Сергей Самаров - За нейтральной полосой

• Название: За нейтральной полосой
• Автор: Сергей Самаров
• Жанр: Боевик
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-08593-9, 5-699-10043-1, 978-5-699-10043-9

Этот белый порошок – не наркотик. Это – рицин, яд, от которого нет спасения. Множество пакетиков с рицином случайно обнаружили за подкладкой шубы, которую носила обыкновенная бомжиха. Вот так волею случая стало известно о готовящемся грандиозном теракте. Кто дирижирует этим преступлением? Следы ведут в Чечню, но чем больше оперативники копают это дело, тем очевиднее вырисовываются контуры могущественной террористической организации, щупальца которой расползлись по всему миру. Офицеры спецназа ГРУ бросают вызов смертоносному спруту...

---

Доктор рассматривает фотографии:

– В молодости она была, должно быть, красива... Как ее самочувствие?

– Лежит... Сильнейшее сотрясение. Но сегодня уже начала ходить. Добиралась по стенке до туалета. Через пару дней может совсем окрепнуть.

– Хорошо. Сделаю сразу же. Через меня будет быстрее, чем через официальные каналы.

– Потому и обращаюсь... – кивает майор. – В прошлом месяце мы пробовали послать запрос через НЦБ[13]. Полторы недели ждали ответа. Они там все – чиновники, а вы все-таки оперативники... Как только будет результат, сообщи мне. Оперативно. Очень жду.

Леонченко пожимает руку на прощание.

Доктор включает передачу и думает о том, что ему, возможно, не придется и нынешней ночью, как планировал раньше, вылететь в Москву.

Впрочем, все зависит от ответа на запрос.

2

Снег около устья[14] пещеры, полутораметрового в высоту и метрового в ширину, сильно притоптан, тем не менее все равно скрипит под ногами и предупреждает о визите. Конечно, трое боевиков, оставшихся в пещере, не ждут нападения, уверенные, что трое их товарищей здесь же, рядом, и всегда готовы прикрыть в случае необходимости или хотя бы поднять тревогу при опасности. Кроме того, они только что вернулись, промерзли, устали, и наверняка если не спят, то находятся в полусонном состоянии. И никак не готовы к отражению атаки. И скрип снега под ногами не должен их обеспокоить.

Но есть в подобной обстановке одна неприятная и опасная вещь. Когда заходишь с яркого света в полумрак, сам долго ничего не можешь разобрать, в то время как люди, находящиеся в пещере, давно уже привыкли к скудности освещения и тебя видят сразу. И имеют возможность выстрелить прежде, чем у тебя привыкнут глаза. А они привыкают не за пару секунд. Конечно, есть большой соблазн напасть на спящих и захватить их живьем. Но подвергать свою жизнь неоправданному риску никому не хочется. Спецназ всегда старается свести риск к минимуму – это закон профессионализма, соблюдаемый неукоснительно и дающий возможность выходить победителем чаще, чем терпеть поражения.

И потому полковник Согрин, переглянувшись с товарищами, без объяснений готовит осветительную магниевую гранату. Урон эта граната никому принести не может. Она громко взрывается, пугая, через пять секунд начинает шипеть огненным шаром, разбрасывает, как слюни, яркие светящиеся брызги – и долго потом еще глаза ничего не желают видеть. Даже в уличной обстановке такая граната способна на какое-то время ослепить. А уж в сумеречном помещении эффект действия увеличивается стократно.

Но опасения и сомнения все же есть...

– А если там несколько комнат? – спрашивает Кордебалет шепотом. – И спят где-то в стороне, чтобы в зад не сильно поддувало...

– Толя, ты спец по пещерам... – обращается полковник к Сохно.

– Может такое быть... – соглашается майор, однако голос его не внушает опасения. – Если есть щели и лазы, заберутся, сразу не выковырнешь... Но...

Он показывает пальцем на прокопченный потолок устья.

– Это аргумент, – соглашается полковник, сразу понимая жест.

– Да... Костер где-то недалеко... Если спят в комнатках, какой смысл огонь разводить близко к входу? Не май месяц на дворе, спать ложатся у огня... – поясняет Сохно свой довод.

– Резонно, – соглашается и Кордебалет.

Согрин наклоняется и первым шагает в проход, держа гранату наготове в левой руке, а в правой – обнаженный нож с черным, не блестящим на свету лезвием. Сразу за проходом коридор поворачивает и становится выше. При доходящем с улицы свете можно заметить следы человеческой работы – потолок «поднимали», чтобы не стукаться головой. Новый поворот. Полковник заглядывает за угол осторожно – только на долю секунды. Да можно и не заглядывать – и без того на камнях коридора играют отблески маленького костерка. Топливо берегут. В горах топливо дорого ценится. В прошлом месяце одна небольшая банда перестреляла другую за воровство топлива... Но в этой пещере, чувствуют разведчики, топливо уже не понадобится. По крайней мере, они готовы приложить к этому все усилия.

