Константин Станиславский - Письма 1886-1917

• Название: Письма 1886-1917
• Автор: Константин Станиславский
• Жанр: Биографии и Мемуары

Седьмой и восьмой тома посвящены эпистолярному наследию Станиславского. В них публикуются избранные письма Станиславского к деятелям искусства, литературы и науки, а также к родным, друзьям и ученикам, начиная с юношеских лет и кончая последними годами его жизни. Широко представлена переписка Станиславского с крупнейшими писателями, художниками, актерами и режиссерами современного театра. Письма являются ценнейшим первоисточником для изучения творческой личности Станиславского, его эстетических воззрений и общественной деятельности. Они охватывают широкий круг вопросов теории и практики современного театра, раскрывают существо эстетических взглядов Станиславского. Большинство писем публикуется впервые.

---

Жму Вашу руку и целую ручку Екатерине Николаевне.

Ваш К. Алексеев

Адрес Константина Сергеевича Шейна – Воронеж, Городской театр. С 15 сентября – Новочеркасск, Городской театр.

449*. О. В. Гзовской

22/VI – 913

Ессентуки

22 июля 1913

Дорогая Ольга Владимировна!

Еще раз благодарю за Ваши письма. Я очень их ценю, очень прошу не забывать меня; и если не пишу Вам чаще, то только потому, что, с одной стороны, завален перепиской, особенно по делам квартиры студии (с планами, размещениями, предупреждениями, догадками; знаете, как трудно заочно нанимать квартиру!); а с другой стороны, каюсь, – записками. Вы с мужем, кажется, одни поощряете эту мою мучительную работу, и потому я и решаюсь Вам одним выставить эту незаконную для других причину – своим оправданием. За это молчание я постараюсь поскорее дать Вам то, что написал, так как теперь уже, впервые, книга принимает какой-то настоящий вид1. Только не показывайте ее Константинам Константиновичам. Он прекрасный гран дюк, но какое же он имеет отношение к нашему искусству 2.

Сегодня я забеспокоился о Вас в том смысле, что боюсь, как бы Вы не приехали к 1 августа, когда Вам можно быть и гораздо позже. Участвующих в "Коварстве" вызывают к 15 августа. Я приеду к 25-му и начну к этому времени репетиции. Таким образом, Вы нужны к 25-му. Если принять во внимание всякие приготовления перед началом по домашним делам,- самое раннее надо приехать к 15 августа. Постараюсь составить телеграмму, боясь, что Вы не знаете этого, хотя, кажется, я Вам писал.

Теперь, господи благослови, за дело.

Насколько хватит у меня умения и терпения, я бы хотел на будущее время повести дело с Вами так:

а) Я должен заботиться только об одном – чтобы Вы творили в правильном самочувствии, т. е. чтобы Вы в роли чувствовали себя, свою природу такою, какая она есть, а не такой, какой ее выломали жизнь и актерство (себя "в капоте").

б) Я должен следить, чтобы выбираемые Вами задачи соответствовали общему замыслу автора и режиссера.

в) Чтобы эти задачи были действительно задачами, настоящей целью стремления, а не простым поводом, канвой для представления. Т. е. я должен сидеть и говорить Вам: верю или не верю.

В остальном – полная свобода и самостоятельность, т. е. такая же, какая у Вас была в Праге. Помогите мне в этом, так как я очень нетерпелив и хочу добиться сейчас того, что может вырасти только через неделю. Напоминайте мне, когда я начну слишком наседать со своими требованиями и насиловать творческую природу.

Как же Вам подходить к роли. Начнем с Туанет. Сквозное действие роли: "осмеять, дискредитировать медицину в глазах Аргана", конечно, для того, чтобы спасти Анжелику.

Вот и постарайтесь не принципиально, а на деле поверить этой цели. Что значит принципиально и на деле?

Принципиально – умом, холодно, без увлечения, для того чтобы сказать: да, это так, и успокоиться.

На деле - поверить и почувствовать себя в этом положении. Сказать себе: вот это действительно случилось. Сидоров, Иванов, брат, муж, не все ли равно кто, не все ли равно для чего, стал маньяком болезни, или учености, или религии – не все ли равно, каким маньяком. Что бы я сделала вот сейчас, в данном состоянии, на Lago Maggiore или в Москве, не все ли равно где. Вот он подходит и просит меня уступить ему место. А если б это место нужно было, подобно Аргану, для его маньячества, что бы я сделала, или какую бы пользу я извлекла для того, чтобы дискредитировать докторов и посадить его, дурака, в лужу? Вот Вы и придирайтесь к каждому событию, которое встречается в Вашей теперешней действительной жизни, и объясняйте его в направлении сквозного действия с помощью наивности и фантазии, которая внутри Вас, никому не видна, и потому нечего ее стыдиться. От такой игры Вы привыкнете верить сквозному действию, Вы привыкнете с этой точки зрения встречать события и окружающие Вас факты.

