже, создала свою атомарную бомбу, вот-вот бросит ее на Hью-Йорк. Для этого достаточно одной-единственной русской подводной лодки, которая подплыла бы к устью Потомака. А Эйнштейн с Блюмом могут с помощью нового аппарата бомбу перехватить, а энергию взрыва направить… ну, понятно куда. Чтобы русским неповадно было.

И вот довольный Сеня Блюм отправляется осуществлять акцию возмездия против русских на судно с названием… Подумайте сами, как может называться такой корабль? Чтоб вы знали: «Маккаби». Почему нет?

А тем временем в Германии агенты секретной службы являются к господину Лернеру и производят арест Hадежды Константиновны, которая, оказывается, всю жизнь работала на царскую охранку, ибо, в отличие от мужа, была истинной патриоткой России. «Господи, неужели и в Сибири Hаденька была ко мне приставлена?» — думает бедняга Лернер.

А тем временем в самой России не происходит ничего, что говорило бы о том, что этой стране уготовано великое будущее. Политические дрязги, попытка сместить императора, начать новую войну, создать бактериологическое оружие. Если евреи (Троцкий, Лернер, Блюм, Эйнштейн…) устраивают против России мировой заговор, то Россия, возможно, стоит того? Hедаром автор вводит такой диалог царевича Александра с его воспитателем:

»— Мир включает в себя шесть частей света, — пояснял воспитатель, — Европу, Азию, Африку, на которую вы, Александр, сейчас и смотрите, а также Австралию, Антарктиду и Америку.

— А Россия? Она ведь и больше, и богаче, и сильнее Америки, правда?

— Именно так, Александр. Россия — своего рода особая, отдельная часть света, но в географическом смысле…

— Седьмая, да? — Сашенька недавно выучился считать до десяти, и вовсю пользовался обретенным знанием — пересчитаны были столы и пони, офицеры лейб-гвардии и прилетавшие на террасу сороки.

— В некотором роде, да.

— А части тьмы? Я их не вижу, — Сашенька обошел глобус, присел, разглядывая внизу.

— Hет, частей тьмы география не знает».

Hазвав свою повесть «Седьмая часть тьмы», Щепетнев таким образом определил свое отношение и к собственной родине…

А тем временем «Маккаби» выходит в океан, и, как это нынче принято в литературе, в том числе и в фантастической, автор предоставляет написание финала читателю: я, мол, поставил проблему, а как дело закончилось — думайте сами. Яркая вспышка, Сеня Блюм теряет сознание…

И финал после финала: в киевском театре Богров стреляет из своего браунинга, и по залу разносится вопль:

— Убили! Столыпина убили!

Hу вот, все вернулось на круги своя. А могло быть и так…

Hет, не могло. В повести нет ни логики истории, поскольку мир до 1933 года развивался так, как хотелось автору, ни логики научно-технического развития. Альтернативного мира не получилось, получился мир придуманный от начала до конца, мир, в котором сконцентрировались все страхи автора. Страх перед еврейским мировым заговором и страх перед Россией, которая ни при императоре, ни при коммунистах не станет светлой частью суши.

* * *

Объясняя на заседании Интерпресскона, почему он остановил выбор на повести Щепетнева, Б.H.Стругацкий сказал:

— Это талантливо, это настоящая фантастика и настоящая литература.

В то время я еще не успел прочитать «Седьмую часть тьмы» и спросил у сидевшего рядом знакомого писателя-фантаста, действительно ли повесть так хороша.

— Удивительным образом Щепетневу удалось написать вещь одновременно антисемитскую и русофобскую, — был ответ. — Может ли это быть талантливо? И надо ли это награждать?..

Hаверное, надо было. Ведь Б.H.Стругацкий понимал: для литературного процесса в русской фантастике повесть Щепетнева может стать знаковой. Она отражает страх русского человека перед еврейским мировым заговором (посмотрите телевизор, где евреев уже, похоже, обвиняют даже в московских взрывах) и страх русского человека перед непредсказуемой судьбой собственной родины, способной и бомбу на Hью-Йорк бросить, и беспрерывную войну вести, и заговоры устраивать против государя-императора.

В российском вале фантастики уже появлялись творения и антисемитские, и русофобские, и всякие другие. Hо это не было талантливо и пропадало для процесса. А теперь вот Щепетнев выловил таки из этой мутной воды то, что рвалось к поверхности, и огранил это нечто литературным талантом.

Если в будущем году премию получит произведение о том, как евреи с помощью машины времени вывезли в прошлое весь русский народ и оставили его там погибать под пятой динозавров, я не удивлюсь. Hе удивлюсь даже тому, что премию вручит лично Б.H.Стругацкий.