Сергей Самаров - Двойная засада

• Название: Двойная засада
• Автор: Сергей Самаров
• Жанр: Боевик
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26639-5

На полковника спецназа ГРУ Андрея Буслаева одно за другим совершены два покушения. Офицеру удается уцелеть только благодаря тому, что играть со смертью – его профессия. Причастные к покушениям чеченские боевики, чтобы заманить Андрея в засаду, похищают его брата. Но Буслаев пришел на встречу с бандитами со своими боевыми товарищами. В итоге брат освобожден, банда ликвидирована, однако неизвестные продолжают преследовать Андрея. Кому-то крайне важно уничтожить его без промедления! Андрей догадывается, что происходящее связано с предстоящей командировкой в Чечню…

---

Я тоже мог бы усомниться и в первый момент даже сам легкое беспокойство почувствовал. Вдруг да не те вышли… Но успокоился быстро – я видел их привыкающие к солнечному свету глаза, понял, что они меня узнали и оттого испугались. Глаза о многом говорят, глаза – целая книга, которую необходимо уметь читать всякому, кому приходится в экстремальных ситуациях работать… И только после всех этих отмеченных мною нюансов я атаковал… Кроме того, я и торопливые шаги слышал. Бежали они по лестнице, сильно топая, торопились… А потом, перед выходом, дыхание переводили… Это тоже не просто так… Если бы торопились сразу, торопились бы и потом, и не было бы у них причины останавливаться и изображать из себя спокойных, невиновных людей… Нет, я не ошибся в своих расчетах…

Слегка побитый «по лицу», с треснувшим бампером, заклеенным широким скотчем, милицейский микроавтобус «Газель», в котором происходит разговор, нагрелся на солнце, и жара нагоняла лень. Не только шевелиться думать не хотелось. Но думать было необходимо, и думать при этом напряженно. И не только мне, а и операм, причем их положение было сложнее, потому что им ситуацию следует представлять с двух сторон – с моей и со стороны «пострадавших», чье мнение они еще не слышали, но предвидят…

Врач со «Скорой помощи» только что отошел. Хотел увезти одного мужчину сразу на операцию. В машине «Скорой» можно зашить руку, разрубленную кухонным ножом, но нельзя сшить разрубленные сухожилия. Ниток специальных в машине нет… Опера договорились о получасовой отсрочке. Надеются за полчаса хоть что-то выяснить…

– Пистолеты «Вальтер Р 99Т»… Травматические… Заряжены резиновыми пулями… – говорит старший лейтенант. – Калибр «десять миллиметров», мощная пукалка… Лицензия на оружие и у того, и у другого в порядке… Лицензии выданы в Грозном, по месту постоянной регистрации… Проверим, конечно, по базе, но внешне – без претензий, товарищ подполковник… Поддельные обычно менее помяты… Поддельные больше берегут… А к настоящим, как правило, относятся небрежно…

Непонятно, к какому из двух подполковников он обращается. Второй опер, представляющий РОСО, тоже подполковник. Этот подполковник только что с крыши спустился. Замок с чердачной двери сорван, но неизвестно, когда он сорван, сегодня или два года назад… На верхнем этаже никого из жителей дома нет. Может, и дома, но на звонки в дверь не реагируют, разговаривать не желают. Чердачное окно раскрыто, и под раму, чтобы ветром стекла не выбило, подложена деревянная чурочка. Ни на чердаке, ни на крыше не обнаружено оружия, из которого в меня стреляли. Так стреляли ли вообще? Вопрос для оперов, в отличие от меня, законный и не вполне очевидный, требующий разбирательства.

– Проверяйте… – милостиво согласился я, понимая, как трудно операм без работы.

Два человека из следственной бригады РОСО ушли в кафе, посмотреть на то, что я им описал. На разбитую витрину… На след пули на стене… Я сам этот след не видел, но понимаю, что он должен остаться… Пули поискать следует… Пока их нет, отсутствие винтовки является для меня плохим признаком, и вообще вся история смахивает на фантазии психопата…

– Вы, Андрей Васильевич, ждали покушения? – спросил подполковник ФСБ, почесывая складку под подбородком. Он почему-то не брит, и на подбородке растет легкая щетина. На самом подбородке она не беспокоит, но под ним, ближе к горлу, похоже, чешется.

– Нет, не ждал… – я смотрел в его глаза честно и прямо. У меня привычка смотреть так. Я в самом деле не ждал никакого покушения и не предполагал, кого и какие причины могли толкнуть на это дело, и скорее склонен был допустить, что преступники ошиблись при выборе жертвы. Но когда меня по ошибке убивают вместо другого – мне это тоже, признаюсь, не нравится. Мне не нравится также, когда меня без ошибки пытаются убить…

Подполковник остался недоволен моим ответом.