Во-первых, Вам будет легче с тем же чувством правды и веры встретить факты самой пьесы, т. е. пережить их, а с другой стороны, эти упражнения раздразнят, оживят в Вашей душе настоящие жизненные задачи, к данному случаю относящиеся, или приспособления, наиболее пригодные для данных задач или положения.

Когда Вы поверите сквозному действию – внимательно проверьте, нет ли наигрывания, подчеркивания, обманывает ли это настоящего собеседника, близко, когда смотришь друг другу в глаза. Потом проверяйте постоянно, можете ли Вы это все проделывать не в том немного приподнятом состоянии подогретого возбуждения и энергии, которое дает Вам в жизни деланность, а в том спокойствии и простоте, какой Вы бываете дома со своими, когда нет никаких зрителей и слушателей: т. е. проделывайте все это в том состоянии, которое мы называем "в капоте". Не понимайте только это слово в смысле лени и апатии. Боже сохрани!!! В таком состоянии гораздо лучше и энергичнее делаешь задачу, но только без прикрас и подрисовки, без напора, без подчеркивания, а ровно столько, сколько нужно для того, чтобы делать (а не представляться делающей для себя или других) задачу.

Когда Вы и к этому себя приучили, тогда вспомните, что главная душевная характерность Туанет в том, что она каждую вещь делает с шутовством, с радостью. Все ей доставляет удовольствие. Теперь скажите себе: ведь и я бываю в таком состоянии. А что, если б я была в этом состоянии и вокруг происходило бы то же, что сейчас вокруг меня происходит на этом Lago Maggiore? Как бы я действовала? Пробуйте встречать для упражнения сотни таких задач, которые встречаются или могут встретиться в жизни и настоящей действительности. Когда привыкнете, тогда – упражняйтесь, чтобы связать это состояние шутовства и веселья Туанет (которое есть зерно роли) с сквозным действием, которое равняется – препятствовать медицинской мании Аргана.

Совершенно независимо от этого. Пока отнюдь не связывая со всем предыдущим, - напротив, старательно отделяя только что описанные упражнения от тех, которые я сейчас опишу.

Начните искать внешний образ Туанет, т. е. француженку, кухарку, деревенскую девицу, как она ходит, говорит, бегает, смеется, сидит. Какой у нее голос, костюм, как она убирает комнаты, моет горшки и прочее.

Пока отдельно от сквозного действия и зерна чувства, а только для того, чтобы приучать свои мышцы к походке и движениям, которые им придется выполнять со временем механически.

Как связывать первую часть, духовную, со второй, физической, – поговорим при свидании.

Да, забыл прибавить к первой части, психологической: вот хороший прием, чтоб заставить себя поверить сквозному действию или, в частности, задачам. Вспомните аналогичные положения в жизни, когда Вам приходилось, так или иначе, ухаживать за скучным господином или госпожой, проводить его.

Скажите себе: ведь могло бы быть, чтобы этот человек был здесь, в этой комнате, в которой Вы читаете это письмо, что он, допустим, приставал бы ко мне, – что бы я тогда сделала? А если бы он погнался за мной – что бы я сделала? А если бы мне надо было ругаться с ним, чтобы защитить мужа, брата или сестру? Ищите и другие аналогичные случаи из жизни, т. е. схожие с положением роли в пьесе. Переносите их на себя, и на сквозное действие, и зерно роли. Вот пока и все.

Боже! Как это просто в действительности (непременно помните и знайте, что это ужасно просто на самом деле – то, что Вы, в разное время и по разным случаям, тысячи раз делали в жизни). И боже – как это все сложно выходит на бумаге в описании.

Ну, рука больше не работает. Пишу целые дни.

Я должен Владимиру Александровичу письмо – даже несколько, за его мнение о записках, за его описание пьесы Шоу. Если не удастся написать, пусть он простит меня. Очень уж дорожу каждой минутой, чтобы выполнить заданную себе работу по запискам.

Ну-с, до скорого свидания. Целую Вашу ручку. Жму руку мужу.

Относительно Шоу – очень интересуюсь, всячески буду помогать, но сейчас не пишу, так как надо было говорить о другом. Да, в Мирандолине думайте об одном. Какой, Вам присущей, женственностью Вы могли бы укротить такого субъекта, как Кавалер 3. Женственность и женская сила в самом широком смысле, но только естественная, искренняя, а не деланная – напряженная.

Сердечно любящий Вас