Салли Боумен - Любовь красного цвета

• Название: Любовь красного цвета
• Автор: Салли Боумен
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00635-7

Словно в густом лондонском тумане молодая журналистка Джини Хантер и ее друзья нащупывают нити, ведущие к исчезновению и гибели юных девушек из разных стран Европы. В ходе этих поисков постепенно проступает одна зловещая примета под романтическим названием «белая голубка» – так называется новый сильнодействующий наркотик. Заполучить его стремятся не только зеленые юнцы, но и сильные мира сего. Плата за обладание этими чудо-таблетками высока: это и любовь, и сама жизнь.

---

Инспектор ушел. Вместе с ними, чтобы наблюдать за ходом беседы, осталась женщина-полицейский. Она словно статуя застыла у выхода. Роуленд и Джини сели за стол, поверхность которого была испещрена многочисленными темными отметинами. Видно, на него постоянно роняли тлеющий сигаретный пепел. Шанталь сидела напротив. Она курила одну сигарету за другой, грызла ногти, рассеянно глазела по сторонам, демонстративно зевала, барабанила своими тощими пальцами по столу и лишь изредка зыркала своими карими глазками в сторону пришедших. В ее взоре читались неприкрытые презрение и ненависть.

Лицо ее было обезображено багровым шрамом. Более отталкивающего шрама Джини еще никогда не видела – он начинался у краешка левого глаза и доходил до угла рта. Видно было, что рана заживала плохо – кожа вдоль дугообразного рубца сморщилась и воспалилась.

Этот шрам навязчиво лез в глаза, мешая вглядеться в лицо Шанталь. Порой казалось, что перед ними сидит не одна женщина, а две, разделенные кривой багровой линией. Несомненно, Шанталь была когда-то красивой. Остатки этой красоты можно было заметить и сейчас, когда она поворачивалась к ним другой стороной лица – без шрама. Что же касается своего страшного «украшения», то она, казалось, воспринимала его сама и демонстрировала другим с каким-то вызовом и бесшабашностью. Всякий раз, когда Роуленд задавал ей вопрос – а он говорил спокойно и на отличном французском, – Шанталь непременно поворачивалась к нему обезображенной стороной лица. Джини сразу же подметила это. Девица явно нервничала, и чем дальше, тем больше. «Вероятно, ей нужен наркотик», – догадалась журналистка.

Сама же Джини чувствовала себя на удивление спокойно, будто находилась на необитаемом острове посреди тихого безбрежного моря, вдали от бурь и тревог несовершенного мира. Это позволяло ей наблюдать за девушкой внимательно и бесстрастно, мгновенно и точно подмечая каждое малейшее изменение в ее поведении. Ей даже показалось, что достаточно просто смотреть на Шанталь, и вскоре все раскроется само собой, без долгих расспросов.

Вместе с тем, судя по всему, молчание – а Джини с того момента, как переступила порог этой комнаты, не произнесла ни слова – действовало Шанталь на нервы больше, чем докучливые расспросы любого следователя. Поначалу девица делала вид, что в упор не замечает журналистку, нагло рассматривая красивое лицо Роуленда и отвечая на его вопросы грубовато, но вместе с тем достаточно прямо. «Наверное, именно так она привыкла держаться с клиентами, которым продает себя, – подумала Джини. – Заигрывание, смешанное с презрением». По всей видимости, Шанталь силилась дать понять Роуленду, что его место – в той же категории, к которой она мысленно относит всю сильную половину рода человеческого. На ее физиономии было словно написано: знаю я вас, мужиков, – сперва в душу лезете, а чуть расслабишься, так сразу лапами под подол. Все терпеливые расспросы Роуленда словно натыкались на непробиваемую стену. Карие глазки снова настороженно посмотрели на Джини. Равнодушно зевнув, Шанталь закурила очередную сигарету и внезапно заговорила по-английски.

– А эта чего здесь делает? – ткнула она сигаретой в сторону Джини. – Язык, что ли, проглотила?

– Мы работаем вместе, я уже говорил, – все так же терпеливо пояснил Роуленд. Джини отметила про себя, что девушка говорит по-английски с каким-то странным акцентом. Выговор Шанталь выдавал ее «гибридное» происхождение – ни канадский, ни американский, ни британский, ни европейский, а нечто среднее. По лицу Роуленда было видно, что этот факт не укрылся и от его внимания.

– А с рожей у тебя что? – уставилась Шанталь в лицо Джини. – Дверью кто случайно приложил? Или кулаком? – Нахально ухмыльнувшись, она небрежно указала на Роуленда большим пальцем. – Он небось?

– Скажи лучше, что с твоим лицом, Шанталь, – ни капли не смутившись, произнесла Джини и сразу же почувствовала, как рядом напрягся Роуленд, словно опасаясь неверного шага, который может стать роковым. В глазах Шанталь зажглись огоньки бешенства. Она смерила Джини взглядом, вложив в него все презрение, которое имелось у нее в запасе.