– Тогда я, хоть в меня стреляйте, не понимаю ваших действий. С психологической точки зрения – не понимаю, и все тут… Вы действовали неоправданно жестко… Я не понимаю, что заставило вас напасть на людей, просто выходящих из подъезда… И как вы вообще, не готовый психологически, вдруг начали так резко и активно, а главное – целенаправленно действовать… Естественнее было бы спрятаться в том же кафе и позвонить в милицию… Так любой бы поступил…

– Очевидное превышение необходимых мер самозащиты… – добавил старший лейтенант, но голосом совсем иным, он словно сочувствовал мне и даже был доволен случившимся с кавказцами. Нормальные менты, не из тех, кто продается, обычно тоже не любят кавказцев, постоянно с ними сталкиваются, ибо знают, что это за публика.

– Я бы даже сказал, что здесь вообще не просматривается меры самозащиты… – подполковник проявил, на мой взгляд, неприличную случаю жесткость. – На глаза необоснованное, ничем не спровоцированное нападение на людей, откровенная агрессия, которую легко квалифицировать как расовую неприязнь…

В его глазах я заметил интерес довольно своеобразный и подчеркнутый. Подполковник ко мне искоса присматривается – не дурак ли я… По крайней мере, мысль о психиатрической экспертизе уже созрела в его почти лысой голове…

– А вы бы так не среагировали? – спросил я подполковника, заманивая его в ловушку.

– Нет… – ответил он категорично. – Я повел бы себя, как всякий нормальный человек, спрятавшись от стрельбы в первом же подвернувшемся укрытии, и вызвал бы милицию, а не сразу РОСО вместе с милицией… Я уже сказал, что это было бы естественным…

– Вот потому вы и не в головной «Альфе», не в Москве служите, а только в РОСО, на далекой и относительно спокойной периферии… Подготовленный сотрудник «Альфы» среагировал бы… И любой офицер спецназа ГРУ среагировал бы точно так же… Особенно из тех, кто воевал на Северном Кавказе… Или в другом месте воевал… Эта реакция и все последующие действия – плоды специальной подготовки…

– Мы тоже, между прочим, спецназ… И тоже имеем неплохую подготовку…

Подполковник, кажется, обиделся и опустил суровый взгляд. В моей ситуации обижать опера не следовало бы, но я привык честно разговаривать. И честно высказал ему свое мнение. И плевать мне на его обиду…

– Возвращаются… Сейчас все выяснится… – разряжая напряженную атмосферу, сказал старший лейтенант, показывая на офицеров РОСО, отправленных пятнадцать минут назад в кафе.

Старший лейтенант был настроен более миролюбиво. Спецназ ГРУ он, кажется, уважал больше профессионального антитеррориста. Это естественно, антитеррорист ревнует к другой силовой структуре. Может быть, немножко и завидует…

Офицеры подошли к машине.

– Что там? – спросил подполковник, насупив брови.

Ему молча протянули деформированную пулю. Я не сомневался в результатах поиска, тем не менее незаметно для постороннего глаза, против воли вздохнул свободнее. Пуля нашлась… А если есть пуля, следовательно, был выстрел и была винтовка, из которой стреляли. Я предполагал, что пулю найдут, но все же процентов на сорок сомневался – пуля могла срикошетить, и улететь под любым углом неизвестно куда. Тогда бы ее днем с огнем не найти…

– И что? – Подполковнику требовались комментарии.

– Пуля прошла по касательной и разбила толстое витринное стекло… Значит, стреляли с небольшой дистанции… На излете она под таким углом вообще бы могла просто срикошетить… Насколько возможно определить траекторию полета визуально, стреляли из открытого чердачного окна… – объяснил офицер подполковнику и поднял указательный палец, показывая на подъезд. – Оттуда…

Я тоже наклонил голову, как недавно подполковник РОСО, только не обиду показывая, а соображая и просчитывая, пытаясь в голове восстановить весь свой путь от дверей кафе до дверей подъезда и совместить его с воображаемой секундной стрелкой. Такие фокусы иногда помогают правильно рассчитать время. А рассчитать время было необходимо, потому что я сам чувствовал существование в истории хронологической неувязки, которую опера еще не почувствовали…

– Другая пуля, – сказал второй офицер, – задела стену, срикошетила, потом срикошетила от брусчатки тротуара и куда-то улетела… Найти невозможно… Там царапина на стене осталась, характерная для следа пули, она более точно показывает, откуда стреляли… Вторую пулю, как я уже сказал, найти не удалось, но и царапины на стене хватит вполне… И выбоины в брусчатке… – И при этом он посмотрел на меня с неподдельным восхищением. Этот, похоже, подготовку спецназа ГРУ уважал и к ревности тягу не испытывал. Правильное поведение в отношении коллеги…

Я заметил его взгляд, потому что расчеты в голове уже закончил. В голове воображаемая секундная стрелка имеет возможность и двигаться быстрее, чем ей положено двигаться в реальном мире. И мои расчеты позволили сделать правильный вывод.

– Что скажете, товарищ подполковник? – обратился ко мне подполковник РОСО. – От пули толку мало… На ней не бывает отпечатков пальцев… Винтовки-то все равно нет… Нет винтовки, нет доказательств, что именно они в вас, Андрей Васильевич, стреляли, и теперь уже они могут объявить себя пострадавшими и написать на вас «заяву»… Не приведи господи, еще и адвоката умного найдут, тот сразу сообразит, что к чему… Да здесь и неумный адвокат сообразит…