Согрин оглядывается, встречает светящиеся в полумраке взгляды офицеров, кивает им и просто, по-деловому, бросает за поворот гранату. Взрыв в замкнутом пространстве звучит громко. Оглушить способен. Взрывная волна испуганной вороной пролетает мимо спецназовцев к выходу. И даже в коридоре становится неестественно светло. Граната начала работать. Они дожидаются, пока пройдет самая яркая вспышка и начнется громкий треск, и только после этого быстро шагают за поворот.

Двое боевиков стоят, закрыв лица руками. Позы показывают растерянность и непонимание. У третьего в руках автомат. Он тоже ничего не видит, не ориентируется, но может дать случайную слепую очередь – в разведчиков или в сотоварищей. И Согрин сразу делает выпад, бьет бандита ножом по горлу. Двоих других, безоружных, скручивают быстро, пока в себя не пришли. Стандартный спецназовский способ связывания – «баба-яга», когда руки за спиной привязываются к согнутой в колене ноге, петля перебрасывается через горло и к той же ноге крепится. В таком положении и сопротивляться невозможно, и удушить себя трудно, и просто находиться долго – мучительно.

Полковник и Кордебалет знают свое дело – им осматривать пещеру. И они времени не теряют – приступают сразу. Сохно не хуже знает свое – обязанности в группе распределены много лет назад. Начинается допрос. Сразу, без подготовки, без уговаривания и обещаний райской жизни в обмен на откровенность. Твердой рукой, без церемоний, боевики поставлены на колени. Так петля меньше давит на горло, говорить позволяет, хотя и вынуждает прогибать спину. И конкретно ставятся жесткие вопросы.

– Куда каждый день выходят тройки?

Боевики еще и смотреть не могут нормально. У них глаза слезятся. У них язык с перепугу пересох – проснулись от грохота взрыва и тут же ослепли, а следом за этим кто-то начал руки за спину выворачивать... Как тут не испугаться, как тут отвечать... Но переглянуться они пытаются. Значит, русский язык хорошо понимают. Сохно без промедления находит верный аргумент, чтобы поторопить мышления пленников. Пол в пещере земляной. Он с размаху бросает в землю нож. Прямо между колен ближнего боевика. Нож втыкается в землю, острым лезвием почти вплотную к гениталиям.

– Честно скажу, – добродушно и даже чуть виновато усмехается майор, но его хриплый голос в небольшой пещере кажется смеющимся громом, – относительно таких бросков я – не мастер... Часто промахиваюсь... Так куда, спрашиваю, уходят тройки?..

Потирая спину, словно от усталости, он наклоняется, вытаскивает нож из земли и поднимает руку к плечу, готовый провести следующий бросок.

– На завод... – торопливо сообщает тот, на которого Сохно смотрит.

– Работяги, значит... Это приятно. Одобряю... А то все говорят, что чеченцы – бандиты. А я многих чеченцев знаю, которые просто хорошие работяги. И вы, значит, такие же... Хорошие, честные, трудолюбивые, добропорядочные... Два раза в месяц зарплату в семью приносите... И где же этот ваш завод находится?

Майор поворачивается в сторону второго, испуганные глаза которого никак не могут оторваться от ножа, поднятого над плечом спецназовца. Эти глаза с удовольствием бы ничего не видели после ослепляющего взрыва. Но слишком значительна сила притяжения лезвия, слишком рискован сам бросок, чтобы можно было расслабиться.

– В пещере... – следует ответ.

– Пещера где? Надеюсь, не в Грозном? Не под зданием администрации республики?..

– Здесь... Рядом с селом...

– Почему ближе не устроились?

– Ближе пещер нет...

– А на самом заводе? Почему там не живете?

– Там негде жить... Холодно...

Это звучит многозначительно, но Сохно не сразу углубляется в тему, «прокачивая» более важные вопросы. Боеспособными осталось еще шесть боевиков, и кто знает, когда они вернутся.

– Куда сегодня ушли шестеро?

– На завод...

Первый словно боится, что его больше спрашивать не будут и тогда надобность в нем отпадет. Он понимает, что при подобных обстоятельствах зачастую случается с теми, в ком отпадает надобность. И потому спешит вставить собственное словечко в откровения товарища.

– Когда вернутся?

– Завтра.

– Что тащат в санях?

– Продовольствие для рабочих.

– Вот как? Так там еще и рабочие есть?.. А вы, стало быть, инженерно-технические работники... Правильно я понимаю?

Молчание выглядит виноватым.

– Ну, слушаю я, слушаю... Что, мальчики, никак краснеете, собственного высокого интеллекта смущаетесь?..

Рука майора, опустившаяся было, снова поднимается над плечом. Нож зажат в руке. Красный свет маленького костра поигрывает на тонкой кромке заточки. А сама рука будто бы колеблется, покачивается. Сохно грозит возможным промахом...

– Охрана... – едва слышно произносит второй.

– Ваша задача?

– Прийти, открыть рабочих, следить за работой... Потом забрать сделанное... Рабочих закрыть... До следующей смены... – рассказывает первый.