– Да пошла ты!.. – Она глубоко затянулась сигаретой. – Не твое собачье дело, ясно? – Поджав губы, девица снова обратилась к Роуленду. На сей раз взгляд ее маслянистых глазок был откровенно сексуален. – Может, скажешь ей, чтобы катилась отсюда на хрен? – попросила она, будто Роуленд был здесь главным начальником. – И эта узкожопая, что у двери топчется, – тоже. Вдвоем побеседуем малость, а там я, глядишь, и подобрею. Может, открою тебе кое-что…

При этом «обольстительница» призывно облизнула губы и вся подалась вперед, чтобы заношенный свитер получше обтянул ее маленькие грудки. Вероятно, этот опробованный прием был нацелен на то, чтобы поставить Роуленда в неловкое положение, сбить его с толку. Однако убедившись, что ее усилия не принесли ни малейшего результата, Шанталь оказалась сбитой с толку сама. Глаза ее забегали, а сама она съежилась, став еще меньше. Зябко подняв свои острые плечики, девушка скрестила руки на груди. Этот невольный жест был очень красноречив: самоуверенность куда-то исчезла – теперь Шанталь выглядела полностью беззащитной. Попытка соблазнения провалилась, и это повергло ее в смятение. Джини увидела возможность нового подхода и тут же решила испробовать ее.

– Вообще-то, я знаю, откуда у тебя этот шрам, – доверительно наклонилась она вперед. – Твое лицо рассек бритвой человек по имени Стар. В Англии, в прошлом году. У меня такое ощущение, будто я этого Стара уже тысячу лет знаю. Этот парень не вполне в себе. Права я или нет? Кокаином балуется, частые перепады настроения – и очень быстрые. Когда с ним такое творится, он запросто может схватиться за бритву и изуродовать женщину. Или хуже того. Но отчего, Шанталь? Он что, вообще женщин ненавидит? Может, у него с ними проблемы? – Она ненадолго замолчала.

Шанталь словно онемела. Низко опустив голову, она ковыряла ногти. Джини искоса взглянула на Роуленда, и тот ответил еле заметным кивком.

– Мне даже кажется, я знаю, что он говорил тебе, Шанталь. – Джини пристально смотрела на опущенную голову девушки. – Хочешь, напомню? Он говорил, что ты наделена даром умиротворения. Кажется, именно это он говорит женщинам? Во всяком случае, Аннеке говорил. И Майне Лэндис, должно быть, сейчас говорит. А она, наверное, верит ему, глупая. Ведь ей всего лишь пятнадцать. И она намного доверчивее, чем ты, потому что в отличие от тебя росла не на улице, а дома, как у Христа за пазухой. Но даже ты поверила ему, Шанталь, разве нет? Ведь ты почти сразу поверила, что сможешь держать его в узде. И верила до тех пор, пока он не располосовал тебе бритвой лицо.

Шанталь рывком вскинула голову и впилась в лицо Джини ядовитым взглядом:

– Специально для тебя повторяю, ты, сучка долбаная, не знаю я никакого Стара! Сколько можно талдычить об этом!

– Знаешь, Шанталь, знаешь, – вздохнула Джини. – И еще знаешь о том, как он умеет лгать. Не сказал же он тебе правды о других девочках. Скажи, ты знала, что Майна находится сейчас здесь, в Париже, вместе с ним? Если нет, то знай: он держит ее при себе. Вчера их видели вместе. Тебе он в этом признался? Думаю, что нет. Скорее, что-нибудь другое вкручивал: насчет того, что Майна, как Аннека и прочие сопливые девчонки, – это лишь балласт, от которого в любой момент избавиться можно. А сама ты, получается, вечно будешь в его жизни… Не это ли он говорил тебе, Шанталь?

Это была инстинктивная догадка – пасьянс, разложенный по наитию. И все же, едва высказав ее, Джини уже знала, что попала в точку. Лицо Шанталь мертвенно побледнело, рука ее предательски дрогнула, но она умело скрыла это. Девица преувеличенно небрежным жестом сунула окурок в переполненную пепельницу и закурила последнюю сигарету.

– Да пошла ты в задницу! Меня уже тошнит от тебя. В последний раз говорю: не знаю я никакого Стара. И не знала никогда. Все эти твои описания ничего мне не говорят. Ничего! Так что сделай милость, отстань от меня и проваливай отсюда к чертям собачьим.

– Но прежде я покажу тебе их фотографии.

Джини полезла в свою сумку. Достав оттуда фотографии Майны и Аннеки, она передала их Роуленду, который молча протянул снимки девушке. Шанталь резко отвернулась.

– Посмотри на них, Шанталь, – мягко попросила ее Джини. – Вряд ли ты когда-нибудь встречалась хоть с одной из них. Но об их существовании знала, не так ли? Ты знала о них, может быть, даже хотела увидеть, как они выглядят. Думала, чего такого нашел в них Стар, когда у него есть ты. – Она выдержала паузу. – Так посмотри же на них, и ты увидишь. Две совершенно разных девочки, и все же одно их объединяет – обе выглядят младше своих лет. Обе с виду совсем дети… Вспомни, Шанталь, не тогда ли у тебя перестало с ним ладиться? Не тогда ли, когда ты стала походить больше на женщину, чем на девочку? Вспомни.